Битва за Эгрис - Дихнов Александр. Страница 35

– Рагнар! Господи, какое счастье, что вы тут! Вы знаете, принц умер!

Даже не пытаясь изобразить удивление, я просто спросил его:

– Где принцесса?

– Там. – Жестом он указал в сторону покоев Императора.

По-моему, он хотел сообщить мне что-то еще, но я довольно резко вырвался и со всех ног поспешил в спальню Генриха. Немножко я все-таки просчитался – разборки, видимо, уже начались…

У личных покоев Императора был выставлен удвоенный караул, а коридор в спальню прямо-таки кишел охраной, но я промчался мимо с таким выражением лица, что у них просто не хватило духа меня задержать. Но когда я уже взялся за позолоченную ручку тяжелой двери, передо мной неожиданно встало увиденное вчера лицо принца… Рука предательски дрогнула, к горлу подступил ком тошноты, и я едва не рухнул на паркет. Лишь встревоженный вопрос ближайшего стражника: «Вам плохо, господин?» – заставил меня справиться с чувствами.

С трудом втянув воздух, я откровенно солгал:

– Нет, сержант, я в полном порядке, – и, рывком открыв дверь, ввалился в комнату.

Одного взгляда мне хватило, чтобы оценить ситуацию и забыть о проблемах со здоровьем. В комнате находилось четверо. Во-первых, естественно, Марция. Одетая в траурное черное платье, она стояла рядом с пресловутым зеркалом. По щекам ее катились слезы, но голова была поднята гордо и, я бы даже сказал, с вызовом… Чуть позади нее, у окна, находился капитан дворцовой стражи, с которым вчера я беседовал у ворот. Судя по запыленному и отнюдь не парадному мундиру, во дворец он был вызван в спешном порядке. Выглядел этот опытнейший боец спокойно и расслабленно, но вся его поза выдавала угрозу. И угроза эта относилась к другой парочке, стоявшей бок о бок в изножье императорской кровати. Их я тоже знал – высокий седой старик в красном, расшитом золотом мундире был адмиралом, главой флота Пантидея. Второй, коренастый мужчина средних лет, хоть и носил простой офицерский мундир, тоже был важной птицей – командующим северной группы войск. Исключая бессмертных, они были самыми высокопоставленными армейскими чинами…

Похоже, мое вторжение оборвало адмирала на полуслове, поэтому, не скрывая негодования, он обернулся к двери, и наши глаза встретились. За одно долгое мгновение его взгляд эволюционировал от кичливого высокомерия до выражения вора, пойманного за руку в чужом кармане…

Отведя глаза, я кивнул Марции, вмиг переставшей плакать и молча следившей за мной с каким-то странным выражением, потом закрыл дверь и, подперев ее спиной, положил левую руку на эфес Шпаги.

– Вы что-то говорили, адмирал? Прошу вас, продолжайте!

Адмирал и полковник переглянулись, но старик, славившийся своим решительным характером, все же заговорил:

– Да я уже практически закончил, – пробормотал он, а потом совершенно твердым голосом отчеканил: – Итак, принцесса, учитывая крайне тяжелую ситуацию в стране, а также вашу молодость и неподготовленность к государственным делам, мы настаиваем на вашем добровольном отречении от престола!

Не могу сказать, что его слова потрясли мое воображение, гораздо больше я волновался за девушку. Но Марция в очередной раз показала себя молодцом. На глазах ее, правда, снова выступили слезы, но по тому, как она чуть не до крови закусила губку, я видел: это не горе, а гнев… И тогда, не скрывая злорадной усмешки, я ласковым тоном заметил:

– Ба, господа, да это же бунт. – Они, не сговариваясь, повернулись ко мне, и я улыбнулся еще шире. – И узурпация. И к тому же просто наглость.

На лице полковника теперь уже явно читалось желание оказаться где-нибудь в другом месте, но адмирал не сдавался. Старый дурак решил попробовать доказать что-то мне.

– Послушайте, Рагнар, вы же много сотен лет служите этой стране. Сколько за это время сменилось Императоров, но Империя-то осталась. Неужели сейчас вы из-за каких-то личных привязанностей предадите интересы державы, которые отстаивали веками?

Поняв, что ответа не будет, он понесся дальше…

– Вы просто не понимаете, Рагнар…

Думаю, если б он знал, как меня бесит эта фраза в последнее время, то едва ли сказал именно так. Чувствуя, что не в силах сдерживать накатывающую ярость, я легким движением отвалился от двери и пообещал себе засунуть следующие слова адмирала обратно в глотку, причем вместе со сталью…

И тут Марция меня удивила. Необычно отстраненным голосом она сказала:

– Заткнитесь, адмирал!

На мгновение старик застыл с открытым ртом, а потом медленно повернул голову к девушке, словно не веря собственным ушам. И тогда она спокойно повторила:

– Заткнитесь! Иначе он убьет вас.

В этой фразе "и" было пропущено столь явно, что это заметили все присутствующие. И бравые вояки испугались, абсолютно справедливо сообразив, что Марция отнюдь не шутит.

Честно говоря, я был не в восторге от такого поворота событий… Психология убийства такова, что когда готовишься к нему, в душе накапливается своеобразный заряд, и такой заряд тлел во мне еще со вчерашнего вечера, а Марция совершенно намеренно не дала ему реализоваться. Не говоря уже о том, что сейчас в этой комнате находился ходячий бунт – выпусти его и поди потом лови по всей Империи!

Дабы хоть отчасти вернуть себе душевное равновесие, я принялся кругами ходить по спальне, постоянно натыкаясь взглядом то на напряженную, как струна, Марцию, то на покрытого багровыми пятнами адмирала, а то и на тело несчастного принца, с головой укрытое белым саваном… Пора было прекращать ломать комедию.

Подойдя вплотную к двум полководцам Паитидея, я сообщил им:

– Сейчас, господа, вы отсюда уйдете. Живыми! И скажите за это спасибо принцессе, которую вы так мало цените. – Заметив, что полковник воспринял мои слова об уходе слишком буквально, я жестом остановил его. – Я еще не закончил. Итак, господа, хочу довести до вашего сведения, что всем этим бредням про отречение не бывать. Если – я подчеркиваю, если – принцесса согласится взвалить на себя бремя правителя, то так тому и быть. Вы же оба завтра подадите в отставку. Добровольно, разумеется. В противном случае я действительно понятия не имею, что станет со страной, но зато точно знаю вашу дальнейшую судьбу – не прожить вам и двух дней! Я понятно излагаю?

Они кивнули столь дружно и послушно, будто в отличие от меня самого у них не было ни малейших сомнений относительно выполнимости этой угрозы.

– Свободны! – Два раза повторять не пришлось.

Когда дверь за этими деятелями захлопнулась, я повернулся к капитану, остававшемуся немым свидетелем г сцены.

– Капитан, будьте любезны, подготовьте официальное заявление по поводу всего этого… – хотел сказать «бардака», но пожалел принцессу, – происшествия.

– Что именно? – сухо поинтересовался он.

– Сообщите о смерти Гарета и объявите, что принцесса выступит сегодня на похоронах Императора.

Кивнув, он отошел от окна и, подойдя к Марции, склонил голову

– Принцесса?

С видимым трудом она перевела на него взгляд и заставила себя улыбнуться:

– Идите, Рудольф.

Отдав честь, он вышел в коридор. Так поспешно, словно тоже хотел оказаться подальше от этого места…

Оставшись вдвоем, некоторое время мы молчали, а потом Марция обхватила руками плечи и сказала:

– Ты убил моего брата, Рагнар. – Это был не упрек или вызов, а так, констатация факта.

Все казалось очевидным, тем не менее я мрачно поинтересовался;

– Почему ты так решила?

Она улыбнулась… м-м… почти издевательски.

– Не надо считать меня хорошенькой идиоткой. У тебя был мотив: ты знал, что отец хочет сделать Императрицей меня, и решил, привести его намерение в исполнение. Так? – спросила она скорее из вежливости.

Я скромно промолчал, и Марция продолжила;

– И у тебя, безусловно, была возможность совершить это убийство. Наверняка тут где-то поблизости есть какой-нибудь подземный ход, о котором уже тысячу лет забыли все, кроме тебя. И вот со свойственной тебе решительностью и смелостью… – Тут она сделала еще одну маленькую паузу, словно ожидая взрыва с моей стороны. Однако я и это проглотил молча, в конце концов не люблю спорить с правдой. – Ты ночью потихоньку пробрался сюда.