Свидание с умыслом - Карр Робин. Страница 24

Усталость после бессонной ночи давала себя знать. Роберта позвонила и сказала Пегги, что ее сегодня не будет. Я взглянула на ее настольный календарь — против сегодняшнего числа не было ничего — ни встреч с клиентами, ни заседаний в суде. Всякий имеет право взять день — тем более, если ты себя плохо чувствуешь. Я спросила Пегги, справится ли она в одиночку, и она сказала, что собиралась уйти в три.

Я решила на часок заехать к Николь. Пусть она приведет в порядок мои ногти, а я тем временем послушаю свежие новости. В данный момент ее не занимало убийство — она была возмущена поведением Свини, одного из помощников шерифа, который вручил ей повестку только за то, что она проскочила знак, пока махала ему рукой.

— Паршивый тип, — ругалась она. — Сейчас он ваш лучший друг, но через минуту он обязательно даст понять, кто из вас главный. Я сошлюсь на неопытность.

— Только не в суде, — посоветовала я. — Лучше прямо сказать судье, как было дело. Хотя в данном случае штрафа все равно избежать не удастся.

— Сукин сын этот Свини. Следовать букве закона, когда приятная женщина машет ему как лучшему другу! Он и моего парня, Эрика, оштрафовал за то, что тот ехал со скоростью сорок километров в час в школьной зоне.

— Сколько у вас детей, Николь? — спросила я. Мне казалось, что семь, но выяснилось, что шесть. Ей было сорок шесть лет, старшему сыну исполнилось двадцать девять, младшему — шестнадцать. Ее муж, Лип, служивший по телефонному ведомству, был одним из завсегдатаев кафе вместе с Гарри.

Прежде чем начать, я задумалась. Мне было немного боязно — рассказать что-либо в салоне Николь значило сделать это достоянием кого угодно. Я подумала о Кэти Портер и о том, что узнала от Николь. Что это за таинственный незнакомец, о котором она не смела сказать даже лучшей подруге? Пастор или семейный человек?.. А почему бы не половой гигант со столь запутанным прошлым, что о нем никому нельзя рассказывать? Или психоаналитик, вынужденный сменить профессию по этическим причинам?

Я была настолько не уверена в Томе, что не решилась раздражать его вопросами о кончине Кэти Портер. Этого доброго и нежного мужчину с медицинскими проблемами. Возможно, мне придется потом пожалеть о том, что я делаю, но другого пути я не видела.

— Эти ребята — одно недоразумение, но, конечно, жаль, что вы не были замужем.

— Николь, говоря по правде, я была замужем — недолго — и у меня был сын. Но он погиб чуть более двух лет назад — его сбил грузовик.

— Ах, бедняжка, — вздохнула она. — Какой ужас!

Итак, Николь посвящена в дело. Эта женщина как-то располагала к себе. Хотелось прижаться к ее полной груди и хотя бы отчасти успокоить безумные мысли, блуждавшие в голове.

— Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь знал об этом — я не переношу сострадания…

— Бедняжка, я вас понимаю. Я потеряла Джефа, когда ему было семнадцать — тоже несчастный случай. Конечно, остается еще шесть, но разве в этом дело? Я не могу его забыть.

— Ну, у меня много друзей в Лос-Анджелесе, а сюда я перебралась, чтобы начать новую жизнь. Иногда я их навещаю, они тоже собираются ко мне, как только я здесь окончательно устроюсь, а пока мы постоянно перезваниваемся. И здесь у меня уже появились хорошие знакомые — например, Роберта и Гарри. — Я на миг задумалась, не прозвучало ли это так, что мы проводим вместе все вечера? — И потом, у меня было свидание с Томом Уолом — он помогал мне с ремонтом.

— А, Том, — она усмехнулась. — Симпатичный мужчина. Одно время он жил вместе с Элен Бруссар, и я думала, что дело идет к женитьбе. Но она неожиданно уехала — кажется, в Детройт… Что-то вроде года тому назад… Так значит у вас с Томом установились близкие отношения?

— О, нет, — рассмеялась я. — Я не ищу приключений на свою голову — мне вполне достаточно дружбы, хотя он, кажется, вынашивает и более серьезные планы.

— Мне кажется, он держится довольно скромно.

Том? Скромно? В душе я уже приписала ему одно убийство.

— Нет, скромным я бы его не назвала.

— Ну, он ведь говорит мало и, по словам Липа, не склонен сближаться с людьми.

— У них в кафе и без него весьма теплая компания.

— Да, но и Уортону он не по душе.

— А кто это?

— Он тоже бывает в кафе каждое утро. Хилый и тихий, много повидавший человек лет шестидесяти. Курит «Кэмел», в долине у него ранчо, а на краю города — большой старый дом. Вырастил четверых детей, все они разъехались кто куда, и вот уже шесть или семь лет он вдовец. С Томом они соседи и это ему не нравится. Его ранчо можно видеть с восточной части дома. Они не могут поделить всякую ерунду — изгороди, лошадей, дороги — черт знает, что еще. Том сделал ответвление от дороги Уортона — к своему дому, и казалось бы, кому какое дело? Каким-то образом Том все-таки утихомирил Уортона, но общества он сторонится, а напрасно. Те, кто хорошо знают Уортона, давно не принимают его всерьез. Другое дело Том — он, я думаю, не видит тут никаких поводов для шутки.

— Чтобы узнать людей получше, требуется время. У всех свои правила, свой круг знакомых.

— Люди предусмотрительны — вот и все. Большинство местных жителей знают друг друга целую вечность, а нового человека сразу не раскусишь. Но вам беспокоиться не о чем — вы такая милая, вам, конечно, ни к чему неприятности. Кто бы мог подумать, что вы — адвокат?

Кто бы мог подумать, что у этого адвоката в сумочке лежит пистолет, потому что сиденье у него в туалете оказалось поднятым?..

— Скажите, Николь, вам не приходилось обращаться к доктору Хайнсу?

— Да, я знаю его, но особенно хвалить не могу.

— Почему?

— Мы слишком привыкли к доктору Роджерсу — он принимал у меня роды и всегда находил время, чтобы посидеть, попить у меня кофе прежде, чем уйти. А этот молодой уж слишком деловит. Но что с вами? Вы чем-нибудь больны?

— О, нет, — рассмеялась я, представляя себе старого сельского доктора. — Ничего серьезного — небольшие неприятности с мочевым пузырем. Если я права, мне будут нужны антибиотики, но без доктора все равно не обойтись. Я не хочу откладывать, чтобы не стало хуже.

— А почему вы думаете, что у вас именно это?

Вот такого поворота я не ожидала. Я была уверена, что ей знакомы эти нередкие неприятные последствия любовных сношений. Я не горела желанием просвещать ее и одновременно выбалтывать ей всю подноготную. Я у нее и была-то всего второй раз.

— Со мной такое уже случалось. Мой доктор в Лос-Анджелесе говорил, что любая женщина может распознать соответствующие симптомы и принять меры. Начинается все с незначительного жжения во время посещения уборной, но если не придавать этому значения, могут возникнуть серьезные неприятности с почками. — Я выкладывала ей все, что была способна вспомнить по рассказам подруг — меня эта напасть до сих пор миновала.

— Я предпочитаю промывание, — сказала Николь. — Больше ничего. От всех этих медикаментов одни неприятности.

— Вы так считаете?

Она глянула на часы:

— О, надо закругляться, — Николь включила телевизор и вернулась ко мне. — Начинается «Все мои дети». — Она больше не собиралась продолжать разговор — настал час ее любимого сериала. — Вы будете готовы через пару минут, — сказала она, нанося лак на мои ногти.

Я нашла доктора Хайнса весьма учтивой и квалифицированной заменой старому доктору. Ему было лет сорок, но выглядел он моложе. Он отличался приятными манерами и умением подойти к больному. Не чуждался юмора, был обстоятелен. По мне, так и он тоже не отказался бы от чашки кофе после визита к больному на дом.

Он выслушал мои опасения, дал мне антибиотики и спросил, принимала ли я когда-нибудь таблетки профилактически. Для меня стало ясно, что краткий осмотр показал ему — я провела достаточно бурную ночь, но вышла сухой из воды. Он спросил, насколько интенсивна моя интимная жизнь, и я ответила, что только недавно возобновила ее. Медсестра заинтересованно подняла брови при этих словах.

— Если вы заметили, что неприятности с мочевым пузырем всегда сопутствуют сношениям, — сказал он, — скорее всего следует порекомендовать профилактическое лечение.