Офицерский корпус Армии генерал-лейтенанта А.А.Власова 1944-1945 - Александров Кирилл Михайлович. Страница 9

К осени положение власовцев ухудшилось. Дабендорф стал объектом постоянных доносов в СД и Гестапо со стороны нацистов и советской агентуры, стремившейся любыми путями дискредитировать власовский центр. Штрик-Штрикфельда обвиняли в том, что он работает на Интеллидженс Сервис, Трухина — в русских националистических настроениях [87, 272–273]. В середине октября 1943 г. Кейтель по приказу Гитлера велел перебросить все Восточные войска на западный театр военных действий. В качестве аргумента послужило убеждение фюрера «в их ненадежности». Летом 1944 г. Гестапо арестовало около сотни членов НТС в Бреславле, Верхней Силезии и Берлине, включая В.М. Байдалакова и Исполнительное бюро. Общее число арестованных превысило 150 человек. Все они обвинялись в связях с английской разведкой. Более 50 из них погибли в тюрьмах и концлагерях [17]. В июне 1944 г. Гестапо организовало похищение Зыкова и его адъютанта Ножина. Их тайно расстреляли под Нюрнбергом [31, 162–163].

Тогда же Гестапо планировало арест и ликвидацию 20 офицеров РОА из Дабендорфской школы во главе с генерал-майором Ф.И. Трухиным. Очевидно, Гестапо стала известна и та роль, которую Трухин играл в НТС. Ценой невероятных усилий удалось устранить подозрения Гестапо полковнику В. фон Фрейтаг-Лорингофену, возглавлявшему 2-й отдел (снаряжение) в ОКХ. Сообщая Трухину об отведенной угрозе, он сказал: «Это последний раз, когда мне приходится вас спасать». Через несколько дней, после провала заговора 20 июля 1944 г. В. фон Фрейтаг-Лорингофен застрелился.

Самым ярым врагом Власова оставался Гиммлер. Он говорил 14 октября 1943 г. в Бад-Шахене: «Господин Власов начал выказывать чрезмерную гордость, присущую русским и славянам. Он заявляет, что Германия не может завоевать Россию, что Россия может быть завоевана только русскими. Осторожнее, господа: в этой сентенции таится смертельная опасность… У германской армии может быть только одна молитва — утром, днем и вечером: мы победили врага, мы, немецкая пехота, победили всех врагов в мире. И если вдруг появляется какой-то русский, дезертир, который позавчера, может быть, был подручным мясника, а вчера — сталинским генералом, и читает нам лекции с чисто славянским высокомерием, утверждая, что Россия может быть завоевана только русскими, то я вам скажу, что уже по одной этой фразе видно, какая он свинья» [77, 306]. Однако летом 1944 г. один из офицеров СС, ответственный за пропаганду на Восточном фронте, штандартенфюрер СС Г. д'Алькэн убедил Гиммлера встретиться с Власовым и дать свое согласие на развертывание антисталинского движения. Они встретились 16 сентября 1944 г. в ставке рейхсфюрера под Растенбургом. Их беседа продолжалась несколько часов. Власов держался более чем независимо и изрекал такие вещи, за какие в Третьем Рейхе и своих генералов без разговоров этапировали в концлагеря. В конце концов Гиммлер дал согласие на формирование РОА и предложил Власову чин генерал-полковника Вермахта. От последнего Андрей Андреевич уклонился [34, 179–192]. Власовское движение вступало в заключительный этап.

Его полная политическая программа нашла отражение в 14 пунктах Пражского манифеста: равенство всех народов, восстановление частной собственности, передача земли в частную собственность тем, кто ее обрабатывает, восстановление гражданских, политических прав и свобод. Манифест выразил настроения большой части так называемых «подсоветских» людей — вывезенных на работы в Германию или военнопленных. По свидетельству М.И. Вороновой на допросе чекистами в сентябре 1945 г., «немцы создали А.А. Власову такой большой авторитет, что его считали в Германии будущим вождем России, и я сама была очевидцем, как на имя Власова, благодаря постоянной антисоветской агитации и пропаганде, шли сотни писем от бывших советских граждан и русских военнопленных с просьбой зачислить их в РОА…» [18]. Как призналась на допросе 4 июля 1945 г. Е.В. Жиленкова-Литвинова, «власовский Манифест писался в нашем доме… Власов хотел сделать Россию такой, какой она была до революции 1917 г., но без большевиков и без царя…» [19]. Документ написали в октябре 1944 года А.Н. Зайцев, Н.А. Нарейкис и Н.В. Ковальчук, общее редактирование осуществлял Г.Н. Жиленков.

Противоречивость духа Пражского манифеста с национал-социалистическим режимом Германии подчеркивала в декабре 1944 г. нейтральная швейцарская пресса [83, 319]. В наиболее полном виде отношение национал-социалистического аппарата к Пражскому манифесту и ОДНР выразилось в специальном документе «Обзор деятельности отдела работ доктора Тауберта (Антибольшевизм) Рейхминистериума пропаганды до 31.12.1944 г.» В частности, в нем указывалось: «…Власовское движение не чувствует себя настолько связанным с Германией, чтобы идти с нею на «пан или пропал». Оно имеет сильные англофильские симпатии и играет идеей возможной перемены курса. Власовское движение не национал-социалистично. В то время как национал-социалистическая идеология действует взрывчато, как динамит, в районах большевистского господства (что доказано опытом Каминского), Власовское движение является жидкой настойкой из либеральной и большевистских идеологий. Важно и то, что оно не борется с еврейством и вообще не признает еврейского вопроса. Власовское движение высмеивает национал-социалистическое мировоззрение. Оно не является русской формой большого народного возрождения, каковыми были фашизм в Италии и национал-социализм в Германии. Поэтому оно может рухнуть… Из всего этого следует вывод, что за Власовским движением необходимо внимательно следить и никакой власти распоряжаться «остарбайтерами» ему не следует предоставлять» [23, 121].

Оглашение Пражского Манифеста 14 ноября 1944 г. в испанском зале замка на Градчанах (Прага) генерал-лейтенантом ВС КОНР А.А. Власовым. Слева за спиной Власова стоит оперативный адъютант полковник ВС КОНР В.В. Поздняков. За столами сидят члены и кандидаты в члены КОНР. В крайнем правом углу фотографии — одни из авторов Манифеста, старший преподаватель Дабендорфской школы, капитан РОА А.Н. Зайцев.

С осени все помыслы и усилия власовцев направлялись на формирование собственной армии, получившей название Вооруженные Силы Комитета Освобождения Народов России (ВС КОНР). 28 января 1945 г. А.Гитлер назначил Власова Главнокомандующим русскими вооруженными силами и передал ему командование всеми русскими формированиями, как новообразованными, так и возникшими в результате перегруппировок. С этого дня немцы считали ВС КОНР Вооруженными-Силами союзной державы, временно подчиненными Вермахту [83, 23]. На первый взгляд, это напоминало «игру в солдатики»: советские войска стремительно выходили на Одер. По оценке начальника оперативного отдела штаба ВС КОНР полковника А.Г. Нерянина, штаб ВС КОНР располагал людскими ресурсами, которые позволяли к осени 1945 г. сформировать 10 линейных пехотных дивизий и отдельный танковый полк [3, 7-10]. Но власовцы надеялись успеть сформировать как можно больше частей, чтобы сказать свое слово в решающий момент неизбежного столкновения между Сталиным и западными союзниками. Наиболее дальновидные и талантливые штабные офицеры понимали, что времени у них нет. Поэтому они сосредоточили свои усилия на активном формировании уже наметившихся частей и разработке плана их спасения. Тщательными исследованиями автором различных следственных материалов, послужных карт, анализом опубликованных и неопубликованных источников установлено, что весной 1945 г. в Вооруженных Силах КОНР проходили службу 1 кадровый генерал-лейтенант РККА, 5 генерал-майоров, 2 комбрига, 29 полковников, 1 бригадный комиссар, 16 подполковников, 41 майор, 5 военинженеров 2-го ранга, 6 военинженеров 3-го ранга, 1 военврач 2-го ранга, 1 военврач 3-го ранга, а также 1 капитан 1-го ранга ВМФ и 3 старших лейтенанта госбезопасности. И этот список далеко не закончен. Весной 1945 г. Вооруженные Силы КОНР выглядели следующим образом [20]: