Один мертвый керторианец - Дихнов Александр. Страница 49
— Ну, мы могли бы вернуться к этому, когда все устаканится.
Теперь уже он использовал возможность и, налив нам еще по кубку, предложил:
— Давайте, Ранье, сделаем вот как. Я понимаю всю щекотливость дела, которым вы занимаетесь, поэтому не буду задавать вам никаких вопросов. А вы расскажете мне то, что сами сочтете нужным.
Это было вполне честное предложение, и я, естественно, не стал возражать. Более того, я выложил ему все, что знал о смерти Вольфара, и то, что, по моим представлениям, могло ее касаться. Естественно, это заняло немало времени. К концу моего рассказа в ход пошла уже вторая бутылка.
И как ни удивительно, ко не похоже было, чтобы моя история очень уж его заинтересовала. Реналдо слушал внимательно, но и только. Оживился он лишь раз, когда я помянул предательство Коллинза, — грохнув кулаком о ладонь, герцог с исказившей лицо ненавистью процедил:
— Как похоже на Вольфара! Мерзавец — всю жизнь пытался чужими руками жар загребать!
Ну, по этому пункту у нас, надо заметить, возникло полное взаимопонимание. В остальном же Реналдо подвел итог довольно скупо:
— Значит, на Новой Калифорнии вам ничего толком узнать не удалось и вы собираетесь попробовать на Денебе. Но фактически все это лишь отвлекающий маневр, пошедший с подачи Принца. Ну, тут Его Высочество должен быть вам очень признателен — вы явно сорвали все планы его врагов. — Он чуть помолчал, а потом заключил без всякой личностной оценки: — В общем, ваша позиция мне ясна.
А вот мне, наоборот, многое становилось не очень-то понятным, и, пытаясь что-то прояснить, я осторожно поинтересовался:
— Простите, герцог, но у меня не сложилось впечатления, будто вы многое почерпнули из моего рассказа…
— Да, это так, — подтвердил он. — Разумеется, у меня есть свои люди в разведке Новой Калифорнии.
— Разумеется? — не выдержав, перебил я.
— Ну да. При моей профессии мне приходится содержать целую ораву осведомителей во всех мало-мальски стоящих сыскных организациях. — Герцог кисло улыбнулся и с неожиданной откровенностью заявил: — Знаете, Ранье, противный все-таки мирок, никакого понятия о чести! Но я вынужден играть по их правилам. Да что я, все мы вынуждены.
Я не стал спорить, хотя и не полностью разделял это мнение, а он сделал большой глоток из кубка и вернулся к заданной мной теме:
— Так что из донесений своих шпиков я в целом представлял себе, что у вас происходило. Многие детали, зачастую немаловажные, мне были неизвестны, но в принципе картину они не изменили. Тем не менее спасибо за откровенность!
— Не за что. — Я выдумывал какую-нибудь обтекаемую форму для следующего вопроса, потом плюнул и выложил напрямую: — Скажите, Реналдо, а вы следите за остальными?
— Стараюсь. Все друг за другом следят. Кроме вас и, может быть, Рагайна.
— Зачем? — против воли вырвалось у меня.
— Не могу вам ответить, — понимающе сказал он. — Нет доверия. Ждут предательства. Готовятся отразить удар. Любопытствуют — это в большой степени относится именно ко мне.
— Но это же бессмысленно!
— Бессмысленно. И рассказанная вами история — лучшее тому подтверждение. — Герцог вздохнул с выражением легкой грусти, не очень подходившим к его жестоким чертам. — Я понимаю, к чему вы клоните, Ранье. Не знаю ли я чего-то, что могло бы вам помочь. Нет, не знаю. Поверьте, знал бы — сказал бы без подсказки. К чему скрывать? Никто из них мне не симпатичен.
Признаться, я ему верил и даже собирался ему об этом сообщить, но не успел, ибо он продолжил свою мысль:
— Да, хороший пример абсурда. Все лезли из кожи вон, выкидывали на ветер миллионы, а настал момент, и что? Никто ничего не знает, ни к чему не готов, только смотрят друг на друга пустыми глазами да руки за спиной прячут, р «дабы не видно было, как они дрожат. Вас, герцог, я, разумеется, не имею в виду.
— Не могу сказать, что страх мне совершенно чужд, — зачем-то возразил я.
— А кому он чужд? Но именно вы бросились в центр паутины, которую сплел Вольфар. Чтож, могу только выразить надежду, что она вас не выдержит!
В этой фразе, брошенной Реналдо, для меня оказалось больше смысла, нежели, вероятно, он сам туда вкладывал. Во всяком случае, у меня возникло ощущение, что день не потрачен напрасно.
— Но кто сейчас хозяин паутины? Кто сменил Вольфара, вдобавок его и уничтожив?
— Я много думал об этом, но увы, у меня нет способностей вашего дяди, барона Детана. Я не знаю. И буду очень рад, если вы узнаете!
Опершись руками о стол, он поднялся, и я решил, что разговор окончен. Действительно, мы уже сообщили друг другу все, что знали к настоящему моменту. Правда, я все еще не понимал, зачем герцог пошел на немалые, очевидно, хлопоты, чтобы устроить эту встречу, если наперед не сомневался, что не выяснит ничего по-настоящему интересного?
И все же я получил ответ на свой вопрос. Очень неожиданный. Оказывается, герцог еще не закончил. Совершив небольшой кружок по гостиной, он остановился напротив меня:
— У меня есть к вам одно предложение, Ранье. — Он сделал небольшую паузу. — Я предлагаю вам совершить остаток пути до Денеба IV на борту „Прометея“!
Тут я понял. Его и в самом деле ни в малейшей степени не волновало, что я там ему расскажу; весь путь от того места, где обычно пребывал, герцог Венелоа совершил с одной-единственной целью: проследить за тем, чтобы я без помех добрался до Денеба IV! То есть, попросту говоря, за тем, чтобы в случае надобности сберечь мою жизнь. Ну и ну!
Однако с ответом я не торопился. Предложение, не скрою, было заманчивым. Безопасно, комфортабельно». С другой стороны, на «Пелиноре» оставались Уилкинс и Гаэль. В принципе, я не обещал вернуться, да и вообще ничем не был им обязан. Более того, частенько их общество меня раздражало, а польза в грядущих событиях (особенно от Гаэли) выглядела сомнительной. Осознав, что я себя уговариваю, я вздохнул:
— Очень ценю ваше предложение, герцог. Но вынужден отказаться.
— Моту я полюбопытствовать почему?
— Разумеется. С вами это никак не связано. Просто на «Пелиноре» остались мои друзья.
Я подозревал, что подобное утверждение из уст керторианца прозвучит несколько… э-э… дико, но ошеломление, отразившееся на лице всегда невозмутимого герцога, куда как превосходило мои ожидания.
— Ваши друзья? — тихо переспросил он и замотал головой, будто увидел привидение. — Да, герцог, вы — мастер сюрпризов…
Я попытался смягчить свое заявление:
— Но послушайте, Реналдо, что ж тут такого разэдакого? Мы же не в пустыне живем. Разве среди всех этих людей, которыми вы командуете, не найдется хотя бы одного, кого бы вы могли назвать другом?
Получилось только хуже — изумленное выражение сменилось раздраженным, а затем, как ни странно, раздосадованным. Я решил помолчать.
Наконец, так и не ответив, Реналдо подошел к бару, недолго поковырялся там и вернулся к столу, держа в руке какой-то маленький приборчик.
— Тогда сделаем так, Ранье. Вы вернетесь к своим друзьям, а я провожу ваш корабль до выхода из системы Этана.
И вот еще. — Нагнувшись, он положил передо мной прибор и объяснил: — Это миниатюрный генератор мультилинии. Последняя разработка лабораторий Цина. К сожалению, работает пока только на передачу. Но во всяком случае у вас всегда будет возможность закинуть мне небольшое сообщение.
Взяв прибор, я с чувством сказал:
— Благодарю вас, герцог. Вы крайне любезны.
— Пустое… — Он полуприкрыл веки.
Теперь встал и я, полагая, что тут уж точно все. Судя по тому, что он направился к двери, Реналдо считал так же, но на этот раз мы ошиблись оба… Когда он снимал с крючка двери плащ, браслет связи на его левом запястье прерывисто запищал. Перекинув плащ через руку, Реналдо поднес браслет к уху, бросив мне:
— Не иначе как что-то важное. Выслушав короткое донесение, он кивнул и резким движением набросил плащ на плечи.
— Что-то случилось?
— То, что я и предполагал. Пойдемте, герцог! Идти было недалеко. Свернув направо, за ближайшим углом мы очутились перед большой двустворчатой дверью, раскрывшейся при нашем приближении, а пройдя внутрь, я оказался в рубке «Прометея».