Разрыв (ЛП) - Де Стефано Лорен. Страница 12

- Мой дядя раньше позволял мне думать, что это кирпичики – говорит Линден, испугав меня. Он вытаскивает книгу в твердом переплете, взвешивает ее в руке, затем кладет ее назад – Мне нравилось строить из них здания. Они никогда не получались у меня так как я хотел. Но это хорошо. Это научило меня трем вещам: то что я вижу у меня в голове, то что вырисовывается на бумаге, и в конце концов то, что получается на самом деле.

По некоторым причинам мне тяжело смотреть ему в глаза. Я киваю на одну из книжных полок и говорю:

- Возможно потому, что в уме ты не волновался о строительных материалах. Таким образом, ты был неограничен.

- Проницательно – говорит он. Он делает паузу – Ты всегда была проницательна в таких вещах.

Я не знаю комплимент ли это, но хочется думать, что это так. После этого мы молчим, невозможно выдержать такую атмосферу, то безразличные сверчкам и лунному свету все равно, мне нужно разорвать эту тишину и я решаюсь, но из меня выходит лишь два слова:

- Мне жаль.

Я слышу его учащенное дыхание. Наверно он удивлен, так же как и я. Я не знаю, потому что не вижу выражение его лица.

- Я знаю. Ты думаешь, что я ужасна. Я тебя не виню – Вот и все, я нашла в себе храбрость, чтобы это сказать. Я волнуюсь, теребя кромку своего свитера. Одно из творений Дейдре конечно. Изумрудно – зеленый, с искусно вышитыми золотыми листьями. С того момента как они возвратились ко мне, я в них спала. Я соскучилась по этим вещам, насколько они могут быть удобными, они сидят на мне как влитые, очерчивая каждую частичку моего тела, мне не хочется их снимать.

- Я не знаю, что думать – говорит Линден спокойно – Да, я говорил себе, что ты ужасна. Да, я говорил себе, что должно быть - это единственное объяснение. Но мои мысли всегда возвращаются к тебе, я ничего не забыл. Ты лежишь в апельсиновой роще и говоришь, что не знаешь, стоит ли нас спасать. Тогда ты держала меня за руку. Ты помнишь?

Что-то бежит от моего сердца через мою кровь до самых кончиков пальцев, где память все еще осталась.

- Да – говорю я.

- И еще приблизительно тысячу таких воспоминаний – говорит он, иногда делая паузу между словами, подбирая подходящие. Я понимаю, что слова не могут выразить все, что у него в голове. Он стоит передо мной – Тогда когда ты ушла, я пытался взять те воспоминания и перевернуть их в ложь. И мне казалось, что я так и сделал. Но я смотрю сейчас на тебя, и вижу все ту же девочку, которая накормила меня черникой. Девочку в красном платье, заснувшую на мне, пока мы ехали домой.

Он подходит ближе, и мое сердце стучит, где то в районе горла.

- Я пытаюсь ненавидеть тебя. Я прямо сейчас пробую.

Я смотрю на него и спрашиваю:

- Получается?

Он двигает рукой и мне кажется, он хочет взять книгу с полки выше, но вместо этого он касается моих волос. Что - то напрягается во мне, в предвкушении. Я задерживаю дыхание. Он так близко, мои губы открываются в ожидании его поцелуя. Его губы мне знакомы. Я знаю их форму, знаю какие они. Его вкус мне тоже знаком. Из всех фальшивых цветов и сладких запахов особняка, и нашего брака он всегда был настоящим. Он часто дышит. Я не даю ему себя поцеловать. Он больше не принадлежит мне, я это знаю. Я отступаю, мягко вырываясь из его рук, которые держат меня за плечи.

- Я не могу – шепчу я.

Одна из его рук все еще держит меня, и я представляю, как бы это было, наклонить голову в его открытую ладонь. Море теплоты, проходящей через меня. Он смотрит на меня, и я не знаю, что он видит. Раньше мне казалось, он видит Роуз. Но здесь, в этой комнате ее нет. Здесь только он, я и книги. Я чувствую, что наши жизни в этих книгах. У меня ощущение, что слова на этих страницах, написаны для нас. Я могу снова его поцеловать. Я могу намного больше, чем это. Но я знаю, что это было бы не правильно. Моя семья далеко и думает, что я мертва, и я скучаю по Габриэлю: в моих снах – он что-то маленькое, тонущее в океане, и я просыпаюсь, от того, что никогда не смогу его найти. Но Линден здесь. Все еще здесь. И было бы, слишком просто этим воспользоваться. Но я не могу так поступить. Я и так виновата перед ним. Я больше не причиню ему боль, как тогда, воспользовавшись его чувствами ко мне. Он понимает. Он отпускает мою руку и сжимает пальцы в кулак.

- Я не могу – повторяю я увереннее.

Он подходит ближе ко мне, и мои нервы трепещут как трава за окном. Все шелестит с предвкушением.

- Мы никогда не были женаты – говорит он мягко – Сначала я думал, тебе нужно только немного времени. Я ждал – он сжимает губы, задумавшись на мгновение – Но тогда это не имело значения. Мне нравилось просто быть с тобой. Мне нравилось смотреть, как ты дышишь, когда спишь. Мне понравилось, как ты взяла бокал шампанского из моей руки. Мне нравились твои пальцы, какими длинными они были в перчатках.

Мне хочется улыбнуться, и я улыбаюсь.

- Оглядываясь назад, я чувствую, что все это было очень важным. Ведь все это было по настоящему, не так ли?

- Да – отвечаю я и это правда.

Он касается моей левой руки и смотрит мне в глаза, спрашивая разрешения. Я киваю, и он берет меня за руку. Его другая рука касается моего обручального кольца и зажимает его между большим и указательным пальцем. Когда я понимаю, что происходит, мой пульс учащается, мои губы вводят сухой закон. Он снимает кольцо, и оно застревает на моем пальце где-то посередине, все еще пытаясь остаться частью меня. Мое тело дергается вперед, связанное кольцом, но потом все же поддается. Это был он. Именно поэтому я продолжала носить это кольцо, я не чувствовала что была в праве его снять. Был только один человек, который мог меня освободить.

- Давай назовем это официальным расторжением брака – говорит он.

Я ничего не говорю. Я порывисто обнимаю его. Он напрягается, пораженный, но потом обнимает меня в ответ. Я чувствую его кулак, в котором он держит кольцо.

- Спасибо – шепчу я.

***

Несколько минут спустя, я лежу на диване, наблюдая, как моя нога качается туда - сюда, по краю, как гильотина. Линден ходит по всей комнате, смотря на книжные корешки. Я ищу луну в окне, но она скрывается за облакам.

Линден спрашивает:

- Какой, ваш брат?

Я моргаю, он впервые спросил меня о Роуэне. Возможно, он пытается меня узнать, теперь, когда он знает, что я скажу ему правду.

- Он умнее меня – говорю я - И практичней.

- Он старше тебя? Моложе?

- Приблизительно на девяносто секунд, – говорю я, – Мы близнецы.

- Близнецы?

Я склоняю голову на ручку дивана, смотря на него вверх тормашками.

- Кажется, ты удивлен.

- Это просто близнецы – говорит он, прислоняясь к ряду книг в старом тканевом переплете, – Я теперь по-другому смотрю на тебя.

Его рот все еще открыт, пытаясь найти нужные слова.

- Я – как половинка целого? – говорю я, пытаясь ему помочь.

- Я бы так не сказал – говорит он – Ты самостоятельный, цельный человек.

Я снова смотрю в окно:

- Знаешь, что пугает меня? – говорю я – Я начинаю думать, что ты прав.

Линден долго молчит. Я слышу шелест его одежды, стул, скрипящий под его весом.

- Я думаю, я понимаю – говорит он – Когда я потерял Роуз, я продолжал жить, и до сих пор это делаю, но я никогда не буду таким, каким был, когда она была жива. Я всегда буду чувствовать, что что-то не правильно… без нее здесь.

- Да… именно так – соглашаюсь я. Даже при том, что мой брат и я все еще живы, чем дальше мы друг от друга, тем больше я чувствую, что меняюсь. Я как будто эволюционирую во что-то, что не включает его. Я уже никогда не буду такой, какой была когда-то.

После этого опять тишина. Это удобно – молчать. Умиротворенно. Я чувствую облегчение и через какое-то время, начинаю воображать, что диван это лодка, плывущая по океану. Затонувшие города играют музыку под водой. Призраки оживают. Кто-то включает свет, и мои мысли разбегаются, я прикрываю глаза от яркости. Это одна из комнат, где есть лампочки, хотя они мигают.