Гибельный тупик - Дик Филип Киндред. Страница 10

— Ничего не поменяется. Несмотря на гипотезу Спектовского о вмешательстве Бога в ход мировой истории, снова приведшего время в движение…

— Нет, вы это неправильно поняли. Вся борьба перед тем, как в мир явился Заступник, уже проходила во времени и длилась очень долго. Просто после этого все стало происходить очень быстро и поэтому теперь, в эпоху Спектовского, стало сравнительно несложно вступать в непосредственный контакт с одной из Манифестаций Божества. Вот почему в определенном смысле наше время отличается даже от тех первых двух тысячелетий, которые прошли со времени первого явления Заступника.

— Если вам так уж не терпится об этом поговорить, поговорите-ка об этом с Мэгги Уолш. Вопросы теологии меня не интересуют…

— Не могли бы вы, мистер Морли, рассказать о том, доводилось ли вам когда-нибудь встречаться с любой из Манифестаций?

— Да, доводилось. Даже совсем недавно — насколько мне помнится, это случилось в среду по времени «Тэкел Упарсина» — ко мне подошел Странник-по-Земле, чтобы сообщить о том, что я выбрал неисправный ялик и, что, если я им воспользуюсь, это будет стоить жизни мне и моей жене.

— Значит, по сути, он спас вас от гибели. Ну что ж, вы наверное, очень счастливы, зная о подобном его за вас заступничестве. Это должно быть ни с чем не сравнимым чувством…

— Эти здания построены кое-как, на скорую руку. Они уже готовы развалиться. Нам не удастся их обогреть, когда нам потребуется тепло, и не удастся создать в них нужную прохладу, когда наступит жара. Знаете, какое у меня сложилось впечатление? Мне кажется, что весь этот поселок был сооружен так, чтобы можно было продержаться в нем очень непродолжительное время. С какой бы целью мы здесь ни находились, мы не будем оставаться в этом поселке долго. А если уж останемся, то нам придется возводить новые сооружения, чтоб все было надежным вплоть до последнего осветительного шнура…

— Тут некоторые то ли насекомые, то ли растения по ночам издают жуткий писк. Поэтому вам, мистер и миссис Морли, вряд ли удастся заснуть в первый день. Да, да, я пытаюсь сказать об этом именно вам, но так трудно перекричать весь этот гам. Под «днем» я, естественно, подразумеваю двадцатичетырехчасовый период. Я не имею в виду светлое время суток, потому что в это время они не пищат. Вы в этом и сами убедитесь…

— Послушайте. Морли, не вздумайте-ка, подобно остальным, называть Сюзи «мисс Дамб». Уж кем-кем, а тупицей она не является.

— Так же, как и дурнушкой.

— А вы обратили внимание на то, какие у нее…

— Обратил, вот только, понимаете ли, моя жена… Она к этому относится весьма скептически, поэтому давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— О'кей, раз вы так желаете. Какая у вас профессия, мистер Морли?

— Я дипломированный гидробиолог.

— Простите? О, это вы мне говорите, мистер Морли? Мне трудно разобрать. Если б вы были настолько любезны, чтобы повторить еще раз…

— Вам придется говорить погромче. Она немного глуховата…

— Я сказал, что я…

— Вы ее пугаете. Не стойте к ней так близко… — Здесь можно где-нибудь выпить чашечку кофе или стакан молока?

— Попросите Мэгги Уолш, она все вам устроит. Или Бетти Джо Берм.

— О, Боже ты мой, если б я только могла угадать, когда надо отключать эту чертову кофеварку! Кофе в ней продолжает все кипятиться и кипятиться.

— Не понимаю, почему это наша общая кофеварка должна так плохо работать. Конструкция кофеварок была доведена до совершенства еще в начале двадцатого столетия, что еще осталось выяснить о принципах ее действия такого, чего мы не знаем?

— Попробуйте для сравнения взять гипотезу Ньютона о природе света. Все, что можно было узнать о природе света, было уже известно к 1800 году…

— Да, вы всегда приводите этот один и тот же пример. У вас это навязчивая идея.

— А затем появился Лэнд со своей теорией о двойственной природе света и его интенсивности, и вопрос, казавшийся разрешенным раз и навсегда, снова распался на множество отдельных вопросов, требовавших ответа.

— Вы хотите сказать, что нам известно еще далеко не все о том, что касается работы гомеостатических кофеварок? Что нам только кажется, что мы знаем все?

— Что-то примерно в этом роде…

И так далее.

Сет Морли издал горестный стон. Он отделился от группы и направился в сторону беспорядочного нагромождения крупных, хорошо отполированных водой валунов. Когда-то, здесь явно была вода в большом количестве. Хотя сейчас, по всей вероятности, она полностью исчезла.

За ним последовал чумазый и худой парень в спецовке.

— Глен Белснор, — произнес он, протягивая руку.

— Сет Морли.

— Мы весьма дрянная толпа. Морли. Так было с самого начала, когда я здесь появился, а прибыл сюда сразу же вслед за Фрэзером. — Белснор сплюнул в росшую под ногами сорную траву. — Вы знаете, что пытается сделать Фрэйзер? Поскольку он первым сюда прибыл, он пытается поставить себя в качестве руководителя группы: он даже говорил нам — мне, например, сказал, что растолковывает смысл полученных им инструкций как указание на то, что именно ему быть здесь во главе. Мы почти ему поверили. В этом, в общем-то, определенный смысл есть. Он самым первым сюда прибыл и сразу же стал подвергать всех остальных этим своим идиотским тестам, а затем делал громкие заявления о наших «статистических аномалиях», так этот гад представляет нам результаты своих тестов.

— Ни один опытный психолог, суждениям которого можно было бы доверять, не станет публично разглагольствовать о результатах своих обследований. — К Сету Морли, протягивая руку, подошел еще один ранее не представившийся мужчина. На вид ему было чуть больше сорока лет, у него были несколько массивная нижняя челюсть, далеко выступающие надбровные дуги и блестящие черные волосы. — Меня зовут Бен Толлчифф. — представился он Сету Морли. — Я прибыл чуть-чуть раньше вас.

Сету Морли показалось, что он не очень-то твердо стоит на ногах, как будто выпил рюмки две-три. Он в свою очередь протянул Бену Толлчиффу руку, и они обменялись рукопожатием.

"Чем— то мне этот человек нравится, -подумал Морли. — Даже если он и пропустил парочку рюмок. Всем своим видом, манерой держаться он резко отличался от всех остальных. Но они все поначалу, когда сюда прибывали, казались вполне нормальными, а затем что-то здесь заставляло их измениться. Если это так, — подумал он, то и мы сами изменимся тоже. Толлчифф, Мэри и я. Со временем. Такая перспектива не вызвала у него особого энтузиазма.

— Я — Сет Морли, — произнес он, — гидробиолог, ранее состоял в персонале киббуца «Тэкел Упарсин». А какая у вас профессия?

— Я — дипломированный природовед класса Б. На борту космического корабля мне практически нечего было делать, а полет его должен был продлиться десять лет. Поэтому я подал молитву-прошение с помощью бортового передатчика, релейная система его приняла и перепроводила Заступнику. А, может быть, и Наставнику. Но мне кажется, все-таки, что первому, так как не произошло сдвига времени назад.

— Очень интересно услышать о том, что вы здесь благодаря поданному прошению, — произнес Сет Морли. — В моем случае, мне явился Странник-по-Земле в то время, когда я был занят выбором подходящего ялика, на борту которого можно было бы сюда добраться. Я сделал свой выбор, но он оказался неадекватным. Странник предупредил меня о том, что на нем мне с Мэри сюда не попасть. — Внезапно он почувствовал голод. — Интересно, в этой компании можно поживиться чем-нибудь съестным? — спросил он у Толлчиффа. — Мы сегодня еще ничего не ели. Последние двадцать шесть часов я был всецело помещен пилотированием ялика. Корректирующий луч мне удалось подцепить только в самом конце перелета.

Ему ответил Глен Белснор.

— Мэгги Уолш будет рада быстренько состряпать то, что здесь сходит за пищу. Нечто, составленное из мороженого гороха, мороженой эрзац-телятины и кофе из этого, будь он трижды проклят, гомеостатического кофейного автомата, который барахлит с самого начала. Вас это устроит?