Воспоминания солдата - Гудериан Гейнц. Страница 23

В модернизации кавалерии имеется настоятельная необходимость, однако Верховное командование сухопутных войск и старые кавалерийские офицеры выступают даже против этого. Свои объяснения я закончил следующими словами: «Права, которые мне будут предоставлены, окажутся недостаточными для того, чтобы преодолеть все препятствия, и я предвижу вследствие этого постоянные трения и конфликты. Поэтому я прошу оставить меня в прежней должности». Гитлер слушал меня минут 20, не перебивая. Затем он обосновал свое желание создать новый пост необходимостью организации централизованного руководства всеми моторизованными войсками и кавалерией и приказал мне вступить в новую должность. В заключение он сказал: «Если ожидаемое вами противодействие будет тормозить вашу работу, можете обращаться прямо ко мне. Тогда мы уж вместе осуществим необходимые нововведения. Я приказываю вам принять новую должность».

Разумеется, до непосредственного обращения с докладом к Гитлеру дело не дошло, хотя затруднения начались немедленно.

Я был произведен в генералы танковых войск, назначен генерал-инспектором подвижных войск и приступил к организации своего очень небольшого управления, которое было размещено на Бендлерштрассе [123]. Мне дали двух офицеров Генерального штаба – подполковника [Карла] фон Ле-Суира и капитана [Ганса] Рёттигера; адъютантом у меня был подполковник [Густав Адольф] Рибель. Кроме того, по каждому роду подчиненных мне войск мне было выделено по одному референту. Затем я приступил к работе. Это было равноценно тому, что лить воду в бездонную бочку. Танковые войска до этого времени не имели почти никаких наставлений по строевой подготовке. Мы составили наставления и представили их в Отдел боевой подготовки Верховного командования сухопутных войск для утверждения. Однако в Отделе боевой подготовки не было ни одного офицера-танкиста. Наши наставления рассматривались не применительно к требованиям танковых войск, а с совершенно другой точки зрения. На большинстве наших проектов наставлений была наложена следующая резолюция: «Основная организация не соответствует организации, принятой в пехоте. Поэтому проект отклонить». Единство организации и единство «номенклатуры» – вот в основном те вопросы, которые принимались во внимание при оценке нашей работы. Потребности войск при этом совершенно не учитывались.

Мое предложение об организации в кавалерии удобных для управления дивизий, оснащенных современной техникой, потерпело неудачу, т. к. начальник Общего управления сухопутных войск генерал Фромм не решился дать на это своего согласия,

Итак, до начала войны организационная структура кавалерии оставалась, как и раньше, в неудовлетворительном состоянии, что явилось причиной ее распределения, за исключением одной только бригады в Восточной Пруссии, по пехотным дивизиям в виде смешанных разведывательных батальонов, состоявших из кавалерийского, самокатного и моторизованного эскадронов, имевшем в своем составе несколько устаревших бронемашин, противотанковые орудия и конную артиллерию. Управлять этой ужасающей мешаниной было почти невозможно. При объявлении мобилизации кавалерия могла обеспечить такими разведывательными эскадронами лишь кадровые пехотные дивизии мирного времени. Вновь сформированные соединения должны были удовлетвориться самокатчиками. Таким образом, вопрос о кавалерии был близок к решению совсем в ином плане. Кавалерия оказалась в таком тяжелом положении, несмотря на то, что все ее начальники с особой любовью заботились о ней. Таково, оказывается, различие между теорией и практикой.

Укажу еще на одно второстепенное обстоятельство, которое проливает свет на обстановку того периода. Мобилизационный план предусматривал назначение меня, как инспектора подвижных войск, в случае войны на должность командира запасного армейского корпуса. Потребовалась подача жалобы, чтобы изменить этот пункт и добиться решения использовать меня на случай войны в танковых войсках.

Глава IV

Начало катастрофы

Навстречу войне

Март 1939 г. ознаменовался присоединением Чехии к рейху на правах протектората. Создалось чрезвычайно серьезное внешнеполитическое положение. Инициатива присоединения Чехии исходила исключительно от Гитлера [124].

Утром, в день вступления немецких войск в Чехию, меня вызвали к главнокомандующему сухопутными войсками и, ознакомив с совершившимся фактом, приказали направиться в Прагу для обобщения опыта, приобретенного механизированными и танковыми войсками, участвовавшими в операциях, проходивших в зимних условиях; я должен был также провести осмотр материальной части чешских бронетанковых подразделений.

В Праге я встретился с генерал[-лейтенантом Эрихом] Гёпнером, назначенным после меня командиром XVI армейского корпуса, который и рассказал мне о своем опыте. Затем я посетил различные воинские части, чтобы получить непосредственное впечатление о них. В Брюнне [125]² я осмотрел материальную часть чешских бронетанковых подразделений, которая произвела на меня впечатление полной пригодности. Эта материальная часть сослужила нам хорошую службу во время кампаний в Польше и Франции и лишь в Русскую кампанию она была вынуждена уступить место тяжелой материальной части немецкого производства.

После Чехии к рейху без боевых действий была присоединена Мемельская область [126].

20 апреля Гитлер, празднуя свое 50-летие, устроил большой парад. Батальон знаменосцев со знаменами вермахта приветствовал Гитлера. Фюрер находился в зените славы. Было ли у него самообладание, чтобы сохранить свое положение, не перетягивая уже натянутую до предела тетиву лука?

28 апреля Гитлер заявил о расторжении англо-германского морского соглашения и польско-германского договора о ненападении.

28 мая министр иностранных дел Италии граф [Галеаццо] Чиано посетил Берлин. Имперский министр иностранных дел [Иоахим фон Риббентроп] устроил в его честь большой прием. Чтобы принять больше гостей, он разбил две большие палатки, образовавшие одну общую крышу над всем его садом. Но в эти майские дни было очень холодно, и палатки пришлось протопить. Трудно выполнимая затея! Гитлер тоже присутствовал на этом торжестве. Гостей развлекали легкими сценическими представлениями, например, танцами сестер Хёпфнер [127], на которые собрались в одной из палаток, где для этой цели была оборудована сцена. Пришлось обождать некоторое время с началом представления, т. к. Гитлер хотел сидеть рядом с Ольгой Чеховой, которая вот-вот должна была приехать. Гитлер любил людей искусства и охотно бывал в их обществе. Предостеречь Гитлера от войны – такова, вероятно, была политическая цель визита Чиано. Мне трудно судить о том, выполнял ли он это поручение Муссолини с достаточной энергией и последовательностью до самого конца своего визита.

Наконец, в июне Берлин посетил принц-регент Югославии Павел со своей красивой супругой [Ольгой Греческой]. Снова был большой парад, в котором принимали участие главным образом механизированные части, причем в таком большом количестве, что вся эта инсценировка действовала скорее удручающе, чем убедительно. Следует заметить, что из Берлина принц поехал в Лондон. Насколько мне известно, ожидания Гитлера, которые он связывал с визитом принца, не оправдались.

Политических предостережений было более чем достаточно. Но Гитлер и его министр иностранных дел Риббентроп были склонны считать, что западные державы не решатся начать войну против Германии и у них поэтому развязаны руки для осуществления своих целей в Восточной Европе.

Моя задача в летние месяцы 1939 г. сводилась к подготовке запланированных на осень крупных маневров вермахта с участием механизированных войск. Их нужно было переправить через Рудные горы в Судеты. Но обширные подготовительные работы для организации этих маневров проводились напрасно.