Охота на льва - Петровичева Лариса. Страница 5

За время, прошедшее со дня их разлуки, Шани почти не изменился. Несса рассматривала его и думала, что время не имело над ним никакой власти: хотя в светлых волосах мелькает почти незаметная седина, а взгляд стал тяжелее и жестче, но в общем и целом это был тот же человек, который двадцать лет назад спас Нессу и ее отца от смерти на костре. Не сводя с них глаз, император встал с кресла и медленно вышел из-за стола.

– Артуро, – очень спокойно и ласково обратился он к коленопреклоненному личнику. – Встань, пожалуйста.

Тот его не слышал – раскачиваясь всем телом, он монотонно повторял какие-то молитвы снова и снова.

– Здравствуйте, Андрей Петрович, – с трудом поприветствовал их император на русском языке. – Не думал снова с вами встретиться. Несса, добрый день.

– Здравствуй, Саша, – сказал Андрей, откидывая капюшон своего черного одеяния. – Здравствуй.

Артуро уже трясло самым натуральным образом. Несса никогда не видела, чтобы люди так дрожали. Неудивительно, в общем-то: мало кто остался бы спокойным, встретив вернувшееся на землю божество, способное карать, судить и миловать, а для этого мира Андрей все это время оставался божеством. Шани подошел и положил руку на плечо Артуро, тот поднял голову и посмотрел на императора с ужасом и надеждой.

– Встань, пожалуйста, – еще раз попросил Шани, и Артуро послушно поднялся с пола. – Все в порядке, тебе не о чем беспокоиться. Сделай все, что я поручил тебе по поводу Стерх, и возвращайся.

Эти слова возымели эффект: Артуро коротко тряхнул головой:

– Слушаюсь, ваше величество.

Его дрожь почти прошла.

Когда за Артуро закрылась дверь, то Шани некоторое время молча рассматривал Андрея и Нессу, а затем проронил:

– Честно говоря, друзья мои, вы очень не вовремя.

– …и оппозиция решила воспользоваться вашим неожиданным исчезновением.

Андрея и Нессу разместили в северном крыле императорского дворца. За время жизни на Земле они оба отвыкли от музейной роскоши интерьеров и теперь искренне удивлялись, глядя на пышность и вычурность дворцовой обстановки: шторы из дорогих тканей, восточные ковры, ласкавшие ступни, наборный паркет из десятков сортов дерева, изящная мебель, – все это словно сошло со страниц учебников истории.

– Думаю, государь Луш тогда и сам не понял, как оказался в тюрьме. Кроме меня, у него было немало старых «друзей», которые решили не упустить такой изумительный шанс, чтобы избавиться от него… Оттуда он уже не вышел – кровоизлияние в мозг. А я достал из сейфа старый указ о престолонаследии и, по праву признанного брата, занял его место. Конечно, этого мало кто ожидал.

Сидя на изящной банкетке с тончайшей фарфоровой чашкой в руке, Несса рассматривала императора, который расположился в кресле напротив Андрея и вертел тонкую курительную трубку, но так и не закурил. Андрей, напряженный и взволнованный, слушал его, стараясь не упустить ни слова.

– Я полагаю, дальше стало еще веселее? – спросил Андрей. – Ты начал реформировать страну, урезал вольности дворянства, и началась гражданская война?

Император горько усмехнулся. Теперь, при неверном вечернем освещении, он выглядел немолодым и усталым. Впервые Нессе показалось, что они с Андреем вернулись сюда напрасно.

Зачем? К кому? Родины, которую они знали, больше нет. Как ни плыви по волнам памяти, как ни барахтайся в воспоминаниях – того Аальхарна, который был им домом, теперь уже не существует. К добру это или к худу, но его уже не вернешь.

– Интервенция Амье, – произнес император. – Под лозунгами о восстановлении законной власти. Указ о престолонаследии – хорошая вещь, легитимная даже… Впрочем, мало кто принял его всерьез. Вспомни историю Земли: там такое было не раз и не два.

– Но вы победили, – подала голос Несса, впервые за вечер. Император наконец соизволил на нее посмотреть, и это был довольно неприятный взгляд, тяжелый и цепкий. В конце концов, кто она для него такая? Никто, деревенская соплячка из прошлой жизни. Наверно, женщины тут вообще не имеют права рот раскрыть.

– Победили, – кивнул Шани. – Вытянули страну из разрухи. Живем, трудимся… Ну вы по столице погуляли, сами все видели.

– Тебе не кажется, что ты насильно изменил историю планеты? – поинтересовался Андрей. – Скоро вы окончательно завершите промышленный переворот, и прочие страны Деи потихоньку потянутся за вами.

– Кроме халенских сулифатов, – произнес Шани, пощупав повязку на горле. На белой ткани проступило крохотное алое пятно. – Им вера не позволяет.

– И все же? – настаивал на ответе Андрей.

– Видишь ли, – Шани посмотрел на трубку, словно впервые ее увидел, и убрал в карман. – Это лучшее, что я могу сделать здесь и сейчас. Даже если я изменил естественную историю Аальхарна, то кому от этого хуже? Тем детям, которые даже в самых глухих деревнях ходят в школы? Или ученым, которые могут работать, не боясь обвинений в колдовстве? Или больным, которые лечатся не целованием икон, а современными медикаментами?

– Ну ты-то, надо полагать, лечишься биоблокадой? – поинтересовался Андрей.

Шани криво усмехнулся. Несса вдруг поняла, что делало этого человека одновременно отталкивающим и притягательным донельзя: тяжелая аура абсолютной власти, витавшая вокруг него. Наверно, никто из его окружения не может ей противостоять, подумала Несса и потянулась к чайнику. За ним пойдут в огонь и в воду. И на тот свет пойдут, если он прикажет. Еще и благодарны будут, что им разрешили пойти.

– Да, – спокойно ответил Шани. – Если бы не она, то я бы с вами сегодня не беседовал. И Артуро тоже. И много кто еще. Андрей, тебе что-то не нравится?

Андрей промолчал. Сиреневый взгляд императора обратился к Нессе.

– Вам, Несса?

Та пожала плечами.

– Мне нравится, – ответила она. – Вполне. Послушайте, давайте обойдемся без споров. Та дикость, в которой я родилась и росла, мне нравилась намного меньше.

– Все эти поезда и дирижабли на нынешнем уровне развития сознания не кажутся мне благом, Саша, – произнес Андрей. – Это опасные игрушки. Очень опасные. Что потом? Расщепление атома? Дать детям в песочнице ядерные бомбы?

Шани потемнел лицом и некоторое время молчал, собираясь с мыслями, но, когда он заговорил, его голос, вопреки ожиданиям Нессы, звучал очень спокойно:

– Если бы я принес им все это извне, то ты был бы прав. Однако это все не какие-то мои изобретения по старой памяти. Это разработки людей – лучших людей! – которых я нашел, обучил и указал цель. Дальше они все делали сами: я просто создал им комфортные условия для работы. Взять хоть главного инженера Пышного или ректора академиума Амзузу – золотые головы, которые раньше прозябали в голоде и безвестности, жили в диком страхе, что в любой момент их обвинят в ереси и сожгут. Они так бы и сидели в грязи, никому абсолютно не нужные, но я вынул их оттуда, накормил их и дал возможность действовать. И они не подвели.

Андрей усмехнулся. Несса достаточно хорошо его знала, чтобы понимать: он видит правоту императора, но не может ее принять. Отталкивает – просто потому, что эта правота, несомненная в данной ситуации, противоречит всем его принципам. Шани вздохнул и подошел к окну, отодвинув штору, он посмотрел на улицу: там уже горели фонари, и привычный дневной гул столицы сменялся теплым шепотом весеннего вечера.

– Андрей Петрович, ну вот хоть убей, не хочу я с тобой спорить, – устало сказал император. – Что, ты для этого сюда прилетел? Дома не с кем было поговорить?

– Да там особо не разговоришься, – так же устало ответил Андрей. – Просто скучал по Аальхарну, Несса тоже.

Шани взглянул на Нессу: быстро, внимательно, словно хотел проникнуть в ее мысли. Несса смущенно опустила глаза.

– У вас кольцо на пальце, вы замужем? – поинтересовался император.

– Я вдова, – коротко ответила Несса. Сейчас ей меньше всего хотелось вспоминать, как земное правительство отправило ее мужа в пожизненную ссылку только за то, что он осмелился сделать запрос в бумажные библиотеки на изданную еще в двадцатом веке книгу. Он не знал, что в день его запроса книгу внесли в список запрещенных, и вскоре Олег отправился в Туннель.