Красный Лондон - Хоум Стюарт. Страница 31

Пораженная охрана вскочила, когда у здания притормозил фургон. Оттуда выскочило двенадцать женщин в масках, за рулем остался только шофер. Стражи вздохнули с облегчением. Цыпочки явно вздумали пошутить, их подослал кто-то из их приятелей, написав письмо Джереми Бидлу. У паршивцев из ЛМА не хватало ума понять, что среди величайших воинов всех времен и народов немало женщин.

— Лица можете не показывать, — засмеялся толстый напарник, — покажите сиськи.

— Покажите сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, — запел его приятель. Но быстро замолк!

Ударом по почкам Клео отправила сексиста-недоноска на пол, во рту у него запузырилась кровища. Затем кунгфуистка сломала ублюдку позвоночник, врезав ему по затылку ботинком. Раздался ласкающий слух треск кости, имя фашистского опездола добавилось к длинному полицейскому списку жертв убийства.

Тут же кулак Мэлоди Траш съездил в зубы второго охранника. Изменив недоноску прикус, она добила его ударом в живот, и в следующее мгновение гондон метал харчи. Если б все дальше пошло естественным путем, то ублюдок изрыгнул бы все внутренности маленькими порциями. Но на него обрушился град ножных ударов нескольких членов КПС. Сначала с тошнотворным звуком хрястнуло несколько ребер, потом в голову случайно попал один из пинков, и любитель пива обмяк. Чертовски жаль, что до его мозга перестали доходить волны жестокой боли, сопровождавшие ранние этапы избиения. Но для фашиста ледяное отупение и физическая отключка были дороже миллионного выигрыша.

Себастьян вздрогнул и замолк на середине песни, когда КПС клином ворвался в зал. Вякнув пару раз, аудитория стихла, был слышен лишь топот ботинок по деревянному полу. Клео и Мэлоди схватили Фейма. Остальные члены КПС отогнали стадо зрителей в боковое помещение. Взрослым просто пальнули в головы и оставили лежать на месте.

Себастьяна проволокли по сцене и поставили у деревянного креста. Из висящего на спине рюкзака Мэлоди достала два молотка и горсть шестидюймовых гвоздей. Лицо певца исказила гримаса ужаса. Два страшных предмета не оставляли сомнений в его дальнейшей судьбе.

— Нет, нет, нет, нет, нет, нет! — заплакал Фейм.

— Заткнись! — рассердилась Клео и больно треснула его в чувствительное место.

Себастьян обмяк. Преподавательница кунгфу держала ему руки, а Мэлоди загоняла гвозди в ладони. Тем временем из массы зрителей отобрали четырех девочек постарше со значками Консервативного Коллегиального Форума для показательной казни. Автоматы выплюнули залп свинцовой смерти и спустя несколько секунд на полу валялось еще несколько трупов.

Вонг несколько раз ударила Фейма, к певцу вернулось сознание, и по его воплю стало ясно, что он терпит адские муки. Траш приставила гвоздь к правой ступне Себастьяна. Первый удар был легким, гвоздь скользнул сквозь мясо, как нож сквозь масло. Вбить его в дерево оказалось сложнее, удар прошел мимо цели, раздробив несколько костей. Раскаленные волны агонии бегали вверх и вниз по туловищу Фейма, он выкрикивал ругательства, способные разбудить мертвеца.

Невзирая на оглушительный рев, Траш трудилась у левой ноги певца. С каждым ударом молотка визги усиливались и вскоре превысили уровень децибел, установленный советом после жалоб местных жителей на шум проводимых концертов. Прикрепив ступни Фейма к деревянному кресту, Мэлоди запустила гвоздь ему в пах. Себастьян вскрикнул в последний раз и второй раз за утро потерял сознание. Клео смочила палец в сочащейся из ран крови и накорябала на стене следующие слова:

Главную роль в борьбе станут играть паника и ужас. Они придают нашему сражению крайне необходимый элемент эстетики и помогают нашим товарищам оценить страшную красоту классовой войны.

Это была цитата из трактата прославленного К. Л. Каллана «Маркс, Христос и Сатана объединяются в общей борьбе». Написав лозунг, Вонг через несколько секунд увела отряд из концертного зала.

АДОЛЬФ КРАМЕР ЧУВСТВОВАЛ возбуждение, вскипающее внутри, когда он перешел через дорогу и направился к общественным туалетам в парк «Хайбери». Анархистского убийцу будоражило чувство встречи с неизвестным. У Адольфа имелась толпа знакомых типов, с радостью посвятивших бы его в таинства мужской любви, но он твердо вознамерился познать эту сторону своей сексуальности с незнакомцами.

В сортире тусовалось с десяток мужиков — по одному в кабинке, двое торчали у раковин, остальные выстроились у писсуаров. Лица парочки у умывальников Адольфу не понравились, все остальные стояли к нему спиной. В конце концов, он просто зашел в незакрытую кабинку, выбрав чернокожего парня потрясающей мускулистости.

Мертвая тишина туалета резко сменилась шумом, посетители бросили изображать мочеиспускание и вернулись к увлеченному хуесосанию. Партнер Крамера обернулся, демонстрируя немыслимых размеров украшение. Господи, подивился Адольф, да я ж легко подавлюсь таким чудовищем. Крамер опустился на колени, сердце его выбивало 120 ударов в минуту, и он сомкнул губы вокруг необрезанной плоти.

Адольфу понравился потный вкус члена, но только он набрался храбрости заглотить его целиком, как загремели раскаты приближающихся к туалету шагов. Крамер очутился рядом с парнями у рукомойников. У писсуара нарисовался подросток. По помещению раздавалось лишь журчание мочи, плещущейся о нержавеющую сталь. Мальчик резво застегнулся и поторопился свалить.

— Господи, — произнес кто-то, — у этого парня чертовски узкая задница.

— Прям как у девочки, — ответил ему голос.

— Я б недельную зарплату отдал за то, чтоб залезть ему в трусы, — проговорил первый собеседник.

Разговор кончился так же неожиданно, как и начался. Сортир опять заполнили чавкающие, хрипящие и стонущие звуки. Адольф снова занялся тем накачанным парнем и к своей радости обнаружил, что проглотить десять дюймов необрезанной плоти совсем не сложно. Крамер был в восторге от происходящего, сосать хуй — замечательно, но больше всего анархисту хотелось ебли в жопу.

Верзила пальнул в горло Адольфу генетическим экстазом. Крамер проглотил малафью, словно сладчайший из нектаров. Нигилист с ума сходил от ароматов мочи и дерьма, витающих по сортиру. Адольфа обуял иступленный восторг, когда партнер отвернулся и сбросил брюки, и Крамер заполучил первоклассную жопу. Адольф пробежался языком по отверстию и, сочтя его приятным на вкус, зарылся лицом в ягодицы. По окончании у Крамера весь нос, подбородок и щеки измазались в говне. Верзила ушел искать нового партнера, но невелика потеря. Чувак из соседней кабинки просунул член в отверстие, проделанное каким-то изобретательным предшественником в разделяющей стенке. Адольф сжал инструмент правой рукой и лизнул языком. Через полминуты невидимый любовник пальнул жидкой генетикой Крамеру в глотку.

Адольф решил, что на сегодня анальных встреч с него хватит, и двинулся к забегаловке на Холлоувэй-роуд. Крамер сидел и поражался недружелюбию приносящей ему кофе официантки, пока его не озарило: у него вся морда перемазана говном. Он сходил в туалет умыться, принялся за кофе, держа в дрожащих руках чашку.

По пути к станции метро «Хайбери и Айлингтон» внимание Адольфа привлек кричащий заголовок в «Вечерней хронике», напечатанный двухдюймовыми буквами:

ЗНАМЕНИТЫЙ ЭКОНОМИСТ СТАЛ НОВОЙ ЖЕРТВОЙ АНАРХИСТСКИХ УБИЙЦ.

Крамер купил номер. Статья представляла собой стандартный набор сенсационных сообщений, которых публика ждет от оголтелого консервативного издания. Больший интерес представлял материал в центре страницы, в рубрике эксклюзива:

СУМАСШЕДШИЙ УБИЙЦА ЗАИНТЕРЕСОВАЛСЯ ТРУСИКАМИ.

И ниже:

Рассказ телефонистки, разговаривавшей с анархистским мясником

Далее шел абзац, напечатанный сверхжирным шрифтом:

«В компании «Лексингтон-Коммьюникейшнз» существует телефон доверия, куда может позвонить каждый, кому одиноко или не к кому обратиться за советом или утешением. Фиона Прингл проработала в вечерней смене за 5.70 фунтов в час меньше недели, когда ей позвонил знаменитый экономист Адриан Меллор, чтобы пообщаться о своем недавнем разводе. Во время беседы в дом Меллора в Кэмдене ворвался анархистский ассасин, который зверски убил сорокапятилетнего экономиста».