Воспоминания солдата - Гудериан Гейнц. Страница 41
К вечеру 1-я танковая дивизия достигла Бюсси-ле-Шато. Она двинулась на Этрепи на канале Рейн-Марна.
[XLI] корпус Рейнгардта в этот день вел оборонительные бои с противником, наступавшим от Аргоннских гор в западном направлении. Я встретил дивизии корпуса во второй половине дня в районе Машо и убедился в целесообразности их действий. Суэн, Таюр и Манр перешли в наши руки. На обратном пути на командный пункт группы – снова столкновение с пехотными частями, пересекшими путь нашего продвижения. Снова я напрасно просил штаб 12-й армии урегулировать движение.
Теперь танковая группа стала ежедневно получать по нескольку противоречивых приказов, требовавших то повернуть на восток, то продолжать продвижение на юг. Сначала мы должны были захватить Верден, затем наступать в южном направлении, затем повернуть на Сен-Мийель, затем снова продвигаться в южном направлении. Все эти перемены испытал на себе только корпус Рейнгардта, т. к. [XXXIX] корпус Шмидта я все время продвигал на юг и таким образом обеспечивал постоянное продвижение в одном направлений хотя бы половины танковой группы.
13 июня я посетил корпус Рейнгардта (6-я и 8-я танковые дивизии), который все еще вел бои с противником, наступавшим из районов Вердена и Аргоннских гор. К вечеру я прибыл в 1-ю танковую дивизию, вышедшую у Этрепи к каналу Рейн-Марна. Командир XXXIX армейского корпуса [Шмидт] приказал не форсировать канала. Об этом приказе я ничего не знал; он был также не в моем вкусе. У Этрепи я спросил [Германа] Балка, неутомимого командира передового полка 1-й танковой дивизии, овладел ли он уже мостом через канал. Он ответил утвердительно. Создал ли он плацдарм? После небольшой заминки он тоже ответил: «Да». Меня удивила сдержанность. Может ли машина проехать на плацдарм? Недоверчивый взгляд, нерешительное – «Да». Стало быть, едем! На плацдарме находились старательный офицер инженерных войск лейтенант Бебер, который, рискуя жизнью, предотвратил разрушение моста, и командир tiro] стрелкового батальона [1-го стрелкового полка] капитан [Йозеф Франц] Экингер, овладевший мостом и создавший плацдарм. Я был обрадован тем, что мне представляется возможность вручить здесь же обоим храбрым офицерам Железный крест 1-го класса. Затем я спросил Балка, почему он не продвигается дальше; только в этот момент я узнал о приказе командира XXXIX армейского корпуса, требовавшем остановить наступление. Удивительная сдержанность Балка объяснялась тем, что он на свой страх и риск нарушил приказ и хотел избежать обвинений.
Снова стояли мы, как и у Бувельмона, накануне завершения прорыва. Снова нельзя было терпеть промедлений, остановок. Балк высказал свое впечатление о противнике: перед ним находились цветные войска, оборонявшие канал при поддержке небольшого количества артиллерии. Я отдал приказ немедленно наступать на Сен-Дизье и обещал сам уладить дело с командиром дивизии и командиром корпуса. Итак, Балк начал действовать. Я направился в штаб дивизии и распорядился начать продвижение всей дивизией. Затем я ознакомил генерала Шмидта с моим приказом 1-й танковой дивизии.
Наконец, уже в сумерках, проехав через расположение 29-й мотопехотной дивизии, подошедшей к каналу у Брюссена, я натолкнулся севернее Витри-ле-Франсуа на 5-й разведывательный батальон 2-й танковой дивизии. Здесь меня ознакомили с ходом наступления дивизии.
14 июня в 9 час. немецкие войска вступили в Париж. В полосе наступления танковой группы «Гудериан» 1-я танковая дивизия еще ночью достигла Сен-Дизье. Французские военнопленные принадлежали к 3-й танковой, 3-й североафриканской и 6-й колониальной пехотной дивизиям; солдаты производили впечатление полностью вымотанных людей. Западнее 1-й танковой дивизии форсировали канал Рейн – Марна и остальные части XXXIX армейского корпуса. Корпус Рейнгардта вышел на канал у Ревиньи восточнее Этрепи.
В середине дня после совещания с командиром 1-й танковой дивизии [генералом Фридрихом Кирхнером] я приехал в Сен-Дизье и на площади увидел своего друга Балка сидящим на стуле. Он был первым, кого я здесь встретил. Он рассчитывал на спокойную ночь после всех треволнений последних суток. Но я должен был сильно разочаровать его. Чем быстрее мы могли возобновить наше наступление, тем большим должен был быть наш успех. Итак, Балк получил приказ незамедлительно начать продвижение на Лангр. Вся 1-я танковая дивизия приступила к выполнению этого приказа. Наступление продолжалось всю ночь, и к утру 15 июня старая крепость капитулировала. 3000 военнопленных. 29-я мотопехотная дивизия была направлена через Васси на Жюзенанкур, 2-я танковая дивизия – через Монтьер-ан-Де, Сулен-Дюи на Бар-сюр-Об. Корпус Рейнгардта получал задачу наступать в южном направлении.
Замысел главного командования сухопутных сил повернуть танковую группу через Жюнивиль, Нёфшато на Нанси уже был выражен в соответствующих приказах, однако в войска своевременно поступили контрприказы.
Утром 16 июня я направился в Лангр, прибыл туда примерно к середине дня и приказал 1-й танковой дивизии наступать на Гре, Безансон, 29-й мотопехотной дивизии – в направлении на р. Сона юго-западнее Гре, 2-й танковой дивизии – на Тиль-Шатель. Восточное р. Марна XLI армейский корпус продолжал наступать в южном направлении. Справа от меня на Дижон продвигался XVI армейский корпус группы «Клейст». 1-я танковая дивизия начала наступление в 13 час. В это время я вместе со своей небольшой оперативной группой сидел в офицерской столовой, из сада которой открывался красивый вид на восток. Я же был озабочен своим открытым и слишком растянутым флангом, т. к. до меня стали доходить сведения, что с востока двигаются французские войска. В течение второй половины дня 20-я мотопехотная дивизия генерал [-лейтенанта Мориц фон] Викторина достигла Лангра и, продвинувшись в направлении на Весуль, взяла на себя обеспечение левого фланга. Западнее Лангра продвигалась 29-я мотопехотная дивизия. Обстановка прояснялась с каждым часом. До вечера были захвачены Бар-сюр-Об, [Аркле-]Гре, Бар-ле-Дюк.
В боях за город Гре погиб его комендант генерал [Морис] де Курзон.
Вечером командный пункт группы был переведен в Лангр. Я не получил приказа Верховного командования сухопутных войск (ОКХ) о дальнейших задачах танковой группы и отправил офицера связи ОКХ, находившегося при моем штабе, на самолете в Генеральный штаб сухопутных войск с тем, чтобы он доложил о моем намерении продолжать наступление по направлению к швейцарской границе.
Мы остановились в Лангре в домах дружественно настроенного населения и после чрезвычайно напряженных последних дней наслаждались всеми удобствами.
16 июня 1-й танковой дивизии удалась захватить у Киттер, севернее Гре, неразрушенный мост и переправиться через Сону. Наши самолеты несколько часов подряд бомбили этот мост, задерживая переправу через реку. Это были, по всей вероятности, самолеты группы армий [ «Ц» генерал-полковника Вильгельма Риттера фон] Лееба, но мы не смогли установить связь с ними и разъяснить им их ошибку. К счастью, потерь не было, XXXIX армейский корпус достиг в середине дня рубежа Безансон, Аванн; XLI армейский корпус, направив свои танковые дивизии за 20-й мотопехотной дивизией, овладел городами Пор-сюр-Соя, Весуль и Бурбон-ле-Бен. Были взяты тысячи пленных, среди которых впервые в этой кампании оказались и поляки. В Безансоне было захвачено 30 танков.
17 июня полковник [Вальтер] Неринг, мой неутомимый начальник штаба, собрал на небольшой террасе между помещением штаба и стеной старой крепости всех офицеров штаба, чтобы тепло поздравить меня с днем рождения. Он был счастлив, что мог связать свои поздравления с донесением о выходе 29-й мотопехотной дивизии к швейцарской границе. Этот успех был для всех нас очень большой радостью. Я немедленно направился в эту дивизию, чтобы поздравить храбрые войска с этим знаменательным событием. Около 12 час. я прибыл в Понтарклие к генералу барону фон Лангерману, обогнав на своем долгом пути основные силы дивизии, продолжавшие продвигаться вперед. Всюду солдаты радостно поздравляли меня. На мое донесение о выходе к швейцарской границе у Понтарклие Гитлер ответил запросом: «Ваше донесение основано на ошибке. Имеется в виду, по всей вероятности, Понтайе на р. Сона». И только мой ответ: «Никакой ошибки; Я сам нахожусь в Понтарклие на швейцарской границе» – успокоил недоверчивое Верховное командование вермахта.