Когда боги спустились с Небес - Элфорд Алан Ф.. Страница 18

С 1910 г. немецкий египтолог Курт Сет опубликовал новый и исправленный перевод Текстов пирамид, а другие египтологи приступили к переводу отдельных глав из Книги мёртвых и Текстов саркофагов. Уже с середины XX века любой желающий мог в книжном магазине купить полный набор переводов этих священных текстов. Этого было достаточно, чтобы оставить не у дел любые другие школы мистерий.

Частью процесса возрождения древнеегипетской религии неизбежно стали новые откровения о чудесном зачатии Гора. Тексты пирамид в особенности позволяют нам восполнить все пробелы в истории Плутарха. В одном отрывке, к примеру, очень подробно описано соитие Исиды и Осириса.

«(О, Осирис) твоя сестра [Исида] пришла к тебе, пусть её любовь к тебе воскресит тебя. Ты посадил ее на свой фаллос, твоё семя вошло в нее, она затяжелела ребенком… Он отомстит за тебя под именем "Гор, сын, отомстивший за отца"».[221]

Этот отрывок дополняет более ранний текст – гимн Осирису, который был переведён в 1867 г. Мы читаем на так называемой Парижской стеле:

«И отправилась она [Исида] искать его [Осириса] без устали. Она летала и летала над землёй, крича от горя, и не садилась на землю, пока не нашла его. Она испустила свет из своих перьев, она создала воздух взмахами крыльев, кричала и плакала она по своему умершему брату. Она подняла неподвижные члены того, чьё сердце остановилось. Она вытянула его сущность и создала из неё наследника».[222]

Но что всё это значит? Перевод сделан, но остаются трудности с интерпретацией. Нужно проникнуть под покров незнакомых метафор и аллегорий. В 1969 г. Рэймонд Фолкнер, известный переводчик Текстов пирамид, объяснил проблемы, с которыми столкнулся он (и другие):

«[Тексты пирамид] полны проблем и трудностей… Они содержат очень древние тексты… которые представляют большие проблемы с произношением и грамматикой для современного читателя… они содержат массу мифологических и других аллегорий, которые затемняют смысл текстов для современного переводчика».[223]

Тем не менее, несмотря на эти фундаментальные сомнения, большинство ведущих учёных, первых египтологов, без колебаний объявили Тексты пирамид доказательством монотеизма, а бога солнца Ра – единственным богом древнеегипетской религии.

Самым известным из этих отцов египтологии был Джеймс Генри Бристед, американский учёный, чьи взгляды во многом определила современная иудейско-христианская вера. Бристед свёл воедино звёздный и солярный культы, объявив, что последний давно уже поглотил первый. Что касается тех аспектов Текстов пирамид, которые он не понял, то он просто назвал их мешаниной архаических мифов, гимнов и магических заклинаний.

Подобные идеи стали лозунгом и английского египтолога Эрнеста Альфреда Уоллиса Баджа, чья работа пришлась примерно на то же время, что и Бристеда, – с 1899 по 1934 г. Уоллис Бадж также сконцентрировал свои усилия на солярном культе древних египтян, утверждая, что Солнце было «видимым символом» их верховного Бога.[224] Он никогда публично не говорил, кем же на самом деле является главный Бог египтян. Те моменты в Текстах пирамид, которые он не понимал, он назвал «суевериями и примитивными верованиями», из поколения в поколения питавшими богатое воображение первобытных и полупервобытных предков египтян.[225]

Таково было влияние Бристеда и Уоллиса Баджа на формирующуюся египтологию, что только единицы египтологов нашли в себе силы выступить против их мнения. Так оно продолжается и поныне.

В результате современная египтология находится в тисках ортодоксальных мнений, объясняя всё на свете с позиций солярного культа храмы, обелиски, пирамиды, Сфинкс – всё. Новое поколение учёных продолжает активно разрабатывать отдельные аспекты (нужно признать, принося хорошие результаты), но принимает как должное все религиозные мотивы и без колебаний опирается на интерпретацию, предложенную, главным образом, Бристедом и Уоллисом Баджем сто лет назад.

Я стою совершенно на других позициях, но определённые комментаторы внутри самой египтологии продолжают придерживаться ортодоксальных взглядов. К примеру, в 1993 г. египтолог Дмитрий Микс заявил, что самые лучшие и надёжные переводы важнейших религиозных текстов были уже сделаны в предыдущие 25 лет. Затем он писал:

«Работа по установлению фундаментальных фактов… только началась. Пришёл момент прочитать и перечитать тексты, не подстраивая их смысл под наши фантазии, как это было в прошлом, но стараясь понять, что они значат на самом деле… Чем Египет станет для нас, если мы в конце концов поймём, чем он был, без каких-либо моральных допущений или, наоборот, отрицаний, в меньшей степени полагаясь на источник наших собственных предубеждений. Что, если он полностью был чем-то другим?. Пришло время прямо поставить этот вопрос».[226] (Курсив Микса).

Как и предположил Дмитрий Микс, действительно пришло время бросить свежий взгляд на древнеегипетские тексты.

И мы начнём с самого начала.

Когда небо упало на землю

По мере перевода и публикации всё большего количества древнеегипетских текстов в XX веке росло понимание того, что египетские цари и жрецы были одержимы некоей концепцией, которую можно назвать Зеп-тепи, или, в приблизительном переводе, «Первое Время».[227] На самом деле они поклонялись не самому Зеп-тспи, а идее возвращения Зеп-тепи – другими словами, возвращения к Первому Времени Это, в свою очередь, и было задачей царя после смерти – взойти на Небеса и восстановить тот порядок вещей, который был в начале времён.[228]

Почему это было так необходимо? Простой ответ заключается в том, что древние египтяне искренне верили в существование золотого века во вселенной, который закончился в результате грандиозной катастрофы. Конечным замыслом царей и жрецов было восстановление этого золотого века – мирового порядка (Маат) там, где он нарушен, восстановление справедливости там, где сё нет, восстановление совершенства там, где оно отсутствует. Эта цель вдохновляла царей и жрецов па путешествие назад во времени.

Катастрофу, произошедшую в Первое время, египтяне называли по- разному – «день поражения Древних»,[229] «день битвы с врагами»,[230] «день великой расплаты»,[231] «день бури над Двумя землями»,[232] «день великого избиения»,[233] «ночь начала войны и день уничтожения врагов Владыки всего».[234]

Относительно «ночи начала войны» авторы Книги мёртвых добавляют следующий комментарий: «Это означало приход Детей слабости в восточную часть Неба, поэтому война разразилась и на Небе, и на Земле».[235]

Таким образом, Плутарх оправдан, потому что египтяне верили, что «на самом деле была гибель и было страдание», которые и стали сердцем их религии.

Плутарх был прав и в другом. Боги не были обожествлёнными царями додинастичсского Египта и не жили за тысячи лет до Первой династии (как писал Манефон в III веке). С другой стороны, боги принадлежали Первому Времени, которое было раньше Первой династии на миллионы лет. Это становится ясным после прочтения переводов текстов из древнеегипетских храмов, в которых сами храмы назывались «Дворцами миллионов лет» или «Дворцами единения с вечностью».[236] Цель совершенно ясна – храмы устанавливали связь с воображаемым золотым веком Первого Времени, которая была разрушена миллионы лет назад или, перефразируя, бесконечно давно.

Это, как известно, было время, когда родился бог Осирис, а затем занял свой трон в подземном мире. Осирис родился не как: царь Египта, во что верили египтяне более позднего времени. Наоборот, в Текстах пирамид, датированных XXIII веком до н. э, сказано совершенно определенно:

«Царь [Осирис] связан с восточной стороной неба, здесь он был зачат, здесь и родился».[237]

Теперь становится понятно, почему древнеегипетские цари были так одержимы восхождением на Небо после смерти, они верили, что, как Осирис, здесь родились и, следовательно, принадлежат этому месту.

Взломав иероглифический код, Жан Франсуа Шампольон и другие учёные также выяснили, что матерью Осириса, которую Плутарх называет греческим именем Рея, была богиня неба Нут. В первых же строках Текстов пирамид богиня Нут подтверждает, что Осирис был «моим старшим сыном, который раскрыл мое чрево».[238]