Вечерняя звезда - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф. Страница 100

— Вы всегда напускаете на себя печаль, когда хотите достичь желаемого? — спросила она.

Они мчались по темному шоссе, и на спидометре было около ста пятидесяти.

— Почти всегда, — ответил он.

— Психиатры должны знать, как сдерживать гнев. И свой собственный, и гнев других. Почему вам так не хочется заняться мною?

— Я уже этим занимаюсь, — сказал Джерри.

— А вы имеете хоть малейшее представление, почему я сержусь?

— Конечно. Вы мне что-то предлагаете, а я словно бы отказываюсь.

— Словно бы? — переспросила Пэтси. — Как это можно «словно бы» отказать женщине, которая предлагает свое общество? Тут уж либо отказывайте, либо нет. Что это еще за «словно бы»?

— Да ведь я же с вами в машине. Мы вместе поужинали — прекрасное мясо. Может быть, это не так уж много, но нельзя сказать, что за этим совсем ничего нет.

— Если посмотреть моими глазами, то линия, отделяющая «не так уж много» от «совсем ничего», — весьма тонкая, — сказала Пэтси.

На протяжении следующих пятидесяти миль не было сказано ни слова; потом Пэтси начала расспрашивать его об Авроре.

— Изменилось что-нибудь после смерти генерала? — поинтересовалась она.

— Закончился роман.

— Вот это новость! — воскликнула Пэтси. — А каким образом со смертью закончился роман? — спросила она спустя минуту, так и не дождавшись от Джерри продолжения.

— Аврора в трауре, — пояснил он.

— Ей и следует быть в трауре. Генерал никогда не покидал ее, особенно в самые трудные минуты.

— Да, она говорит то же самое, — согласился Джерри. — А сам я видел его всего раза три-четыре.

— Они были странной парой, но, по-моему, это все же была пара, — сказала Пэтси. — Аврора и в самом деле когда-нибудь думала, что вы можете быть ее врачом, или же это был просто трюк?

— Трюки Авроре как-то не удаются.

— Да и мне тоже, если только вы не считаете, что то, что я ловила вас в кафетерии, было трюком.

На это Джерри ничего не ответил и выдержал молчание еще с минуту.

— Что бы вы предпочли — быть никому не нужным или же вам было бы приятно, что вы нужны кому-то? — спросила Пэтси.

— Я представляю себе самого себя как человека, которому самому кто-то нужен, — ответил Джерри.

Пэтси подумала, что он, видимо, пошутил, но когда она взглянула на него, то увидела, что он смотрит на нее совершенно серьезно.

— Вам самому кто-то нужен? — удивилась она. — Если вы именно так себя расцениваете, то вы неплохо скрываете свои желания. За исключением алжирской горчицы, я бы затруднилась назвать хоть что-то, в чем бы вы нуждались. И уж совершенно определенно, по вашему виду не скажешь, что я вам нужна.

— Вы мне нужны, но я так взволнован! — сказал Джерри, опять совершенно серьезно. — Вы так образованы! Я понимаю, что глупо бояться образованных женщин, но ничего не могу с собой поделать.

— Ого, и давно у вас эта болезнь, доктор? — спросила Пэтси.

— С тех пор как я уехал из Лас-Вегаса, — сказал Джерри. — А к тому времени, когда я приехал в Нью-Йорк и попробовал стать юмористом, она меня уже скрутила.

Пэтси ждала продолжения, но Джерри, похоже, забыл, что они разговаривают. Потом он снова почувствовал, что она рядом, бросил на нее взгляд и улыбнулся.

— В Нью-Йорке у меня была красавица вдовушка, — сказал он. — Ее покойный муж был известным биржевым брокером — он оставил ей кучу денег, а сам выпрыгнул из окна. Она изучала медицину и была довольно известна среди исследователей рака. Это была одна из красивейших женщин, с которыми мне доводилось бывать вместе, и она была так добра ко мне. Она училась во Франции, а потом в медицинском колледже в Гарварде.

Он опять умолк, пожал плечами и больше ничего не сказал.

— Тут нет никакого греха, — заверила его Пэтси. — Ну и что? Что случилось?

— Меня словно парализовало, я не чувствовал, что могу быть на равных с такой образованной женщиной. По-моему, у нас уже было чуть не два десятка свиданий, а я всего лишь раз поцеловал ее.

— Если вам от этого будет легче, я не училась во французской школе или в медицинском колледже Гарварда.

— Генерал рассказал мне кое-что интересное в тот единственный раз, когда мы были с ним наедине, — сказал Джерри.

— Вы умеете уходить от прямых вопросов, — заметила Пэтси. — Хотя мне придется проглотить это. А что делать? И что интересного сообщил вам генерал?

— Что если бы Аврора внезапно умерла, он постарался бы жениться на Рози.

— Мужчины ленивы. Зачем утруждать себя поисками новой женщины, коль рядом осталась еще одна, которую он знает уже двадцать лет и даже живет с ней в одном доме! По-моему, мужчины именно так и рассуждают, если это можно назвать рассуждениями. Ну, так что с Авророй? — напомнила она и заглушила мотор. Они оказались на пустынной стоянке и смотрели, как над ними клубятся облака. — Вы уверены, что роман и в самом деле окончен?

Джерри задумался. На самом деле, Аврора стала печальной и более молчаливой. Теперь она не болтала без умолку, не пела и не щебетала. Прежде в постели она была дерзкой, если не грубоватой; теперь она вела себя с достоинством, сдержанно и отстраненно. Она серьезно относилась к своему трауру, поэтому даже одевалась более строго. Постоянно черное она не носила, но избегала кричащих цветов и часто покрывала голову косынкой.

Она и Джерри не разрешала быть с нею прежним, Даже не позволяла ему взять ее руку или сочувственно обнять ее.

— Наверное, я чувствую себя в какой-то степени виноватой, — призналась ему Аврора. — Смерть часто делает так, что большая часть того, чем мы живем, становится неуместным.

Джерри никогда особенно не стремился спать с Авророй, пока та преследовала его. Но тут вдруг он обнаружил, что скучает по ней, по тому, как они бывали вместе в постели, но вместо того чтобы дождаться, когда она снова почувствует в себе желание сдаться, он начал ездить в кино, а оттуда отправлялся в постель с одной недавно приехавшей из провинции высокой девушкой, у которой были немного кривые зубы. Звали ее Лалани, ей было двадцать два, она мечтала о том, чтобы открыть собственный женский салон, а работала она в пончиковой Уинчелла в шести кварталах от его дома; он часто ездил туда пить кофе. Лалани родилась и выросла в Одессе.

— Такие, как я, это отбросы нефтяных месторождений, но я горжусь этим, — говорила она с милой улыбкой. — По-моему, именно поэтому мне так нравится трахаться! — У нее были зеленоватые глаза и колоссальное собрание романов издательства «Арлекин», которое она пополняла в свободное от работы время у книготорговцев на Эйрлайн-роуд.

— Ездить туда, конечно, далековато, но зато у них есть все, что издавали в «Арлекине», — говорила Лалани. Она питалась исключительно луком, который любила резать колечками, чизбургерами и пончиками Уинчелла. Ее совершенно не интересовал спорт, если только не считать спортом секс.

— На фига мне стучать ногами по тротуару, если можно точно так же вспотеть в этой великолепной кроватке с тобой? — спрашивала она его, когда Джерри приглашал ее пробежаться с ним.

Джерри решил, что будет лучше, если Пэтси не узнает о Лалани. Она и так уже начала довольно часто раздражаться. Он сумел преодолеть неловкость, возникшую в этот вечер, предложив ей заехать к нему за книгой, о которой она как-то упомянула в разговоре. Это была книга о языке подсознательного, и автором ее был венгерский психоаналитик по фамилии Таас-Тьенеманн.

Пэтси ехала домой, думая, что Джерри все-таки ненормальный. Все это было унизительно, она больше не станет подстерегать его в кафетерии у Джамайла, но опять передумала, и они опять провели шесть долгих вечеров в схватках, которые чем-то напоминали борцовские поединки. Потом она решила, что если что-то предпринять, то ей самой придется взять все в свои руки. Именно так она однажды и сделала. В день, когда они буквально на пять минут разминулись с Авророй — та только что вышла из двери дома Джерри. Пэтси ехала к Джерри, чтобы вернуть ему книгу, и на повороте к его дому увидела «кадиллак» Авроры. Сначала она хотела проехать мимо, раздосадованная больше обычного, но тут как раз и увидела, как Аврора выходит из его двери. Она стремительно взяла вправо, надеясь, что Аврора ее не заметила. Она объехала целый квартал, потом еще один, размышляя, к чему вообще было связываться с этим человеком. Ведь любой, кому Аврора Гринуей нравилась так, как она, похоже, нравилась Джерри, просто не мог быть интересен для нее.