Щит Ваала: Омнибус (ЛП) - Кайм Ник. Страница 89

— Расскажите мне больше, — потребовал Анракир.

Разъеденный биокислотой труп капитана Корбел плыл по разрушенному мостику, где царил холодный вакуум. Звено тиранидских истребителей нанесло удар по мозговому центру «Золотого обещания» и уничтожило его. Тот факт, что все они погибли спустя секунды под обстрелом оборонительных орудий, ничуть не утешал.

И пусть вторичные системы и защитные батареи пока что сопротивлялись, не желая окончательно отключаться, корабль был мёртвым. Он продержался всего три часа, три героических и отчаянных часа. Вокруг него крутилась вереница разорванных биокосмолётов, что служило молчаливым свидетельством навыков ведения пустотной войны капитана Корбел. Убитые в дуэлях на большом расстоянии или расстрелянные в упор бортовыми залпами, они истекали замёрзшей кровью и пускали газы на орбите Пердиты. Фрегат одолели за счёт подавляющего количества уродливых космических созданий, полчища которых полностью окружили его.

Однако тюремным судам пришлось гораздо хуже. Их изолировали и разорвали, прежде чем они успели добраться до звездолёта Адептус Астартес. Небо Пердиты окрашивали их пылающие, разделённые пополам чудовищными челюстями тиранидских левиафанов и отброшенные в сторону поверхности планеты.

— Асалия, что у тебя? — раздробив булавой кости дёргающемуся термаганту, спросил Хатьель.

— Удержать инженерную не удастся, сержант, — рявкнул ветеран. — Тут слишком много тварей.

Командира Кровавых Ангелов охватило разочарование, поскольку только мысль о выполнении долга поддерживала его.

— Пора покидать корабль. Отправляйтесь на нижнюю взлётную палубу.

Обе группы находились одинаково далеко, и Хатьель понимал, что пытаться добраться туда — безнадёжное дело. Даже выжить по пути было мало шансов, не говоря уже о том, чтобы спастись на «Громовом ястребе». Но с присущим космическим десантникам упрямством он всё же решил попробовать.

Вместе с Эмудором сержант мчался по украшенным в готическом стиле внутренним помещениям «Золотого обещания». Гигантам в красной броне всюду попадались на глаза написанные на табличках предостережения для экипажа и пропагандистские тексты, напоминающие об обязательствах и восхваляющие усердный труд.

Закрывающиеся переборки, опускаемые на магнитных шарнирах, направляли космодесантников. Справа одна из них взорвалась и из отсека за ней полилась кислота, после чего побежал поток тиранидов.

Эмудор упал на колени с бруском металла, торчащим из шлема. Попавшая внутрь едкая жидкость разъела череп Кровавого Ангела.

Хатьель пробивался сквозь паникующих сервов и, полагаясь на рефлексы, на ходу стрелял через плечо по бегущим за ним монстрам, пока двадцать тысяч душ на борту «Золотого обещания» выполняли свой долг. Многие оставили основные и пробитые секции фрегата, чтобы помочь в других, где их способности всё ещё могли пригодиться.

Взрывы теперь непрерывно сотрясали корабль. Пустотные щиты опустились, и Хатьель уловил перемену в воздухе. Дым и крики заполнили отсеки. Плохой знак.

— Система очистки воздуха вырубилась, — прошипел он. Экипаж в смятении отшатывался от космодесантника, пробирающегося сквозь паникующие толпы. Магосы в красных одеяниях — союзные капитулу техножрецы Адептус Механикус — раскачивали кадилами и бормотали на бинарном коде молитвы над искрящими обслуживающими панелями, пока фрегат умирал.

Аварийные огни раскрашивали каждое лицо, которое проносилось перед глазами Хатьеля, но его шлем не пропускал криков и стенаний. Иконки жизненных показателей каждого из членов его отделения показывали учащённый пульс и выброс боевых гормонов. Одна из них вдруг замигала, хотя это быть не могло. Она принадлежала Кассуэну — боевому брату, которого сержант оставил на мостике. Призрак вернулся, словно визуальный артефакт. Насмешка над повреждённым доспехом погибшего. Но вдруг канал открылся, и Хатьель замер на секунду. Запрос о контакте, навязчивое напоминание о понесённых потерях.

— Сержант, — раздался шёпот.

— Брат, ты жив? Что с мостиком?

Кассуэн откашлял слизь. Прерывистое, слабое дыхание вырвалось из лёгких, наполненных жидкостью.

— Ауспик, — начал он и снова сделал страшный хриплый вздох. — Ауспик ещё работает.

У Хатьеля сердце обливалось кровью, когда он слышал, с какой болью и благородным усердием говорит его брат, который находился на волосок от смерти, но все равно цеплялся за мысль о выполнении своего долга и не поддавался вечному проклятию крови.

— Сержант. Сержант, они прибыли. Ксеносы. Врата открыты.

Ещё один мучительный вдох, очередной тяжёлый выдох, а затем долгое жуткое бульканье. Канал связи оставался открытым, но больше никаких звуков не было. Кассуэн умер, предупредив остальных. Его слова предвосхитили мощный толчок, прошедший по разбитому звездолёту и сотрясший его до самого основания. Не в состоянии удержать равновесие, сервы падали и ударялись о стены и переборки. Аварийный сигнал принял ещё более заунывный тон.

Широкие тёмные коридоры наполнились воплями и шипением, когда атмосфера корабля стала улетучиваться из-за открывшихся в некоторых отсеках выходов в космос.

Двери отсеков, недоступных никому, кроме Адептус Астартес, имеющих нужные коды, открылись при приближении Хатьеля. Сержант расслышал характерный звук выстрелов нестандартными патронами из низкосортного пластека и резины, которые не могли пробить обшивку. К общему гвалту примешивались крики чужаков, воющих от боли и голода. С каждой секундой на борт «Золотого обещания» прибывали новые силы тиранидов, заполняющие помещения благородного космолёта.

Внезапный лязг стал единственным предупреждением, прежде чем сверхпрочные костяные шипы вонзились в секцию корпуса рядом с ним. Газ ярко-синего цвета забил из пробитых отверстий, и окружающие сервы стали кашлять от удушья и припадочно дёргаться. Секунды спустя их плоть начала плавиться. С доспеха Хатьеля медленно сходила краска, но автономность брони Типа VII гарантировала, что никакого другого ущерба газ не причинит.

Громадные кости согнулись, и вырезанный сегмент переборки отлетел в противоположную стену с такой силой, словно его выплюнул великан. Клубы газа устремились внутрь, а вместе с ними из тьмы выскочили шипящие твари, окутанные холодом и испарениями из-за неполной герметичности.

Рявкнул болтган Хатьеля, удерживаемый им одной рукой, и поток высокоскоростных снарядов крупного калибра срезал первые ряды новоприбывших. Тех, кому удалось проскочить, встретила силовая булава сержанта. Золотая перевёрнутая капля крови врезалась в уродливые головы пришельцев, вынося мозги, а обратным движением дробила кости, ломала позвоночники и вырывала куски мяса.

— За Императора и Сангвиния! За Ангела! — прорычал он, поставив заранее громкость в вокс-динамике на максимум, чтобы обрушить гневный и воинственный рык на захватчиков.

Стародавний боевой клич поддержали Асалия и Вентара, вбежавшие в отсек. Бледные ксеносы отскочили назад, атакованные сплошной стеной шума и оглушённые ею. Болты стали скашивать их одного за другим, когда к схватке подключились двое других космодесантников.

— Идея с ангаром теперь отменяется, — доложил ветеран Караула Смерти.

Шальные пули, попадающие в абордажный организм, который доставил на борт «Золотого обещания» тиранидов, всякий раз вызывали крики боли, однако всё больше и больше тварей вываливалось изнутри вместе с водянистыми внутренностями и отвратительными жидкостями. Теперь это были создания с четырьмя руками, каждая из которых оканчивалась смертоносной клешней.

— Снова генокрады, — сплюнул Вентара. Чужаки резво скакали, уклоняясь от болтов. Проворные и опасные чудовища вприпрыжку бежали сквозь синюю дымку, хлюпая по разжиженным останкам сервов. Одна из тварей почти успела добраться до Хатьеля, прежде чем Асалия пробил ей голову брошенным боевым ножом. Умирая, она плевалась кровью, пока из отверстия в её черепе вытекали кусочки желеобразного мозга.