Осознанный риск - Карр Робин. Страница 40

— Я обязан тебе жизнью. Тебе нужно дать медаль.

— Не смей, ненавижу такие вещи! Медали для полицейских. Они их просто обожают. Ты не оставишь нас на минуту, Элис? — попросил Майк.

Она кивнула и вышла из комнаты. Майк помедлил. Он думал.

— Не надо, — предупредил Джим.

Майк взглянул на него. Им удавалось справляться с опасностью, выживать, рискуя всем. Но у них плохо получалось быть ранимыми, потому что они не привыкли к этому. Ты не можешь признать слабость, но не можешь и держать все под контролем. Нельзя это смешивать. Вот почему у Майка были проблемы с Крис, внезапно он понял это. Сказать ей о слабости и боли десятилетней давности — это одно. Посмотреть ей в глаза и признать страх и стыд — это совершенно другое.

Майк посмотрел на друга, лежавшего в гипсе. Он собирался испытать свои эмоции на Джиме. Страшно. Что, если бы ты признал свою уязвимость, когда больше всего был бы уязвим? Ты бы вбежал в горящее здание? Вот почему они никогда не говорили об этом. Они боялись одного и того же, и если они будут задумываться об этом, то сломаются, как дешевые часы.

— Не начинай, — подал голос Джим.

— Ты мой лучший друг, — произнес Майк, почти задохнувшись от нахлынувшего на него чувства. Он хотел рассказать Джиму о страхе, который у него был, страхе, что хуже, чем боязнь потерять Джима, — страхе снова остаться одному. И об облегчении, что он не один.

— Тебе нужно иметь больше друзей, — сказал Джим.

— Они не вытерпят меня. А ты можешь.

— Просто прими благодарность и не будь сентиментальным. Мне больно. Не хочу играть с тобой сейчас.

— Хорошо. Но ты вернешься.

— Конечно вернусь. В любом случае молния не ударяет дважды в одно место.

— Да, — засмеялся Майк, вспоминая старую шутку. — Потому что этого места больше нет.

— А я здесь, — торжественно возразил Джим.

Майк прикоснулся к его пальцам, торчащим из-под гипса. Он хотел сделать больше, может, обнять, но благоразумно воздержался. «Ты здесь, старина. Слава богу».

— Увидимся, — сказал он.

— Не беспокой меня на Рождество. Я буду занят.

Майк знал, что Джим имеет в виду. Тот не хотел, чтобы он считал себя обязанным, Майк должен чувствовать себя свободно и наслаждаться праздниками, а не пытаться навестить своего лучшего друга.

Он выпил кофе с Большим Майком, прежде чем вернуться домой. Он чувствовал себя неряшливым, хотя помылся и переоделся. И усталым, но был слишком взвинчен, чтобы заснуть. И злым — из-за пожара, из-за того, что чуть не случилась катастрофа, из-за трудностей в жизни. И из-за того, что завтра — за два дня до Рождества — приезжает тетя Фло… Все это копилось в нем. Он даже подумал, не отвлекло ли его беспокойство от того, чтобы первым броситься в горящий дом. В противном случае в больнице оказался бы он, и Джим навещал бы его. Обычно он первый спешил на помощь людям.

Когда Майк вернулся домой, было почти одиннадцать утра. Крис нервно ходила по дому. Она подбежала к нему, обняла за шею.

— Эй, — сказал он, смеясь. — Эй.

Когда она отпустила его, в ее глазах была ярость.

— Почему ты даже не позвонил мне?

— Зачем?

— Я ужасно волновалась. Говорю же, что не могу спать из-за сирен! Ты знаешь, что не могу.

— Ну, знаешь ли, я был занят.

— Но у тебя нашлось время, чтобы позвонить Мэтти!

— И что? Она позвонила тебе и сказала, что все в порядке?

— Да, но ты мог бы позвонить! Где ты был?

— Послушай, Крис, не доставай меня, хорошо? Я устал и зол.

Она стиснула рукой шею.

— Хорошо. Извини. Я беспокоилась. И очень испугалась.

— Кто же знал, что ты будешь беспокоиться? Я думал, ты будешь занята полировкой этого чертова серебра.

Майк посмотрел на нее несколько минут, затем развернулся, чтобы пройти в кухню и подняться наверх — не собирался спать, просто хотел скрыться из вида. Он уже пожалел о сказанном, но не был уверен, что сможет остановиться. Это должно было случиться — рано или поздно, он не сможет держать все в себе.

Он увидел пару жеваных носков на лестнице и, ругаясь, поднял их. С силой хлопнул дверью в спальне. «О, пожалуйста, — подумал он, — не сейчас. Не позволяй мне делать это. Не так».

Но на его кровати было новое одеяло. Он стиснул зубы. Накидки. Подошел к шкафу переобуться. На вешалке увидел новую рубашку и свитер. И новые брюки. Чтобы он надел, пока они будут развлекать тетю на Рождество?

Он открыл дверь спальни и позвал ее. Громко. Сердито.

— Крис!

Затем закрыл дверь, ожидая и кипя от злости.

— Что? — спросила она, войдя в спальню.

— Она ведь не уехала, так? Она просто оставила здесь свою толстую ужасную чековую книжку. Она просто дала тебе кругленькую сумму, чтобы напомнить, что к чему!

— Она оставила мне денег, но…

— Чтобы ты могла украсить это место и сделать его подходящим для ее величества, так? Знаешь, Крис, это начинает действовать мне на нервы: я прихожу домой и обнаруживаю новые полотенца, новые простыни, новую посуду. Словно те, что есть, недостаточно хороши для тебя. Меня это раздражает! Если ты хочешь купить что-то новое для моего дома, почему бы тебе не спросить у меня, нужна ли мне эта ерунда?

— Послушай, я не пыталась…

— И не покупай мне одежду! — Сейчас он почти кричал. Он вытащил две вешалки из шкафа и бросил их на пол. — Я буду одеваться сам! Не уверен, что это будет соответствовать стандартам ее величества Флоренс, но зато точно соответствует моим! Если хочешь купить мне что-нибудь, просто купи пару носков. Думаю, твоя чертова собака съела последние.

— Я купила это не из-за Фло! — закричала Крис в ответ. — Я купила это из-за себя! Мне понравилось. Я хотела сделать что-то хорошее. Я куплю тебе носки, пожалуйста. Две тысячи пар!

— Потому что у меня нет ничего хорошего?

— У тебя прекрасные вещи! Мне нравится твой дом и то, как ты одеваешься, и… Господи. Я просто хотела подарить тебе что-нибудь.

— Мне от тебя ничего не нужно, потому что все, что ты мне покупаешь, ты покупаешь на деньги Фло. И я сыт ею по горло!

— Что она тебе такого сделала, что ты на нее так ополчился?

— Не считая того, что утерла мне нос из-за среднего класса? Не считая того, что одела-обула тебя и детей для следующего заседания в суде? Кроме того, что расставила для тебя все эти ловушки, например с потерей денег? Конечно же ничего!

— Я не трачу деньги Фло. Ты болван. Я…

— Не смей называть меня болваном! Никогда, слышишь, никогда… — Майк замолчал. И знал, даже не глядя в зеркало, что его лицо покраснело, кулаки были стиснуты. Он глубоко вдохнул.

— Я не хотела сказать, что ты вообще болван. Просто ты глупо реагируешь на ситуацию, ты слишком упрямый и несгибаемый, чтобы немного уступить.

— О боже, — ответил он с коварным смешком. — А я, глупец, думал, что тебе может подойти нормальная жизнь.

— То, что я из богатой семьи, не означает, что я не нормальная. Ты даже не знаешь мою семью. Ты встретил Фло только раз, когда она была испугана. Не нападай на Палмеров…

— Я ни на кого не нападал. Я просто сидел и терпел ее унижения. Разумеется, ты меня не защитила! Догадываюсь, на чьей ты стороне!

— Очевидно, ты вообще ничего обо мне не знаешь! Ты слышал, чтобы я защищала Фло, когда ты стал нападать на нее? Вы двое сами решили биться.

— Я не хочу себя так чувствовать, — проговорил он сквозь зубы. — Не хочу быть неестественным. Я не хочу заботиться, но забочусь, потому что я пожарный. А у нее для тебя готова целая империя. Мне не нравится это надменное, снобистское шоу, в котором мы должны принимать участие! И я не могу пригласить ее к родителям, потому что они недостаточно хороши для нее!

— Но это не так. Они даже лучше!

— Я не хочу, чтобы ты могла покупать и продавать меня, когда вздумается. Не хочу даже, чтобы у тебя была такая возможность!

— Ты накручиваешь себя сам! Никто с тобой этого не делает! Это ты сноб. Ты. Не я. И даже не Фло.