Русские горки. Конец Российского государства - Калюжный Дмитрий Витальевич. Страница 110

Таким образом, норвежские парламентарии сразу же утвердили государственный приоритет на все природные ископаемые, которые могут быть обнаружены на континентальном шельфе страны, и создали основу для дальнейших переговоров государственных органов с транснациональными компаниями.

В целях норвежского государства при определении нефтяной политики было не только государственное управление и контроль над всеми видами деятельности на континентальном шельфе, но и построение дела таким образом, что нефтяные месторождения развивались, обеспечивая развитие новых отраслей промышленности на основе нефти. А ещё с учётом интересов других отраслей и при условии обеспечения защиты окружающей среды.

В условиях, когда цены на нефть резко увеличились, старая налоговая система перестала справляться со своей основной задачей, которая заключалась в национализации экономической ренты. Это привело к изменению системы налогообложения с двухуровневой (лицензионные выплаты плюс подоходный налог на компании) до трёхуровневой (лицензионные выплаты, плюс подоходный налог на компании, плюс специальный нефтяной налог на прибыль).

Нефтяные доходы не только инвестировались в развитие отрасли и вспомогательного сектора, но и перераспределялись через государственный бюджет в другие сферы национальной экономики, на дотации сельскому хозяйству и социальный сектор.

Норвежцы таким образом достигли бездефицитности государственного бюджета, смогли форсировать различные социальные программы, развивать новые отрасли производства и даже осуществлять активные зарубежные инвестиции.

Государство дотирует сельскохозяйственный сектор, лесную и рыболовную промышленности, которые пользуются также низкими процентными ставками при обеспечении кредитов государственного банка. Кредиты и прямые инвестиции направляются на модернизацию технологической базы промышленности, на создание «технологий будущего», таких, как телекоммуникации и спутниковая связь.

Деятельность наукоёмких отраслей и даже их создание в Норвегии не были бы возможными без широких дотаций, а дотации эти стали возможными вследствие наличия нефтяных доходов. Однако главное в том, что нефтяная промышленность дала толчок развитию промышленного производства смежных отраслей, служащих либо поставщиками (судостроение), либо потребителями продукции сектора (нефтехимия).

Политика «норвегизации» внутреннего рынка, проводимая любыми норвежскими правительствами вне зависимости от их политических взглядов, заключается в том, чтобы способствовать росту потребления внутренних товаров и услуг в качестве вспомогательных средств нефтяной промышленности.

Благодаря прогрессивному налогообложению доходов и неизменной политике правительства в вопросе поддержки различных социальных программ, население Норвегии реально пользуется всеми социальными благами. С середины 1970-х годов и по сегодняшний день заработная плата персонала, занятого на производстве, является одной из самых больших в Европе, в то время как заработная плата управленческого персонала ненамного превышает её и считается одной из самых низких в Европе. За счёт эффективного государственного управления экономикой и государственной собственности в ключевых областях экономики здесь достигли впечатляющих успехов по уровню жизни и росту ВВП на душу населения, обогнав Швецию и Германию.

У нас же увеличение доходов от экспорта сырья лишь в незначительной мере отразилось на доходах людей, занятых в других отраслях экономики, а рост внутреннего спроса никак не превращается в мощную движущую силу самораскручивающейся спирали действительного роста. При этом разрекламировано как большой успех и едва ли не благодеяние для народа, что в 2001 году была введена единая ставка подоходного налога — 13 % для всех граждан страны.

У народа короткая память при переизбытке доверия: на самом деле, это было увеличение налога для большинства граждан на 1 % и увеличение разрыва между «первым» (бедным) и «вторым» (богатым) народом. А задача государства, наоборот, в том, чтобы этот разрыв уменьшать. Так что в реальности это «благодеяние» — ещё один шаг в сторону дальнейшей деградации государственности.

Пример Норвегии опровергает главный миф наших «реформаторов» о мнимой неэффективности государственного управления экономикой при государственной собственности в ведущих отраслях народного хозяйства. Эффективность зависит от управления, а не от формы собственности, и государственная форма собственности при надлежащем управлении для общества как раз более эффективна.

Сегодня наши либералы, например, советник президента по экономическим вопросам Илларионов, говорят, что госрасходы надо сократить до 20 % — и все проблемы будут решены. Он убеждён, что россияне слишком распустили пояса. И это притом, что 35 миллионов человек имеют у нас душевой доход ниже прожиточного минимума, равного на начало 2003 года 1 800 рублям в месяц. А ещё у 42 миллионов граждан с доходом до двух прожиточных минимумов заработка едва хватает на пропитание и на оплату коммунальных услуг.

Думать о людях советник президента не желает; по его мнению, важнее расплачиваться по внешним долгам. Он так и предлагает: направлять дополнительные доходы, получаемые от экспорта нефти, не на развитие производства и не на повышение жизненного уровня народа, а в «стабилизационный фонд», из которого будут выплачивать внешний долг, когда цены на нефть упадут. Гнать из России денежки на Запад надо стабильно. Как живёт народ, неважно.

Другая идея советника: надо разрешить свободный вывоз капитала из России, поскольку у неё образуется гораздо больше финансовых ресурсов, чем она может освоить при данном уровне государственного развития. Ведь правительство не собирается ничего у нас развивать. Президент ездит по стране и по миру, катается на лыжах, правительство работает кое-как, банкиры подсчитывают будущие прибыли. Народ нищает. Ясно, что в таких условиях это деньги лишние.

И вот эти «лишние» доллары направляют иностранным кредиторам. В 2003 году только выплаты по обслуживанию долга (проценты) превышают 10 % расходной части российского бюджета. Но и здесь всё делается более чем странно и заставляет видеть личную заинтересованность. Суть вот в чём. Обычно для улучшения обслуживания государственного долга делают новые заимствования на более выгодных условиях, а занятые деньги идут на погашение «плохих» долгов, взятых под большие проценты. Так делают в странах, чиновники которых работают в интересах своего государства, а не в личных целях. В России не так.

А вот ещё пример неэффективности нашего правительства. Наш внешний долг номинирован, в основном, в европейской валюте. В 2003 году из-за роста курса евро по сравнению с долларом Россия будет вынуждена заплатить зарубежным кредиторам излишне более миллиарда долларов — таково мнение аналитика инвестиционной компании «Атон» А. Воробьёва (другие эксперты даже называют цифры в 2 и 3 миллиарда). Но министр финансов Кудрин всех успокоил: оказывается, в бюджете это увеличение долга учтено. То есть, ошибки в управление финансами страны спокойно компенсируют за счёт граждан.

При этом основной расчётной валютой для российских экспортёров является доллар, в то время как импортные товары мы покупаем главным образом за евро. Таким образом, российский экспорт дешевеет, а импорт дорожает. Это ухудшает торговый баланс страны, но для российских производителей является скорее благом: импортные товары становятся дороже, и это значит, что спрос российского потребителя, как после девальвации 1998 года, отчасти переключается на продукцию отечественного производства.

После 1998 года спрос на товары российского производства и в самом деле постепенно увеличивался в большой степени потому, что наш рубль был сильно недооценен, как мы показали выше. Привозят, например, в Россию утюг за 100 долларов. По паритету покупательной способности (ППС), высчитанному ЛМИСИ в пять рублей за доллар, он должен стоить у нас 500 рублей, по ППС Всемирного банка (десять рублей за доллар) — тысячу рублей. Но по внутреннему российскому курсу за доллар просят тридцатку, и потому утюг попадает на прилавок с ценой не меньше 3000. Поневоле пойдёшь искать отечественный утюг, а также и любой другой товар.