Имперская гвардия: Омнибус (ЛП) - Лайонс Стив. Страница 109

— В другое время, — сказал комиссар, — я бы, конечно, согласился с тобой. Но сейчас у нас более важная задача, и мы не можем позволить себе отвлекаться.

Склад располагался за плавильней, поблизости от ряда решетчатых кабин лифтов, манивших лживым обещанием пути отступления. Даже если бы с ними был техножрец, способный заставить эти лифты работать, даже если бы Костеллин был уверен, что внизу не скрываются некроны, шахты лифтов, очевидно, были заблокированы.

На дверях склада остались следы многочисленных попыток взломать их. Плазменный пистолет Костеллина мгновенно расплавил их замки, и в свете фонаря гренадера они нашли то, зачем пришли сюда: ящики с небольшими цилиндрическими подрывными зарядами. Они решили забрать с собой как можно больше, но гренадер выразил опасение, что оставшиеся заряды достанутся некронскому культу.

— Предлагаю подорвать их, сэр, — сказал он. — Взорвать все здание.

— Слишком рискованно, — сказал Костеллин. — У этих зарядов взрыватель срабатывает через шестьдесят секунд? Мы не успеем отойти достаточно далеко, прежде чем некроны набросятся на нас.

— Я могу установить мину-ловушку, сэр, чтобы заряды сработали, когда эту дверь откроют. Это даст нам сорок минут или больше, пока не вернутся надсмотрщики, и с милостью Императора мы убьем множество этих проклятых…

Костеллин жестом заставил его замолчать.

— Ты слышишь?

Гренадер секунду прислушивался и кивнул.

— Мотор.

— Сюда едет машина. Большая, судя по звуку. Помнишь, что пленный говорил о жрецах, приехавших откуда-то? Твоя идея насчет ловушки хороша, но мы можем сделать лучше. Думаю, мы сможем взять с собой все заряды.

ГРУЗОВИК подъехал к входу в шахту, его ярко горящие фары ослепили Костеллина, и он не мог разглядеть саму машину. Комиссар подумал, что сейчас в свете фар враги увидят его, скрывавшегося за толстой трубой, но свет прошел мимо, и он снова оказался в темноте. Через секунду двигатель выключился, хотя его ядовитые выхлопные газы еще долго раздражали горло Костеллина, угрожая заставить его закашляться.

Из-за света фар он не разглядел, сколько человек было в грузовике, и был ли кто-то из них вооружен. Но вот хлопнули двери кабины, и по пласкриту затопали ботинки. Оставалось только действовать по плану. Костеллин выскочил из своего укрытия и увидел, что гренадер опередил его на шаг, появившись из-за кабин лифтов. Раздался выстрел хеллгана, за ним открыл огонь плазменный пистолет, как только Костеллин убедился, что его выстрелы не поразят сам грузовик. Их цели — фигуры в зеленых плащах — падали с радующей глаз легкостью. Все, кроме одного.

Внезапно фары снова включились, мотор завелся, и на секунду ослепленный Костеллин все еще моргал, когда грузовик, взревев, помчался на него. Комиссар до последнего момента стоял на месте и целился, сделал один выстрел через ветровое стекло и нырнул в сторону, а грузовик врезался в бак за его спиной.

Гренадер добежал до машины первым, вытащил из кабины дымящийся труп водителя и отбросил его в сторону, как мешок с мусором. Капот грузовика был искорежен, из радиатора шел пар, но мотор еще работал, хотя его звук стал более хриплым.

— Вы знаете, как управлять этой машиной? — спросил гренадер.

— Много раз видел, как это делается, — ответил Костеллин. — Хотя мне может понадобиться несколько минут, чтобы изучить руны управления.

— Пока я погружу заряды.

В конце концов, Костеллину понадобилось почти пятнадцать минут, чтобы оторвать грузовик от искореженного бака. Он все еще пытался развернуть машину к выходу, разобраться с педалями под рулевым колесом, когда гренадер, уже сидевший рядом с ним в кабине, прошептал предупреждение. Костеллин пригнулся, и лазерный луч, с шипением пройдя над его головой, прожег круглую дыру в задней стенке кабины.

Служба в храме, должно быть, уже закончилась, потому что впереди внезапно появилась небольшая группа жрецов, хорошо заметных на фоне ночного неба. Еще два лазерных выстрела попали в грузовик через оплавленное ветровое стекло, и один из них прожег правый рукав Костеллина, оставив болезненный ожог на его плече. Но комиссар больше беспокоился насчет того выстрела, что прошел мимо: случайное попадание в один-единственный подрывной заряд в кузове, и их разорвет на очень мелкие кусочки.

Он предоставил гренадеру вести ответный огонь, а сам сосредоточился на том, чтобы вывести машину отсюда. К счастью, только два жреца были вооружены, и одного из них гренадер быстро убил, а другой бросил оружие и побежал. Костеллин вдавил педаль газа, и грузовик рванулся вперед, сбив третьего жреца, перелетевшего через капот.

Наконец, грузовик выехал на скайвэй и помчался вперед, Костеллин отчаянно крутил руль, объезжая самые большие кучи обломков. В зеркале заднего вида комиссар заметил, что за заднюю ось грузовика уцепился один из жрецов, но отчаянные маневры Костеллина вскоре стряхнули его, так что даже не пришлось специально пытаться, а выстрел хеллгана гренадера гарантировал, что еретик навсегда останется лежать на дороге.

ОНИ проверяли и перепроверяли карту и заметки Костеллина на ней, пока не осталось никаких сомнений. Через четырнадцать домов, прямо по этому скайвэю.

— Это должен сделать я, — сказал гренадер. — Нет смысла погибать нам обоим, а ваша жизнь более ценна.

— Ты не умеешь управлять грузовиком, — сказал Костеллин.

— Вы можете научить меня, сэр. Когда вы снова пробудите машинных духов двигателя, мне нужно только знать, какие педали нажимать.

— Дорога к генераторуму, несомненно, охраняется. Хоть наша цель и на шесть уровней выше, со стороны некронов было бы глупо не предусмотреть вероятность атаки снизу.

— Это единственный путь, сэр. Мы не можем пробиться с боем, но, возможно…

— Возможно, одна машина на большой скорости… Если некроны не ожидают нас, если они обескровлены боем на западном участке…

— От попадания заряды могут сдетонировать, но один я возьму с собой в кабину на всякий случай. Если башня там рухнет, генераторум обрушится вместе с ней.

— Да благословит тебя Император, гвардеец, — сказал Костеллин. Повернувшись, он сделал то, чего не делал уже почти тридцать лет. Он посмотрел в глаза солдату, которого отправлял на верную смерть.

Гренадер, должно быть, заметил этот взгляд и, что удивительно, понял его, потому что снова достал деревянную урну с прахом.

— Со мной мои товарищи, — сказал он, — И мне выпала смерть более достойная, чем заслужила моя грешная душа.

— Твоя жертва не будет забыта, — тихо сказал Костеллин, и на этот раз он знал, что говорит правду.

Губы солдата дернулись, и Костеллину показалось, что криговец пытается улыбнуться.

Он не оглядывался, когда грузовик уехал. Он просто не мог на это смотреть. Сунув руки в карманы гражданского пальто, он пошел, хромая, в противоположном направлении, пытаясь не слишком задевать рану в правом боку.

Услышав выстрелы гаусс-пушек, похожие на звук разрываемой материи, он затаил дыхание. Он ждал взрыва, сначала боясь, что взрыв произойдет слишком рано, а потом — что не произойдет вообще. Когда взрыв все же раздался, он встряхнул скайвэй под ногами комиссара, осыпав пылью и обломками даже на таком расстоянии, но Костеллин продолжал идти вперед. Он думал о взгляде солдата и молился, чтобы грузовик достиг цели, чтобы, по крайней мере, в последние моменты жизни молодой человек мог почувствовать, что долг его исполнен.

Он продолжал устало брести вперед, ориентируясь по луне, светившей из-за облаков. Он знал, что, в конце концов, окажется в зоне действия полковой вокс-сети и сможет вызвать флаер СПО. Потом, когда он выберется из этого проклятого города, он намеревался изменить кое-что в своей жизни.

Этой ночью он много вспоминал прежние полки, в которых он служил, там он чувствовал, что его служба приносит пользу. Казалось, он уже очень давно не испытывал такого чувства. Костеллин был стар и устал, ему надоело постоянно идти на компромиссы, на столь многое закрывать глаза. Он был уверен, что полковник-186 не будет скучать по нему, как и криговские генералы. Более вероятно, они сомневаются, как и сам Костеллин, что его присутствие в их полку вообще имеет смысл.