Подруга детства - Вудсток Кейт. Страница 30

— Элли, вот вам носки.

— Как вы это делаете, Дебби? На моей памяти вы связали уже сотню пар.

— Я их рассылаю подружкам. Близнецов обеспечила на пять лет вперед. Дейзи любит читать на крылечке, а вечера холодные. Гас не признает домашних тапочек. Вы мерзнете даже в Калифорнии. У меня болят суставы. Видите, сколько требуется носков?

— Почему вы вчера хохотали, когда близнецы только-только угомонились?

— Не могла удержаться. Рита сговорилась с Ракель и подсыпала старушке сонное зелье, а Алонсо выяснил, что Пабло не его отец, так что теперь Боча должен отомстить за позор Эухении и застрелить Роблеса, но Анхелика этого не знает и уходит жить к Энрико…

— У меня сейчас голова опухнет! Прекратите! Как вы это запоминаете?

— Но ведь это же дико смешно, Элли! Их же невозможно запомнить даже просто по именам, а сценаристы стараются, выдумывают сюжет… Достаточно просто перечислять героев, чтобы зрители были заняты на ближайшие полгода. Кроме того, все сериалы всегда кончаются свадьбой. Я люблю свадьбы.

— Я тоже. Всегда хотела выйти замуж. У меня все гарнитуры заготовлены для свадебной церемонии.

— Элли, да у вас же их штук двадцать!

— Да, я часто хотела выйти замуж. Практически каждый раз.

— И так и не вышли.

— Зато и в девицах не осталась. Да даже и хорошо, что не вышла. Представляете, каким бы старым хрычом сейчас был мой муж?

— Зато вы вместе встретили бы старость…

— О, Дебби, да зачем же ее встречать, старость? Она ведь все равно придет, даже если запереться на замок и поменять кожу с лица на кожу с задницы. Да, уж если, как вы говорите, и встречать старость, так с молодыми. А еще лучше — с такими, как Лора и Кристофер. С ними и помрешь смеясь.

— Вы хорошая женщина, Элли.

— Нет. Я не очень хорошая. Но я учусь. Слушайте, а давайте уговорим ребят пожениться?

— Так они же уже…

— Нет! По-настоящему! С церковью, с конями, лентами, банкетом от пуза, рыдающими родителями и букетом невесты, который в клочья разорвут незамужние девчонки… Должна же я обновить свои гарнитуры! И Дейзи иначе ни за что не примет дымчатые топазы, а они ей идут, сами видели!

— Что ж. Я поговорю с Гасом. Вы правы, хочется праздника. Засиделись мы в тепле да безделье…

Эпилог

В котором ничего нового не происходит, но тем не менее все счастливы

И был шестой день недели, когда положено отдыхать и веселиться, а не принимать судьбоносные решения.

Никто их и не принимал, потому что все решения уже давно были приняты. Просто на улице стоял золотой листопад, и солнце изо всех сил шпарило с небес, словно оправдываясь за надвигающуюся зиму и обещая новые весну и лето, тепло и цветы, долгие вечера и звездные ночи…

Среди небоскребов Большого Яблока обнаружилась вполне уютная, средних размеров кружевная церковь, а в ней — добродушный и круглый священник в кружевном смешном стихаре и очках, над которыми радостно и изумленно сияли черные глазки. Падре Абелья искренне радовался тому, что очередной супружеской паре, к тому же уже отягощенной приятным грузом в виде двух толстых близнецов, неуютно без Благословения Божия, и потому праздник готовился на славу.

Элеонора Дювалл, вся в алом, сверкала хищными рубинами старинного гарнитура, величаво опираясь на свою клюку. Она зорко оглядывала толпу гостей, подмечая все детали и искренне радуясь тому, что никто ее не переплюнул по части элегантности.

Рядом с ней улыбалась веселым печеным яблочком Дебора Уиллис, и на ней тоже посверкивал Элеонорин гарнитур — утром они чуть не поругались, потому что Дебби слишком долго отнекивалась.

Одна немолодая супружеская пара прямо-таки излучала счастье и здоровье. Смуглые лица, белозубые улыбки — Джессика и Джон Сэнд не были на родине тысячу лет и теперь с удовольствием оглядывались по сторонам, то и дело толкая друг друга локтями и радостно вскрикивая при виде смутно знакомых лиц.

Мистер Бленчли произвел фурор, явившись в цилиндре, фраке и с великолепной голубоглазой блондинкой у локтя. Блондинка расцеловалась с медноволосой красоткой, нервно курившей в сторонке, покраснела и призналась, что в скором времени станет называться миссис Маргарет Бленчли. Медноволосая обрадовалась и стала громко звать Клиффа, который и вынырнул из толпы гостей, сверкая очками и задумчиво теребя растрепанную шевелюру. Вслед за ним появилась миссис Пардью в костюме «под леопарда» и своих вечных учительских очках.

Небольшой фурор произвело появление на площади громадного открытого автомобиля, сплошь задекорированного цветами. Именной номерной знак возвещал, что свадебную церемонию посетил сам Ван Занд, Король Мыла и Повелитель Шампуней. Ван Занд обнаружился под горой роскошных роз, откуда его извлекли длинноногие и слегка неодетые красотки, а шофером оказался Великий и Ужасный Джедайя Финч, который в прошлом месяце устроил обвал на рынке гигиенических средств путем запуска рекламы «Лети на крылышках любви, благоухая, словно роза! И в зной, и в сильные морозы — плюй на критические дни!».

Сью Джеркс, словно земное воплощение Мадонны, радовала глаз падре Абелья. Беременная, с мягкой улыбкой она следила за шныряющими вокруг подросшими сыновьями, а сама нежно покачивала нарядную коляску, в которой изумленно хлопали темными глазенками другие близнецы, Лора и Кристофер Уиллисы.

И было здесь великое множество гостей, симпатичных девушек, мужественных красавцев, пожилых женщин и седовласых джентльменов; были миллионеры, когда-то начинавшие со старым Сэндом, и антиквары, учившиеся у Джона Сэнда, и молодые телевизионщики, работавшие с агентством «Эмеральд», и просто знакомые, и даже знакомые знакомых — было очень много народу!

А потом толпа отхлынула, и из узенького проулка неспешно выехала легкая коляска, украшенная цветами и лентами. Белые кони выгибали изящные шеи и лукаво косили горячими глазами на людей.

В коляске плыло облако. Белое облако из роз и кружева, лент и серебра, облако из любви и надежды, обожания и восторга…

Дейзи Сэнд ни капельки не волновалась. Она смотрела на людей, не замечая их, потому что видела только одного человека.

Невысокий, темноволосый, худощавый, с умным и странно породистым лицом молодой человек стоял на пороге храма. Белая рубашка оттеняла темные горящие глаза, и тонкая улыбка вилась по губам, шепчущим ее имя.

Дейзи подала кому-то руку и вышла из своего экипажа. Кто-то всхлипывает… Кто-то желает счастья… Сыплются под ноги лепестки белых роз, и золотой вихрь опавшей листвы то и дело взрывается под ногами.

Если вся ты мед и лобзание, то как отвернусь я? Как оставлю тебя?

И если весь ты гроза и суть, как промолчу о любви своей? Как оставлю тебя?

Они вошли в храм рука об руку, и толпа притихла на некоторое время, а потом внезапно и звонко ударили колокола на маленькой звоннице, и маленький падре, улыбаясь и блестя черными глазками, выбежал на крыльцо и благословил всех разом — и католиков, и протестантов, и иудеев, и мусульман, и вовсе неверующих…

Взмыли в небо белоснежные голуби, закружились очумело, выровняли круги, и небо полыхнуло им навстречу отчаянной бирюзой уходящей осени.

На самом верху лестницы стояли Дейзи и Гас. Они держались за руки и улыбались, кивая в ответ на приветственные крики и пожелания счастья, но тетка Элеонора прекрасно знала, что на самом деле они сейчас ничего не слышат.

Потому что Гас тихо, почти беззвучно читал Дейзи стихи, и Дейзи знала: то, что их пятьсот лет назад написал Шекспир, — это чистая случайность. На самом деле это слова Гаса.

Элеонора Дювалл выпрямилась и обвела площадь взглядом полководца, только что завершившего завоевание мира. Потом покровительственно похлопала по плечу Дебору Уиллис и громогласно заявила:

— Все-таки свадьба — отличная вещь! Я всегда это утверждала.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.