Шпага гроссмейстера - Дихнов Александр. Страница 65

Внезапно Елена улыбнулась мне и спросила:

– А куда, если не секрет, вы путешествовали с Вотаном?

– Теперь уже не секрет… Мы выясняли последнее поле, которого не хватало в расстановке Фигур для освобождения Гроссмейстера.

– И как? – Я поймал на себе пронизывающий взгляд Илайджа.

Я кивнул, аккуратно прожевывая кусок рыбы. Полагаю, что даже если бы я заявил, что Форпост сейчас рухнет в море, то и это не вызвало бы столь ошеломляющей реакции.

– Надо же позвать остальных! – Джейн решительно встала из-за стола, но Илайдж остановил ее:

– Зачем? И так все придут сюда. Верно, Рагнар?

– Точно! Я, например, уже здесь, – похоже, Джарэт вошел в комнату прямо через стену за моей спиной. – Доброе утро, господа! С днем рождения, Paгнар!

Мой недоуменный вопрос: «Черт возьми, откуда вы узнали?» – совпал с замечанием Лауры:

– Господи, неужели не проще войти через дверь…

С очаровательной улыбкой Джарэт объяснил:

– Чтобы войти через дверь, ее надо открыть, а потом еще и закрыть. Через стену – значительно экономичнее… Что же касается поздравлений, Рагнар, то примите еще одно – от Оракула!

С появлением Короля необходимость поддерживать разговор отпала, и я пересел на диван, пользуясь редкой возможностью отдохнуть.

Гостиная постепенно заполнялась, один за другим пришли Юлиан, Яромир, Эрсин, Клинт и Александр. Все они приветливо здоровались, узнавали у Джарэта последние новости, оживленно переговаривались, и никто из них не садился на диван. Я был героем и поэтому оставался один… Настроение у меня портилось.

Так прошел, наверное, час, за который собрались и успели позавтракать, пожалуй, все, за исключением Вотана, который, как передал Марк, попросил, чтобы его не ждали. Наконец все замолчали, словно по команде, и Александр повернулся ко мне:

– Итак, Рагнар, что вы предлагаете сейчас делать?

Я не выдержал и рассмеялся. Забавно, пять дней назад на этом самом месте меня хотели убить, а теперь испрашивают указаний.

– Простите, господа, вы знаете не меньше моего, поэтому я временно слагаю с себя обязанности героя и палочки-выручалочки.

По-моему, я смутил их, ибо в ответ раздался лишь мягкий голос Джейн:

– Зачем вы так?

Не знаю, что бы я ответил, но в этот момент распахнулась дверь, и в гостиную вошел Вотан. Он был причесан, чисто выбрит и казался совершенно спокойным, но красные глаза и чуть дрожащие руки ясно говорили о бессонной ночи и огромном количестве выпитого. Кивком поздоровавшись со всеми, он хлопнулся на диван и резко спросил:

– Ну как, решили что-нибудь?

Я покачал головой.

– А в чем дело? – Вотан, нахмурясь, обвел взглядом всех присутствующих.

– Не успели еще, – ответил ему Джарэт.

– Что, разве это так долго? – Вотан искренне удивился. – У нас есть Шпага, есть Фигура, и теперь мы знаем расстановку. Чего ждать?

– Для освобождения Гроссмейстера необходимо согласие всех членов Клуба, – неожиданно заметила Елена.

– А есть возражающие? – самым невинным голосом поинтересовался Илайдж.

Молчание затянулось надолго, чересчур надолго. Похоже, до многих только сейчас дошло, что пресловутое освобождение их бывшего вождя – не абстракция, и каждый из них мог сейчас решить его судьбу… или попытаться решить, ибо здесь все было предопределено.

Я чувствовал, что по тем или иным соображениям многие не стремятся к немедленному осуществлению этого генерального плана Клуба, да и во мне самом еще раз шевельнулось сомнение, но Джарэт, Илайдж, Вотан, Александр… Я промолчал, остальные – тоже, и спустя пару минут стало ясно, что вопрос решен.

– Тогда начнем сначала, – предложила Джейн. – Давайте восстановим расстановку на бумаге.

Много времени у Александра с Вотаном это не заняло, и вскоре все уже собрались у стола, дабы взглянуть на это маленькое чудо – картину Доски восьмисотлетней давности. У меня не блестящая память, но расстановку я запомнил навсегда. Целиком она выглядела так.

В нижнем ряду единственная Фигура на 12-м поле – Гроссмейстер, в следующем ряду – на 14-м – Принцесса Елена и на 20-м – Гладиатор. Чуть выше и левее, на 28-м, стоял Ворон Дианы, а на 29-м Дракон Яромира. В Форпосте пребывала лишь Всадница Джейн, а в правом краю этого ряда, на 47-м и 48-м, стояли Рыцарь Грегори и Охотник Александра. Уже в космосе, на 68-м, находились две Фигуры: Шут Юлиана и Монах Марка. В следующем ряду: 77-е поле – Кентавр Райнера, и 82-е – Индеец. Довершали картину Ангел на 122-м и Человек с кубком Илайджа на 129-м полях.

Такая расстановка ни у кого не вызывала сомнений, лишь Джейн с презрением кинула Яромиру:

– Даже когда вы называли свое поле, вы не смогли не солгать.

Яромир смолчал, хотя видно было – это далось ему с трудом.

– Сразу же возникают вопросы, – деловито заметил Клинт. – Во-первых, как мы попадем в другие миры? Во-вторых, сколько времени займет дорога?

Я хотел было рассказать об открытом мной способе перехода через Грезы, но меня опередил Джарэт.

– Все трудности, связанные с перемещениями, я беру на себя, хотя это и потребует известных усилий. Думаю, чтобы доставить всех вас в необходимые места, мне понадобится час-полтора.

Навряд ли Король не заметил недоверчивых взглядов, устремленных на него со всех сторон, но он был уверен в своих силах.

– Хорошо, – впервые вступил в разговор необычно молчаливый сегодня Юлиан. – Тогда нам остается решить, кто займет какое место и кто совершит… Боже мой, Рагнар. – Он неожиданно заговорил зловещим шепотом. – Это вы сказали, что нас должно быть тринадцать?

– Да! – Я недоумевал.

– Тогда скажите мне: кто будет совершать ритуал в Грезах, если все займут свои места в расстановке?

Должен заметить, что эта простая мысль мне раньше в голову не приходила, и я порядком растерялся, но, как выяснилось, об этом уже подумал Александр.

– Юлиан, я рассказал вам про ритуал, но забыл сказать о том, что можно закрепить Фигуру в одном месте, а самому быть совершенно в другом…

Я с интересом наблюдал, как реагируют на все эти откровения остальные, и вид у них был, прямо скажем, не слишком довольный. Однако все вспомнили, что сейчас не время для дрязг.

– Я полагаю, что для уточнения позиции всем старым членам Клуба стоит занять свои былые места, остальные можно разыграть, если возникнут неувязки.

Никто не возразил, и Вотан заметил:

– Я отправляюсь на 77-е, вместо Райнера!

– Я – на 122-е, это дальше всего, – решил Клинт.

– Если никто не против, то мне по душе 28-е. Все-таки своя страна, – улыбнулся Джарэт.

Лоуренсия молча ткнула пальцем в 47-е поле, и таким образом оставшиеся две позиции на 20-м, то есть в Дагэрте, и на 82-м полях достались Эрсину и мне. По-видимому, он ожидал, что моим выбором станет любимый город, но у меня возникло твердое ощущение: этого делать не следует.

– Эрсин, вы не возражаете против Дагэрта?

– Как вам угодно, – меланхолично заметил он.

После этих реплик разговор прервался надолго. Настал ключевой момент, и создавалось впечатление, что никто не хочет брать на себя ни малейшей ответственности. Мне же, честно говоря, было попросту все равно.

– Итак, кто же? – неожиданно раздался голос Яромира, и я с удивлением глянул в его сторону

Его голос был необычайно тверд и властен, да и сам он, казалось, вырос и похудел. Как ни странно, но многие, и даже Вотан, сейчас не могли выдержать его взгляд и опускали глаза.

– Я знаю, все вы либо ненавидите, либо презираете меня… Пожалуй, я это заслужил. – Яромир пожал плечами. – Но я не собираюсь сейчас сводить счеты и спорить, кто больше совершил поступков какого свойства… Я любил Витольда (так я впервые! услышал настоящее имя Гроссмейстера) и искренней желаю его освобождения. Я знаю, что нужно сделать, я могу это сделать и я хочу это сделать!

Эта короткая речь произвела на меня сильное впечатление, и хотя прошлые поступки Яромира не располагали к доверию, в тот момент я поверил в его искренность.