Призраки не лгут - Кеплер Ларс. Страница 19

Пиа зарыдала и отвернулась – телевизионщики не сразу успели снова включить стокгольмскую студию.

В студии сидящий за высоким столом судебный психиатр из больницы Сэтера объяснял телеведущему, насколько опасно положение:

– Поскольку у меня нет доступа к личному делу девочки, я не хочу, не имея никаких данных, рассуждать о том, виновна ли она в этих убийствах, но, учитывая, что ее поместили именно в этот интернат, весьма вероятно, что она психически нестабильна…

– А в чем именно состоит опасность? – спросил ведущий.

– Она может не заботиться о мальчике. Совершенно забыть о нем на какое-то время… Ему всего четыре года, если он вдруг начнет плакать или звать маму, похитительница, естественно, разозлится и может стать опасной…

Сусанна Эст зашла в столовую, сдержанно улыбнувшись, предложила комиссару чашку кофе и печенье. Он сказал “спасибо”; вместе они пошли к лифту, поднялись на верхний этаж и вошли в унылый сьют для новобрачных, с запертым мини-баром и джакузи на облезлых позолоченных лапах.

Туула валялась на широкой кровати с высокими столбиками и смотрела канал “Дисней”. Опекун из Службы помощи жертвам преступлений кивнул вошедшим. Сусанна закрыла дверь; Йона подвинул к себе стул с розовым плюшевым сиденьем и уселся.

– Почему ты сказала мне, что Викки встречалась с кем-то по имени Деннис? – начал он.

Туула села, прижав к животу подушку в форме сердечка, и коротко ответила:

– Я так думала.

– Откуда такие мысли?

Туула пожала плечами и перевела взгляд на экран телевизора.

– Она говорила о ком-нибудь по имени Деннис?

– Нет, – улыбнулась девочка.

– Туула, мне очень, очень нужно отыскать Викки. Туула спихнула на пол покрывало и розовое шелковое одеяло и снова уставилась в телевизор.

– Мне что, весь день тут сидеть? – спросила она.

– Нет. Если хочешь, можешь вернуться в свою комнату, – сказал опекун.

– Sinä olet vain pieni lapsi, – произнес Йона. – Ты просто маленькая девочка.

– Ei [6], – тихо ответила она и посмотрела комиссару в глаза.

– Ты могла бы жить не только в детдоме или интернате.

– Мне и там неплохо, – почти беззвучно ответила она.

– Тебе не случалось влипнуть в историю?

Шея у Туулы покрылась красными пятнами, девочка захлопала белесыми ресницами, но коротко сказала:

– Нет.

– Миранда вчера побила тебя.

– Вот именно, – буркнула Туула и стала мять подушку-сердечко.

– Почему она так разозлилась?

– Она решила, что я рылась у нее в комнате.

– А ты не рылась?

Туула лизнула подушку.

– Рылась. Но я ничего не взяла.

– А зачем ты рылась у нее в комнате?

– Я у всех роюсь.

– Зачем?

– А прикольно.

– Но Миранда решила, что ты что-то у нее взяла.

– Да. И немножко рассердилась…

– Она решила, что ты у нее взяла – что?

– Она не сказала, – улыбнулась Туула.

– А как по-твоему?

– Не знаю, девчонки вечно трясутся над своими лекарствами… Лю Шу столкнула меня с лестницы, когда решила, что я взяла ее идиотский рофинол.

– А если не лекарство, то что, по ее мнению, ты взяла?

– Понятия не имею, – вздохнула Туула. – Косметику, сережки…

Она снова уселась на краю кровати, откинулась и прошептала что-то про подвеску со стразами.

– А Викки? – спросил Йона. – Викки тоже дралась?

– Нет, – снова улыбнулась Туула.

– А что она тогда делала?

– Не скажу, потому что я ее не знаю. По-моему, она мне и слова не сказала, но…

Девочка замолчала и пожала плечами.

– Почему?

– Не знаю.

– Но ты же когда-нибудь видела, как она злится?

– Она порезала себя, так что можете… – Туула замолчала, покачала головой.

– Что ты хотела сказать?

– Что вы можете забыть о ней… Она скоро покончит с собой, и тогда одной проблемой у вас станет меньше. – Туула избегала смотреть комиссару в глаза.

Она вдруг уставилась на собственные пальцы, буркнула что-то себе под нос, вскочила и вышла из комнаты.

Глава 39

В комнату в сопровождении опекуна вошла Каролина – девочка чуть старше остальных. На ней была длинная, слишком широкая для нее футболка с котенком. Одну руку окольцовывала татуировка из рун, на сгибе локтя белели старые шрамы от инъекций.

Поздоровавшись с комиссаром, девочка застенчиво улыбнулась и присела на краешек кресла возле коричневого письменного стола.

– Туула говорит, что Викки часто удирала по ночам к своему парню, – начал комиссар.

– Не-ет, – рассмеялась Каролина.

– Почему ты так думаешь?

– Никуда она не удирала, – улыбнулась Каролина.

– У тебя уверенный голос.

– Туула всех считает законченными потаскухами, – пояснила Каролина.

– Так значит, Викки никуда не убегала?

– Ну-у… – Каролина посерьезнела.

– Что она делала, когда уходила? – Комиссар старался не выдать своего нетерпения.

Каролина коротко взглянула ему в глаза, потом перевела взгляд на окно.

– Сидела за прачечной и звонила своей маме.

Йона знал, что мать Викки умерла еще до того, как девочка попала в Бригиттагорден, но не стал спорить с Каролиной, а спокойно спросил:

– О чем они обычно говорили?

– Викки просто оставляла маме сообщения на голосовой почте… Насколько я понимаю, мать ей не перезванивала.

Йона кивнул. Кажется, никто не сказал Викки о смерти матери.

– Ты когда-нибудь слышала о человеке по имени Деннис? – спросил он.

– Нет, – не колеблясь, ответила Каролина.

– Подумай, не торопись.

Девочка спокойно посмотрела ему в глаза, однако дернулась, когда зажужжал телефон Сусанны Эст – той пришло сообщение.

– К кому могла бы отправиться Викки? – продолжал Йона, хотя беседа увяла.

– К своей матери. Мне только это приходит в голову.

– Друзья, парни?

– Нет. Но я ее не знаю… Мы обе ходили на ADL и иногда виделись, но она никогда не рассказывала о себе.

– Что такое ADL?

– Звучит как диагноз, – рассмеялась Каролина. – Но это значит All Day Lifestyle [7]. Программа для очень-очень хороших девочек. Там учат понемногу выходить на люди, разрешают ездить в Сундсвалль покупать еду, всякие классные шмотки…

– Но вы же должны были разговаривать друг с другом на этих занятиях? – Комиссар сделал еще одну попытку.

– Немного, но… нет.

– С кем в таком случае она говорила?

– Ни с кем. Кроме Даниеля, конечно.

– Куратора?

Глава 40

Йона с Сусанной вышли из номера и двинулись к лифту. Сусанна рассмеялась – оба нажали на кнопку одновременно.

– Когда можно будет поговорить с Гримом? – спросил Йона.

– Врач сказал, что вчера было еще слишком рано, и это понятно. – Сусанна коротко глянула на комиссара. – Нелегко пережить такое. Но я ему напомню, так что мы будем в курсе.

Они вышли из лифта и направились было к выходу, но остановились у стойки администратора, увидев ждущего там Гуннарссона.

– Да, и я получила сообщение, что вскрытие уже началось, – сказала комиссару Сусанна.

– Отлично. Как ты думаешь, когда мы получим первый протокол?

– Поезжайте домой, – одышливо засопел Гуннарссон. – Вам здесь нечего делать, хрен вы получите хоть один протокол…

– Да успокойтесь вы, – удивилась Сусанна.

– Ну да, мы же тут еле ворочаемся. Пусть какой-то сраный наблюдатель контролирует нас только потому, что он явился из Стокгольма.

– Я хочу помочь, – заметил комиссар, – потому что…

– Заткнись.

– Это мое расследование. – Сусанна посмотрела в глаза Гуннарссону.

– Тогда вам, может быть, известно, что Йона Линна находится под служебным расследованием и что главный окружной прокурор уголовной…

– Ты под служебным расследованием? – изумилась Сусанна. – Это правда?