Роса и свиток - Петровичева Лариса. Страница 6

Хорошо, что она не рыжая. Давно бы на костре оказалась, с такими-то глазищами.

— Я помогу тебе, — сказал Шани, — но ты должна поклясться спасением бедной души твоей матери, что все сказанное здесь останется только между нами.

— Клянусь! — выпалила Хельга и схватила его за руку. — Я и своей душой поклянусь, что никому и ничего не открою.

Шани улыбнулся и ободряюще похлопал ее по запястью.

— Я тоже клянусь спасением своей души, что с тобой не произойдет ничего дурного, — он нисколько не верил ни в душу, ни в спасение, но меньше всего хотел, чтобы с Хельгой случилось что-то плохое. — Итак. Сейчас мы поговорим, позавтракаем, и ты отправишься на улицу Бакалейщиков…

— Нет! — в ужасе воскликнула Хельга и откинулась назад так резко, что чуть не свалилась со стула: — Ради Заступника, только не это!

Шани поморщился.

— На улицу Бакалейщиков, в магазинчик Младшего Гиршема, — он вынул из кармана камзола сытно звякнувший кошелек и положил перед Хельгой. — Магазинчик недешевый, но этого тебе хватит. Там ты купишь парик — светлые волосы, да попышнее, и платье. Полагаю, вкус у тебя есть, это должно быть что-то дорогое, но не вульгарное.

Хельга шмыгнула носом и взяла кошелек.

— Женское-то у тебя еще осталось?

— Да, — мрачно ответила Хельга. — Деревенское платье. В сундуке лежит.

— Вот и хорошо. Сделай вид, что ты простушка, у которой такие интересные новости, что тебе просто не терпится их кому-то рассказать. «Ой, дарахой Хиршем, вы совсем не представляете, куды я сёдня пойду», — сказал Шани с запольским деревенским выговором; Хельга не сдержалась и хихикнула. — А Гиршем невероятно любопытен, даже до того, что ему совершенно не нужно. В конце концов ты ему скажешь, что идешь на королевский бал. Сопровождаешь меня.

От изумления Хельга даже рот раскрыла.

— Королевский бал?! — воскликнула она. — Бал?!

Шани кивнул.

— А дальше ты расскажешь ему — разумеется, под большим секретом — что на самом деле ты не просто деревенская дурочка, а выполняешь строго тайное задание по внедрению в ближний круг высокопоставленного еретика, которого надо вывести на чистую воду. Конечно, он будет спрашивать у тебя, что же это за еретик, и тогда ты, истребовав самую страшную клятву, какая только может быть, назовешь имя…

— Какое? — прошептала Хельга, что слушала Шани едва ли не с раскрытым ртом.

— Грег Симуш, заместитель министра охраны короны.

Хельга ахнула.

— Сам Симуш? Но он же… он же лучший друг его высочества! И у государя он в фаворе… Он и правда еретик?

— Первостатейный подлец, но в ереси пока не замечен, — сказал Шани. — Наша задача сейчас — взбаламутить ближний круг принца и вызвать в нем сильную тревогу, не основанную ни на каких конкретных фактах, — он помолчал и решил говорить начистоту. — Во дворце зреет заговор. Государя Миклуша хотят лишить трона в пользу его сына.

Хельга вскрикнула и зажала себе рот ладонями. В зеленых глазах плескался неприкрытый ужас.

— Быть не может… Откуда вы знаете?

— Государь сказал мне об этом. Не далее как вчера. В последнее время он стал жертвой довольно неприятных несчастных случаев, которые лишь по милости Заступника не закончились траурной каретой. Охрана переведена в усиленный режим несения службы, однако государь имеет все основания ей не доверять и попросил меня, как человека, который не принимал участия во дворцовых интригах, обеспечить его безопасность. Я уже отправил во дворец группу инквизиционного корпуса, но это внешние и очень малые меры.

— Что же нам делать? — прошептала Хельга, и Шани отметил для себя это «нам».

— Тебе — идти в магазинчик Младшего Гиршема. Вечером мы отправляемся во дворец.

Спустя несколько часов в дверь Шани постучали снова. Шани поправил массивную брошь, что закрепляла на груди тяжелые складки парадного плаща и при необходимости могла бы послужить в качестве маленького боевого кинжала, и пошел открывать. На пороге обнаружилась кудрявая блондинка в пышном бальном платье с таким роскошным декольте, что при желании можно было разглядеть родинку возле пупка. Белое точеное плечо украшала изящная татуировка — черная роза обвивалась вокруг запечатанного свитка. Шани хотел было сказать, что доступных женщин обычно вызывают не сюда, а на третий этаж, но узнал в красавице Хельгу и вовремя осекся.

— Не знал, что у тебя есть татуировка, — сказал Шани, впуская Хельгу в комнату. — Как все прошло?

Девушка смущенно опустила глаза и поправила парик.

— Он пытался подсматривать за мной в примерочной и получил по роже, — хмуро сказала Хельга. — Все было как раз так, как вы и говорили. И он сказал, что если проболтается, то век его душе блуждать без покаяния.

Шани подумал, что такие клятвы хитрый купчина Гиршем может изрыгать с пулеметной скоростью и не придавать им абсолютно никакого значения. А разговоры о том, что инквизиция пытается окопаться во дворце, наверняка уже пошли… Сейчас надо было вызвать огонь на себя — большего Шани пока не придумал. Он не был силен в дворцовых интригах.

— Так ему и надо, — заметил Шани, закрепляя на боковой перевязи боевую саблю, положенную ему теперь по рангу. В свое время он научился довольно неплохо фехтовать и искренне надеялся, что ему все же не придется применять свои умения на практике, ни сегодня, ни когда бы то ни было. — Наверняка уже пошел чесать языком по всему городу. Итак, Хельга, мы отправляемся во дворец. Государь устраивает бал Встречи Зимы, и я полагаю, что сегодня на него совершат еще одно покушение, замаскированное под несчастный случай. Твоя задача — под любым предлогом подобраться к Симушу и завести с ним самую непринужденную беседу. Кокетничай с ним напропалую, чем больше людей увидят вас вместе, тем лучше. Кстати, — Шани сделал весомую паузу и осведомился: — Ты невинна?

Зеленый гневный взгляд метнул яростную молнию, и Шани получил вполне заслуженную пощечину. Девичья рука оказалась неожиданно крепкой.

— Тогда не продолжаю, — сказал Шани и отдал девушке поклон. — Если что-то пойдет неправильно, или ты заметишь нечто подозрительное — бегом ко мне. Со всех ног.

Хельга мрачно кивнула. Видимо, Шани задел ее глубже, чем ожидал. Он взял Хельгу за руку и куртуазно поцеловал прохладные дрожащие пальцы.

— Хельга, я никоим образом не сомневался в твоей добродетели и искренне ценю тебя и уважаю. Идем, нас ждут.

— Кстати, — сказала Хельга сурово, не глядя в сторону Шани. — У Гиршема я видела две большие коробки с разрыв-камнем. Интересно, зачем они ему?

Ежегодный бал Встречи Зимы проводился в самых изысканных и богато обставленных помещениях дворца и по общей стоимости выходил примерно в треть годового бюджета страны. Поднимаясь в толпе пышно разодетых гостей по парадной лестнице, Хельга с почти детским счастливым изумлением рассматривала мраморные статуи, позолоту люстр, тысячи свечей которых превращали хмурый предзимний вечер в летний полдень, охранцев в алых камзолах, стоявших на карауле, и бриллианты в прическах и на шеях дам — и ничего не видела ясно, словно пелена восторженного испуга застила ей глаза. Еще вчера Хельга и мечтать не могла, что попадет на бал — и вот сегодня, сейчас, прямо в эту минуту едва не падала от волнения, стараясь всеми силами казаться максимально непринужденной среди всей этой сверкающей роскоши, музыки и света. В ушах шумела кровь; в одном из высоких зеркал, обрамленных золотыми цветами и крылатыми феями, мелькнуло отражение декана: гордый дворянин шел под руку с очаровательной девушкой, и Хельга не сразу поняла, что она и есть та самая девушка, укутанная в шелк и бархат, с тонкими нитями жемчуга в золотых волосах.

И Хельгу тоже разглядывали, не таясь: юная красавица, ни разу не бывшая в свете, не могла не привлечь внимания. Ее спутник также играл в этом роль: декан инквизиции был очень значительной персоной. В щебете дам Хельга разобрала«…повезло так повезло, а ведь дурнушка, глянуть не на что» — и залилась горячим стыдливым румянцем. Да, она не первая красавица страны, но зачем об этом говорить так открыто…