Вечерняя звезда - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф. Страница 92

Ты что, серьезно намерена тащить бедного старичка в Китай или куда-нибудь еще? — спросила она, наливая себе в кофе сливки. — Смотри, как он устал, — добавила она, приготовившись услышать, что генерал вскоре захрапит. Ему редко удавалось не захрапеть в течение первых тридцати секунд после того, как он засыпал. У него отпадала челюсть, и раздавался храп.

— Круиз — это его идея, но я бы пока предпочла не думать об этом. Сначала — кроссворд, если ты не возражаешь, — сказала Аврора.

— Зачем было соглашаться, если ты не собираешься ехать, — недоумевала Рози. — Ты же знаешь, что для него значит сильно захотеть чего-нибудь.

— Да, не надо было. В конце концов, сколько я себя помню, он всегда хотел быть со мной и подарить мне свое сердце.

Лорна, пожилая официантка, которая часто обслуживала этих двух дам, подлетела к их столику с дымящимся кофейником. Она хотела снова наполнить их чашки и уже почти наклонила носик кофейника над чашкой Рози, в которой оставалось еще немного сливок, как вдруг, сама не зная почему, бросила взгляд на генерала Скотта. Тот был мертв.

Лорна проработала в «Поросенке» уже много лет и всякого повидала, но даже такую опытную женщину шокировал вид мертвого генерала, сидящего в одной из кабинок, которые она обслуживала.

— О Боже! — вскрикнула она так, что Рози немедленно встрепенулась. Этот крик тем не менее не произвел никакого эффекта на Аврору, которая в минуты своих занятий с кроссвордом редко отрывала от них глаза.

Рози на минуту подумала, что Лорна, наверное, пролила кофе, что было бы весьма необычно. Лорна была так искусна, что могла налить кофе с трех метров. Но на столе не было разлитого кофе, и когда Рози подняла взгляд, Лорна тактично кивнула головой в сторону генерала, который, казалось, уютно устроившись, дремал на плече у Авроры. Рот у него и вправду, как всегда, был открыт, но храпа не было.

Секундой позже и до Рози дошло, почему генерал не храпел и почему он уже больше никогда не захрапит. Пораженная, она почувствовала, что у нее закружилась голова — правда, всего на минуту. Нужно было подумать и об Авроре — Аврора пока не поняла, что на плечо ее облокотился мертвец. Она нетерпеливо постукивала пальцем по столу — она так довольно часто поступала, когда искала нужное слово.

Рози повернулась за помощью к Лорне, но на Лорну так сильно подействовало то, что только что произошло, что проку от нее не было. Рука, в которой она держала кофейник, начал дрожать, и ей пришлось отказаться от мысли добавить Рози кофе.

Рози взглянула на Аврору, надеясь, что та поднимет на нее глаза — одного взгляда было бы довольно.

— Мил… — сказала Рози и остановилась.

Аврора начала ощущать какое-то беспокойство, что бывало с ней и прежде. Это было ощущение того, что произошло что-то такое, о чем ей не хотелось знать. Между тем атмосфера в баре вокруг нее как-то изменилась. Все затихли. Не было слышно даже позвякивания бокалов. По «Поросенку», месту, где жизнь обычно била через край, где всегда было шумно, весело, расползалась тишина.

— Милая, — сказала Рози снова.

Аврора неохотно взглянула на Рози; та была очень бледна. Она взглянула на Лорну, которой пришлось даже поставить кофейник на соседний столик. Лорна тоже побледнела и, казалось, дрожала. Наконец Аврора взглянула на Гектора, который что-то уж слишком тяжело прислонился к ее плечу. И тут она поняла, что закончить кроссворд ей теперь не придется. Теперь стало понятно, почему в баре наступила такая тишина, и ее ощущение, что произошло что-то, о чем ей не хотелось знать, было совершенно точным.

Она аккуратно надела колпачок на авторучку.

— Ну, Гектор, ты… — сказала она тихо-тихо. Ты… Я же только начала снова любить тебя.

— У него была хорошая жизнь, у твоего друга. Я так думаю, — сказала Рози.

3

Мелани всего два часа назад вернулась с похорон генерала, а Брюс уже успел сообщить ей, что спит с Кэти. Встречая ее в лос-анджелесском аэропорту Экс, он держался очень отчужденно, поэтому даже поддерживать разговор по дороге в Долину было трудно. Еще не доехав до дому, Мелани уже задавала себе вопрос: зачем она вернулась? Она провела в Хьюстоне десять дней — бабушка и Рози стали уже привыкать, что она живет с ними, и начали подстраиваться под нее, но ей в общем-то нечего было там дольше оставаться. Когда они с Брюсом разговаривали по телефону, она разнервничалась — ей хотелось спросить у него что-то. Он никак не касался ее возвращения. Он не сказал ей, что ждет ее, но не сказал, что не ждет. У него в голосе звучала печаль, словно разговаривать с ней было для него мукой. Буквально каждый раз после этих разговоров Мелани плакала. Она соскучилась по нему, но он ничего подобного не говорил, и если его голосу можно было верить, он по ней не скучал.

— Ну и зачем тебе возвращаться? — спросила как-то Рози, когда Мелани расплакалась. — Если он не может придумать ничего, чтобы не так разговаривать с тобой, то он просто никудышный, а если он никудышный, зачем тебе возвращаться? Оставайся с нами, поможешь нам с бабушкой.

— Оставайся с нами и поможешь нам снова стать такими, какими мы были, вот что ты хотела сказать, — промолвила Аврора. — Иногда я думаю, что ты даже больше меня скучаешь по Гектору.

— Это точно, я ужасно по нему скучаю, даже не знаю почему, — согласилась Рози. — Мне так жаль, что мы больше теперь не услышим его старенький надтреснувший голос.

— Но Мелли в этом не виновата. У нее нет ни малейшего повода сидеть здесь возле двух ворчливых старух и грустить.

— Но Брюс ни на что не годится, — гнула свою линию Рози. — Он просто глупенький, никудышный обманщик, и я об этом подумала, едва увидела его впервые.

— Знаешь, это описание более или менее подходит вообще ко всем представителям мужского пола.

— К Вилли оно не подходит. Жалко, что он еще не вернулся, — всхлипнула Рози, вытирая слезы. Ей приходилось вытирать их всякий раз, когда кто-нибудь упоминал о Вилли.

Аврора вздохнула, но не заплакала. Она взглянула на внучку, пухленькую, нахохлившуюся от расстройства, и стала думать, что бы ей посоветовать. Вполне вероятно, Рози не ошибалась в отношении этого молодого человека, Брюса, но тот факт, что она была права, никак не мог помочь Мелани, которая, судя по всему, любила его.

— Почему бы вам обеим не отправиться в твой спортзал и не попрыгать там как следует, — сказала она Рози. — Мелли могла бы при этом скинуть килограммчик, да и самой тебе хорошо бы отвлечься от мыслей о Вилли, если это только в человеческих силах.

Лишь накануне они получили печальное известие, что лечение Вилли идет не слишком удачно и что, возможно, ему придется провести в Алабаме еще целый месяц. Известие убедило Рози в том, в чем она и так была почти убеждена, а именно: выздоровеет он или нет, а быть ее любовником Вилли больше не собирается. Никогда он не вернется. Вилли звонил им каждые два-три дня, за что платила Аврора, и говорил прямо противоположное — что ему не терпится вернуться и что он все еще хочет быть с ней, но в глубине души Рози ему не верила.

На следующий день Мелани решила: теперь или никогда. Она заказала место в самолете, позвонила Брюсу. Еще одним плохим предзнаменованием было то, что Брюсу не очень-то хотелось ехать встречать ее в аэропорт. Он сказал, что отработал подряд две смены на бензоколонке и уже настолько обалдел, что едва ли доедет в такую даль. Он даже уговаривал ее сесть в автобус до аэропорта Голливуд-Бербанк, куда ему будет гораздо легче добраться.

— Брюс, я ведь прилетаю в одиннадцать сорок, это почти полночь, — объяснила Мелани. — Мне что, нужно ехать ночью через весь Лос-Анджелес на автобусе?

Тогда Брюс высказал предположение, что бабушка могла бы дать ей денег на такси, согласившись, что садиться в автобус в полночь было делом нешуточным. Мелани уже почти теряла терпение — он что-то уж очень против всего возражал — и едва не заплакала. Брюс, наконец, уступил и довольно мягко сказал, что все в порядке, он приедет и заберет ее.