Адептус Механикус: Омнибус (ЛП) - Абнетт Дэн. Страница 129

Рыжеволосая веснушчатая женщина, по имени Саша, ссутулилась на противоположной стороне улицы. Калли так и не уловила ее фамилию. Саша разговаривала с темнокожим прислужником Механикус по имени Робор, для которого служба в третьем резерве была частью кузнечного ученичества. Кузница требовала от большинства низших работников отслужить срок или два в СПО. Предполагалось, что это сближает имперскую и механиковскую половины Ореста, но все понимали, что половины всегда будут раздельными, так же как все знали, что половины никогда и не были половинами.

Дальше от Саши и Робора стоял мелкий отвратный крысеныш по имени Фирстин, у которого были самые плохие зубы, которые Калли когда-либо видела. Фирстин курил вонючие черные чируты, которые и объясняли состояние его зубов. Голла сказала, что Фирстин находился в третьем резерве по приговору Магистратума за торговлю запрещенными товарами. Рядом с ним, пробуя одну из его гадких чирут, стоял горилла по имени Вольпер — толстошеий тупица, который работал грузчиком в Аргентуме.

Еще были двое, чьих имен она вспомнить не могла. Это сколько получалось? Восемнадцать, включая ее? Мобилизованная двадцать шестая уменьшилась до восемнадцати человек. Тем не менее ответственность была большая.

Подошли Голла с Иконисом.

— Калли-детка, мы с Боном тут осмотрелись, — сообщила она. — Не нашли ни вокса, ни еды, ни колонок, ни проточной воды. Мы с Боном искали очень тщательно.

— В поселении таких размеров должна быть вода, — сказала Калли.

Бон Иконис помотал головой:

— Мы искали. Тут нет водоснабжения, нет труб, нет стоков. Им приходилось беречь и охранять воду наравне с остальными ценностями. Они унесли ее с собой.

— Унесли с собой? — переспросил Биндерман.

— Здесь никого не осталось, — пояснил Иконис.

— Тогда почему у меня ощущение, что за мной следят? — спросил Биндерман, бросая взгляды по сторонам.

Калли тоже огляделась. В ярком свете дня щебечущие стайки зефирид лавировали между верхушками бункеров. Дженни Вирмак по-прежнему пялилась в никуда.

— Калли-детка? — позвала Голла.

— Мы идем дальше, — сказала Калли решительно. — Отыщем воду и найдем укрытие на ночь. Третье желание — вокс. Бон, мистер Биндерман, будьте добры, поторопите остальных, чтобы были готовы к выступлению.

Она пошла прочь, Голла догнала ее.

— Ты куда направилась, сестренка?

— Нужно поговорить с Дженни, — тихо ответила Калли. — Она уже на грани.

— Угу, — согласилась Голла.

— Так что, это Бон Иконис?

— Что?

— Мы с Боном то, мы с Боном се…

— Замолчи!

— Он тебе нравится. Хочешь, чтобы он стал твоим особым другом.

— Замолчи сейчас же! — прошипела Голла, сдавленно фыркая.

Калли остановилась и с улыбкой повернулась к подруге.

— Только попробуй сказать, что нет, — прошептала она.

— Нет!

— Врунья.

Голла Улдана залилась краской.

— О, да ты втюрилась не на шутку! — сказала Калли. — Насмерть просто.

— Так очевидно, да?

— Так же, как очевидно, что он обалденный.

— Ты же замужем, Замстак!

— Если я не хожу в магазин за плойнами, еще не значит, что не сумею разглядеть тот, что посочнее.

Голла хихикнула:

— Он обалденный, да! А что, правда, так заметно?

Калли покачала головой:

— Да, так заметно.

— Замолчи!

— Иди поднимай остальных. Можешь построить глазки своему обалденному Бону.

Голла поджала губы и спросила:

— Я как, нормально выгляжу?

— Ты в центре зоны боевых действий, Улдана. Хватит уже!

Голла прыснула и побежала обратно.

Калли подошла к Дженни Вирмак.

— Твоя подруга, — произнесла Дженни, не глядя на Калли, — хороший человек.

— Моя подруга?

— Большая женщина. Из низов, я полагаю, но очень сердечная.

— Голла очень добрая, — сказала Калли. — Ты как?

— Я хочу… Я хочу домой, — ответила Дженни Вирмак.

— Мы работаем над этим, — заверила ее Калли.

— Я хочу в улей, где безопасно. Я хочу внутрь. Папа хочет, чтобы я пришла домой.

— Твой папа?

Дженни кивнула. Калли увидела, что у той набегают слезы.

— Папа велел мне вступить в третий резерв. Он сказал, что для меня это будет жизненный опыт, и оплатил учения. Он сказал, что это поможет мне познакомиться с людьми и изучить все слои улья. Он никогда не думал, что я окажусь на войне. Он, должно быть, в ужасе. Он, наверное, сейчас отправляет своих людей искать меня, но они меня не найдут, потому что я не там, где должна быть.

«Если бы ты была там, где должна быть, Дженни Вирмак, ты была бы мертва», — подумала Калли, но удержалась и не произнесла этого вслух.

Дженни отвела взгляд от далекого силуэта Ореста Принципал и в первый раз посмотрела на Калли:

— Можно, я пойду домой? Пожалуйста. Мне здесь плохо. У меня так бьется сердце, что кажется — земля вздрагивает.

Хлынули слезы. Калли обняла ее. Дженни Вирмак была гораздо выше Калли, но приняла ее объятия, словно материнские, положив щеку на правое плечо Калли и крепко сцепив руки у нее за спиной.

— Все хорошо, — утешала Калли.

Она почувствовала, как в груди девочки бешено колотится сердце. Дженни права, бедняжка: словно земля вздрагивает при каждом ударе.

Калли взглянула поверх плеча Дженни. Увидела ржавые макушки бункеров на фоне горячего синего неба. Ощутила тяжелый толчок. Увидела, как с крыш бункеров сорвались и заметались в ужасе стайки зефирид.

— Дженни.

— Что?

— Беги.

Калли оторвалась от девочки и сняла с плеча карабин.

— Беги! — крикнула она, не отрывая глаз от бункеров. Повернулась назад и завопила остальным на перекрестке: — Бегите! В укрытие!

Все озадаченно посмотрели в ее сторону.

— Бегом! — заорала Калли.

Она почувствовала, как под ногами подпрыгнула земля, на этот раз не от сердцебиения. И еще раз.

Остальные по-прежнему стояли на месте, недоумевая.

Из-за шеренги бункеров появилась боевая махина.

Калли забыла сглотнуть, хотя ей очень, очень это было нужно.

Махина казалась бесконечно огромной. Почему-то под резким, суровым светом солнца она выглядела больше, чем вообще возможно. Махина сделала еще один потрясший Вселенную шаг и повернулась к Калли. Между ними не было ничего, кроме длинной и прямой пыльной дороги, шедшей через полуразрушенный центр Горловины Пласта.

Калли обнаружила, что не может двинуться. В двухстах метрах от нее махина сделала еще один шаг. «Владыка войны». Это «Владыка войны». Она узнала базовую конструкцию. Стефа восхищали легионы титанов, и, как только они перебрались на Орест, он несколько раз водил ее посмотреть публичные парады на Марсовом поле, где Легио Темпестус выставлял свои грандиозные махины. Калли узнала модель, очертания и цветовую схему — Легио Темпестус, легион Ореста.

Махина сделала еще один тяжелый шаг. Наконец-то поняв, что она видит, Мобилизованная двадцать шестая рассыпалась в ужасе, разбегаясь в разные стороны. Бросая снаряжение и оружие, они бежали, заскакивали в дома и прятались в сумраке.

Калли не двигалась с места.

Реактор махины рокотал. Послышался скрежет металла по металлу, когда она сделала еще один шаг. Калли, оставшаяся на улице в одиночестве, отступила на шаг назад, не отрывая глаз от махины.

Махина, похоже, была ранена. Она выглядела ссутулившейся и измученной. На левом боку зияли обожженные дыры, из теплообменников струился прозрачный сизый дым. Она остановилась и медленно выпрямилась, голова поднялась из ссутуленных плеч. Махина осторожно повернула корпус влево, вправо. Орудийные конечности и корпусные установки были открыты и готовы. Калли услышала лязг хорошо смазанных механизмов и благородный гул внутренних моторов.

Калли отступила еще на шаг.

Она почувствовала, как задрожали барабанные перепонки и завибрировали глазные яблоки. «Владыка войны» обшаривал ауспиком улицу. Он охотился за чем-то. А Калли была лишь частью местности. Хоть и было похоже, будто махина шла и остановилась перед ней, Калли понимала, что та ее вообще не заметила.