Солдат столетия - Старинов Илья Григорьевич. Страница 23

После Второй мировой войны в вооруженных силах многих стран созданы заново спецчасти для партизанских и в первую очередь диверсионных действий в тылу противника и имеется обширная литература по основам организации, тактики партизанских действий и стратегии партизанской войны. Значительная часть ее является открытой. Знание основ организации и тактики партизанской борьбы необходимо для войск, которые могут оказаться в тылу врага и там при необходимости перейти к партизанским действиям.

Местные жители зачастую снабжали партизан продовольствием, предоставляя им кров и убежище, а в первый год войны даже добывали для партизан оружие на полях сражений, т. е., по существу, делали то же самое для партизан, что и войсковые снабженцы для солдат Красной Армии. Немцы таких людей вполне обоснованно считали такими же партизанами, как и тех, кто непосредственно вел боевые действия — и поступали с ними, соответственно. Сталин же так, по-видимому, не считал — ведь после войны только единицы таких советских патриотов, помогавших партизанам, рискуя своей жизнью, получили медаль партизана. Едва ли это можно считать справедливым. Впрочем, как я уже говорил, после войны в отношении партизан вообще было немного справедливости. же так, по-видимому, не считал — ведь после войны только единицы таких советских патриотов, помогавших партизанам, рискуя своей жизнью, получили медаль партизана. Едва ли это можно считать справедливым. Впрочем, как я уже говорил, после войны в отношении партизан вообще было немного справедливости.

В первую очередь это были испанцы, которые вступили в борьбу с фашизмом еще в 1936 году, во время фашистского мятежа в Испании, и которым после падения республики удалось попасть в Советский Союз. С первых дней Великой Отечественной войны они добивались разрешения воевать с врагом в советских вооруженных силах, в первую очередь — в тылу оккупантов. Надо отметить, что испанцы, жители страны с теплых климатом, успешно участвовали в январе-феврале 1942 года в ледовых походах через Таганрогский залив в тыл противника, действовали на Украине, Брянщине, в Тверской и Смоленской областях, на Северном Кавказе.

Хочется отметить, что их участие в войне до сих пор практически не находило отражения в нашей печати. (Можно вспомнить только книгу Серно Роке "Испанцы в России в 1941–1945 годах") [72]. Между тем одна из главных заслуг испанцев в этой войне — то, что они щедро делились своим боевым опытом с нашими партизанами. Мне хочется отметить мужество и отвагу Хозе Виеско, Пасо Сандована Анхела, Рамоса дель Оско, Хуана Рамиреса, Хуана Браво, Рафаэля Эстрелло и многих других, которые помогли подготовить соответствующие кадры на Украине, в Белоруссии и в России и сами активно участвовали в партизанских действиях.

Если действия партизан часто приводили к истреблению гитлеровцами мирного населения, то насколько была оправдана их необходимость? Было бы глупо обойти этот вопрос, делая вид, что его не существует. Надо найти ответ.

ЧАСТЬ 5. ДРУЗЬЯ И УЧЕНИКИ

За свою жизнь Илье Григорьевичу приходилось встречаться с множеством людей. У него очень много учеников. Многие считают его своим другом. В его маленькой скромной квартирке — постоянно народ. Кто приходит просто повидаться, кто посоветоваться по своим профессиональным делам. Каждый из гостей мог бы многое рассказать об Илье Григорьевиче и еще, наверное, скажет. Мы записали несколько бесед и историй, которые здесь и приводим.

— Петр Иванович, Вы сотрудничаете с Ильей Григорьевичем уже много лет, а знаете и того больше. Что Вы можете сказать о нем как о человеке?

— Илья Григорьевич, сколько помню, очень тепло относился к каждому слушателю. Ученик мог задать ему любой вопрос, даже самый глупый. Он всегда терпеливо, не жалея времени на объяснение, беседовал со слушателем. На курсах усовершенствования офицерского состава (КУОС), где Илья Григорьевич преподавал, был доцентом спецкафедры, были очень хорошие условия. Задержавшиеся преподаватели могли остаться ночевать. В это время желающие могли с ним общаться по различным вопросам столько сколько хотели. Как человек, влюбленный в свое дело, он для нашего обучения времени не жалел. Это главная его черта.

Вторая черта, которая принесла ему только неприятности, касается заседаний кафедры. Я считаю, что иногда он бывал резок. Он мог сказать жесткое «нет» начальнику кафедры. То есть он мог возразить начальнику кафедры, когда вопрос уже казался решенным. Что, вообще-то, считается вредным. С начальником кафедры нужно вести себя потоньше. Один на один можешь вести любой бой. Это многим руководителям не нравилось.

Наша беда, я бы не побоялся сказать — трагедия в защите государства заключается в том, что в отдельные исторические времена у нас было развитое партизанское движение, громадный опыт. А Россия ни разу не сумела обобщить свой исторический партизанский опыт.

Со времен Дениса Давыдова? [73]

— Да.

— А чем это было вызвано?

Не буду говорить о временах Дениса Давыдова, о судьбе тех, кто приобрел опыт в годы Гражданской войны лучше знает Илья Григорьевич. А об опыте Великой Отечественной я много размышлял. Задавал этот вопрос Илье Григорьевичу. Дело в том, что в 50-60-е годы появилось ядерное оружие и средства его доставки к любой цели. Политические и военные деятели того времени стали считать, что дальнейший ход истории связан не просто с наличием, а с применением ядерного оружия. Потом убедились, что, оказывается, оно является в известной степени фактором сдерживающим. Я тоже отношусь к тем, кто так считает. Хотя полностью нельзя давать гарантию, что оно не будет применено. В нынешних условиях оно безусловно является фактором сдерживающим., о судьбе тех, кто приобрел опыт в годы Гражданской войны лучше знает Илья Григорьевич. А об опыте Великой Отечественной я много размышлял. Задавал этот вопрос Илье Григорьевичу. Дело в том, что в 50-60-е годы появилось ядерное оружие и средства его доставки к любой цели. Политические и военные деятели того времени стали считать, что дальнейший ход истории связан не просто с наличием, а с применением ядерного оружия. Потом убедились, что, оказывается, оно является в известной степени фактором сдерживающим. Я тоже отношусь к тем, кто так считает. Хотя полностью нельзя давать гарантию, что оно не будет применено. В нынешних условиях оно безусловно является фактором сдерживающим.

Американцы — когда мы говорим об американцах, конечно, имеем в виду Соединенные Штаты Америки — современного опыта партизанской войны не имеют. В Гражданской войне, с момента которой минуло более ста лет, ими был приобретен невероятно ценный опыт партизанской войны. Но средства и способы ведения вооруженной борьбы с того времени коренным образом изменились. Но, что у них положительно? Они скупают все книги, которые издаются на эту тему в мире и тщательнейшим образом их отрабатывают. И на основе этого заимствованного опыта занимаются развитием своих специальных сил. То, что называют спецназ, зеленые береты, рейнджеры и так далее. Они уделяют этому вопросу невероятно серьезное внимание. А у нас это дело примерно, как я уже сказал, с 1956-го года почти полностью заглохло. И возобновилось только в 1965 году. И возобновилось не потому, что к нам пришло осознание, а потому что высшее руководство увидело, что по тем временам наш вероятный противник использует эффективно эти силы в различных локальных конфликтах, в решении целого ряда вопросов, а у нас этого нет. И вот тогда постепенно, постепенно начало возрождаться обучение методам партизанской войны и достигло определенного профессионального уровня. С развалом Советского Союза эта проблема снова зашла в тупик.

(Петр Иванович, Вы специалист в области террора и антитеррора. В зарубежной печати часто говорится, что Илья Старинов является диверсантом номер один нашего столетия, однако американцы не применяют его опыт работы, считая это опытом работы террориста. И, может быть, именно поэтому широкого применения его опыт и не нашел? является диверсантом номер один нашего столетия, однако американцы не применяют его опыт работы, считая это опытом работы террориста. И, может быть, именно поэтому широкого применения его опыт и не нашел?