Книга шифров. Тайная история шифров и их расшифровки - Сингх Саймон. Страница 30
Перехваченная телеграмма была немедленно передана в «комнату 40» — бюро шифров Адмиралтейства, названное так по номеру кабинета, в котором оно первоначально располагалось. «Комната 40» представляла собой удивительное сочетание лингвистов, специалистов по классической филологии и заядлых любителей загадок и головоломок, способных разрешить самые затейливые и замысловатые проблемы криптоанализа. К примеру, преподобный отец Монтгомери, талантливый переводчик немецких теологических работ, сумел расшифровать послание, скрытое в почтовой открытке, адресованной сэру Генри Джонсу и отправленной по адресу: 184, Кингз Роуд, Тьенабрюэйх, Шотландия.
Открытка была отправлена из Турции, поэтому сэр Генри полагал, что она была от его сына, попавшего в плен к туркам. Он, однако, был немало озадачен тем, что на открытке ничего не было написано, да и адрес был весьма необычный — деревушка Тьенабрюэйх была настолько крошечной, что на домах не было номеров и в ней не было улицы Кингз Роуд. В конце концов, преподобный отец Монтгомери разгадал скрытый смысл сообщения открытки. Адрес открытки указывал на «Третью книгу царств Ветхого Завета», глава 18, стих 4: «…и когда Иезавель истребляла пророков Господних, Авдий взял сто пророков, и скрывал их, по пятидесяти человек, в пещерах, и питал их хлебом и водою»[14]. Сын сэра Генри просто заверял свою семью, что те, у кого он находится в плену, хорошо о нем заботятся.
Когда зашифрованная телеграмма Циммермана поступила в «комнату 40», ее дешифрование было поручено Монтгомери и Найджелу де Грею, издателю, временно откомандированному из издательства Уильям Хайнеманн. Они сразу же поняли, что столкнулись с шифром, применяемым для исключительно важной дипломатической переписки, и безотлагательно принялись за телеграмму. Дешифрование было далеко не простым делом, но они воспользовались ранее проведенным анализом других телеграмм, зашифрованных схожим образом. Через несколько часов оба дешифровальщика сумели восстановить несколько фрагментов текста, достаточных, чтобы понять, что у них в руках сообщение чрезвычайной важности. Монтгомери и Де Грей продолжали упорно трудиться над задачей и к концу дня уже сумели понять основную идею Циммермана. Они осознавали ужасающие последствия неограниченной подводной войны, но в то же время могли видеть, что немецкий министр иностранных дел поддерживал нападение на Америку, что, по его мнению, заставит президента Вильсона отказаться от политики нейтралитета. В телеграмме содержались смертельные угрозы, но не исключалась также и возможность присоединения Америки к союзникам.
Монтгомери и де Грей вручили частично дешифрованную телеграмму адмиралу сэру Уильяму Холлу, начальнику разведывательного управления ВМС, в полной уверенности, что тот передаст информацию американцам и тем самым втянет их в войну. Но адмирал Холл просто положил полученный от них документ в сейф, поручив криптоаналитикам продолжать работу, заполняя оставшиеся пропуски. Он не хотел передавать американцам не до конца дешифрованный текст, поскольку тот мог содержать еще какую-либо жизненно важную информацию. Его также беспокоила еще одна мысль, таящаяся в глубине сознания.
Если бы англичане передали американцам дешифрованную телеграмму Циммермана и американцы отреагировали бы, публично осудив германскую агрессию, тогда противник смог бы догадаться, что его метод шифрования раскрыт, и это заставило бы его заняться разработкой новой, более стойкой системы шифрования, перекрыв тем самым жизненно важный канал поступления информации. В любом случае Холл понимал, что подводная война без правил начнется не позднее, чем через две недели, что само по себе может оказаться достаточным, чтобы вынудить президента Вильсона объявить войну Германии. Не было никакого смысла рисковать ценным источником информации, если так или иначе, но будет получен желаемый результат.
Первого февраля, согласно приказу кайзера, Германия перешла к боевым действиям на море без соблюдения каких-либо международных норм — к неограниченной подводной войне. Второго февраля Вудро Вильсон собрал кабинет, чтобы принять решение о том, каким будет ответ Америки. Третьего февраля он выступил перед Конгрессом и объявил, что Америка останется нейтральной, действуя в качестве миротворца, а не воюющей стороны. Этого не ожидали ни союзники, ни немцы. Нежелание Америки присоединиться к союзникам не оставило адмиралу Холлу выбора; теперь он должен был использовать телеграмму Циммермана.
Через две недели после того, как Монтгомери и де Грей впервые связались с Холлом, они завершили дешифрование. К тому времени Холл понял, каким образом сделать так, чтобы у немцев не возникло подозрений о том, что их шифр отныне не обеспечивает безопасности. Он выяснил, что фон Бернсторф, немецкий посол в Вашингтоне, отправил сообщение фон Экхардту, немецкому послу в Мексике, вначале внеся в сообщение отдельные незначительные изменения. Так, фон Бернсторф убрал инструкции, предназначенные только для него, и изменил адрес. После чего фон Экхардт вручил уже этот измененный вариант телеграммы, не расшифровывая ее, президенту Мексики. Если бы Холл смог каким-нибудь образом заполучить этот мексиканский вариант телеграммы Циммермана, то этот вариант можно было бы напечатать в газетах, и немцы посчитали бы, что телеграмма была выкрадена у мексиканского правительства, а не перехвачена и дешифрована англичанами, когда шла в Америку. Холл связался с английским агентом в Мексике, известным только как «мистер X», который, в свою очередь, был внедрен в мексиканскую телеграфную компанию. Мистер X сумел получить именно то, что было необходимо: мексиканский вариант телеграммы Циммермана.
Это был именно тот вариант телеграммы, который Холл передал Артуру Бальфуру, министру иностранных дел Британии. 23 февраля Бальфур вызвал американского посла Уолтера Пейджа и ознакомил его с телеграммой Циммермана, позднее назвав это «самым драматическим моментом в моей жизни». Четырьмя днями позже президент Вильсон получил «убедительное свидетельство», как он назвал это, того, что Германия поощряет прямую агрессию против Америки.
Рис. 29 «Взрыв в его руках», карикатура Роллина Кирби, опубликованная 3 марта 1917 года в «Таймс».
Телеграмма была роздана журналистам для опубликования, и американский народ наконец-то осознал реальность замыслов Германии. Хотя у простых людей Америки почти не было сомнений, что они должны применить ответные меры, но в администрации США имелись определенные опасения, что телеграмма может оказаться фальшивкой, изготовленной англичанами, чтобы гарантировать вступление Америки в войну. Однако вскоре вопрос о подлинности, после того, как Циммерман публично признал свое авторство, был снят. На пресс-конференции в Берлине, без какого-либо давления извне, он просто заявил: «Я не могу отрицать этого. Это правда».
В Германии министерство иностранных дел начало расследование, как американцы получили телеграмму Циммермана. Они попались на уловку адмирала Холла и пришли к заключению, что «разнообразные признаки указывают, что предательство было совершено в Мексике». Тем временем Холл продолжал отвлекать внимание от работы британских криптоаналитиков. Он умышленно подбросил британской прессе материал, в котором критиковалась его собственная организация за то, что она не смогла перехватить телеграмму Циммермана, что, в свою очередь, привело к появлению лавины статей с нападками на британскую секретную службу и восхвалением американцев.
В начале года Вильсон сказал, что вести его народ к войне было бы «преступлением против цивилизации», но ко второму апреля 1917 года он изменил свое мнение: «Я сообщаю, что Конгресс объявил, что нынешний курс Имперского правительства является фактически ничем иным, как войной против правительства и народа Соединенных Штатов, и что он официально утвердил статус «в состоянии войны», который был нам навязан». Там, где три года интенсивной дипломатии потерпели неудачу, одно-единственное достижение криптоаналитиков «комнаты 40» принесло успех. Барбара Такман, американский историк и автор «The Zimmermann Telegram», дала следующий анализ: