Имперская гвардия: Омнибус (ЛП) - Лайонс Стив. Страница 83

— Запрос уже направлен, — сказал полковник. — А пока мы знаем вполне достаточно. По крайней мере, некроны обеспечили нас целью.

— Вы пошлете солдат в наступление? — спросил Хенрик.

— Не совсем, — сказал полковник. — Нашей главной задачей по-прежнему является сдерживание противника. Мы создали вокруг него стальное кольцо. А теперь мы сожмем его. Мы намереваемся заставить некронов отступить в эту их гробницу и убедимся, что они не смогут из нее выйти. Иеронимус-сити станет их новой могилой.

Хенрик заметно побледнел, несомненно, понимая, что этот план означает для его столицы. Но он уже понимал, что с полковником лучше не спорить. Он тихо сидел, нервно сжимая руки, пока Костеллин и полковник обсуждали расположение позиций артиллерии и транспортные маршруты. Потом Хенрик извинился и покинул их, на прощание многозначительно посмотрев на комиссара.

Костеллин сдержал слово и передал полковнику просьбу губернатора, как только нашел подходящий момент. И получил вполне ожидаемый ответ.

— Возможно, вам стоит пересмотреть это решение, — настаивал Костеллин. — Хенрик командует СПО и обладает серьезным влиянием среди населения планеты, признаем мы его губернатором или нет. Это означает, что в его распоряжении находится значительное количество ресурсов, не в последнюю очередь — множество флаеров, которые могут принести нам существенную пользу. Операция по поиску одной пропавшей девушки, по вашему мнению, не стоит потраченного времени и риска, но для Хенрика она исключительно важна, и если мы окажем эту услугу Хенрику сейчас, тем больше пользы от него нам может быть в будущем.

Он знал, о чем думает сейчас полковник. Он думает, что человек не должен требовать платы за то, что он исполняет волю Императора. И все же его предшественник привык доверять суждениям комиссара в таких вопросах, и казалось, что новый полковник, по крайней мере, готов обдумать его слова.

— Противник, — сказал Костеллин, — пока еще не показывался за стенами города. Наши гренадеры и всадники смерти ничем не заняты, пока нет целей для их оружия. Я уверен, некоторые из них были бы рады возможности сразиться с врагом сейчас.

— Одно отделение, — неохотно уступил полковник. — Я передаю одно отделение в распоряжение генерала Хенрика не более чем на восемь часов.

Костеллин поблагодарил его за понимание и пошел сообщить хорошую новость Хенрику. Комиссар пытался не думать о том, что полковник может потребовать за эту услугу от губернатора и его народа.

Возможно, Костеллин сейчас принес в жертву множество жизней ради спасения лишь одной, но сожалеть об этом придется позже.

ПОСЛЕ полудня он обошел позиции, больше по привычке, чем по необходимости. Во время его службы в других полках присутствие офицера на передовой всегда оказывало хорошее влияние на боевой дух солдат, но гвардейцы Крига, конечно, не слишком нуждались в таком ободрении.

Их боевой дух, наверное, даже выше, чем у него самого. Так размышлял Костеллин, пока его полугусеничная машина катилась по дороге на подступах к городу. Они не знали, с чем им предстоит столкнуться, и не слишком беспокоились об этом. Они верили, что их генералы примут правильные решения и дадут им возможность с пользой пожертвовать жизнью во имя Императора.

Они громко заявили о своем появлении. Грохот их пушек стал заглушать шум мотора полугусеничной машины задолго до того, как она приблизилась к их позициям. Тяжелая артиллерия 186-го полка Крига была расположена на позициях перед западной стеной города — точнее, уже перед тем, что осталось от стены после часа непрерывной бомбардировки. «Медузы» с их ограниченной дальнобойностью, но огромной разрушительной силой, были выдвинуты вперед и выполняли большую часть работы, каждое орудие, установленное в отдельном окопе, с оглушительным грохотом изрыгало снаряд за снарядом. За их позициями, установленные на своих платформах «Сотрясатели» зловеще молчали, ожидая более важных целей.

Майор Гамма вышел встретить комиссара из палатки, служившей штабом роты. Говорил ли он что-то при этом, Костеллин не расслышал из-за грохота выстрелов и противогаза, скрывающего лицо майора. Комиссар жестом приказал ему возвращаться к своим обязанностям и пошел дальше. Чем ближе он подходил к стене, тем больше пыли клубилось вокруг, забивая горло и глаза. Уже не в первый раз оказываясь в такой ситуации, Костеллин подумал, что ему пригодился бы криговский противогаз.

Участок стены перед позициями роты «Дельта» был уже полностью разрушен, как и несколько зданий и скайвэи за стеной. Теперь настала очередь пехотинцев продвигаться вперед и расчищать развалины, чтобы подготовить путь для техники. Они копали новые артиллерийские окопы для «Медуз», лишь в пятидесяти метрах от их старых позиций. Такими темпами, разрушение Иеронимус-сити станет мучительно медленным процессом, но в одном можно не сомневаться: разрушение это будет исключительно тщательным.

Костеллин думал, сколько еще некроны будут ждать, насколько близко они позволят атакующим подойти, прежде чем как-то отреагируют.

Ответ пришел куда более быстро и внезапно, чем он ожидал.

Гвардейцы вдруг стали прекращать свою работу и, глядя мимо Костеллина куда-то вверх, хватались за оружие. «Медузы» замолкали одна за другой, и теперь комиссар четко расслышал треск лазерных выстрелов. Он резко обернулся, выхватывая из кобуры плазменный пистолет. И увидел гигантское чудовище не менее десяти метров высотой. Оно парило в воздухе над одной из «Медуз», примерно в ста метрах от того места, где стоял Костеллин.

Это была скелетообразная фигура, ее ребра и позвонки были ясно видны, но она вовсе не казалась хрупкой. Кости этого существа были бронированными, или, возможно, полностью металлическими. Оно было облачено в изодранные остатки королевской мантии синего цвета и вооружено посохом высотой почти в собственный рост, вершина посоха оканчивалась двумя длинными изогнутыми зубцами, похожими на рога. Гигант был увенчан богато украшенным сине-золотым головным убором, под которым в глазницах серебристого черепа горели зеленым огнем глаза. Он был полупрозрачным, светившимся, словно гололитическая проекция, и лазерные выстрелы гвардейцев проходили сквозь него, не причиняя вреда. Костеллин не знал, было ли это просто изображение, но что-то в зрелище этого гиганта, в том, как он смотрел на ряды солдат Крига перед собой, лишь едва поворачивая голову, говорило о незаурядном интеллекте за этими пылающими глазами.

Комиссар навел плазменный пистолет на гигантского призрака, но стрелять не стал. Гвардейцы, после нескольких выстрелов, так же прекратили огонь, не расходуя зря боеприпасы. Гигант не двигался, казалось, ожидая, пока шум и суета утихнут. Когда, наконец, наступила тишина, чудовищный призрак заговорил, но его речь не была похожа ни на что, слышанное Костеллином ранее.

Звук его речи напоминал машинный код, пронзительный вой, оглушающий, исполненный ненависти. Он стал оглушительно громким, раздаваясь в голове комиссара, как удары молота, и Костеллин зажал уши руками, но не мог заглушить этот звук.

Потом внезапно гигант исчез, и наступила благословенная тишина.

КОГДА Костеллин вышел из своей полугусеничной машины в космопорту, он снова оказался окружен толпой беженцев, в основном женщин, детей и инвалидов, оставшихся после призыва всех здоровых мужчин в СПО. Похоже, они тоже слышали голос некрона.

Он обратился к криговскому лейтенанту, подтвердившему, что изображение гигантского призрака появилось над космопортом в тот же самый момент, когда Костеллин видел подобное в десяти километрах отсюда. Более того, в сообщениях от других полков Крига докладывали, что такое изображение появилось одновременно к северу, югу и востоку от города, и каждому из наблюдателей казалось, что глаза гиганта обращены именно на него.

Через час Костеллин снова сидел за столом в кабинете полковника-186, а Хенрик там же стоял у окна, наблюдая за работой в космопорту. Технопровидцы проделали большую работу над переводом сообщения некронов, и полковник-186 мог продемонстрировать результаты этой работы на архаичном записывающем устройстве. Безжизненный, монотонный механический голос произносил слова на безупречном готике: «Этот мир мой. Я его лорд и повелитель. Мой народ ходил по этой земле за тысячелетия до того, как появилась ваша раса. Вы строили ваши города над нашими, пока мы спали, но теперь мы пробудились, чтобы вернуть то, что принадлежит нам. Покиньте этот мир, или мы уничтожим вас».