Реван (ЛП) - Карпишин Дрю. Страница 6

Но здесь, на полках вдоль левой стены, выстроились десятки, если не сотни томов. Большинство книг были большими и массивными, с прошитыми страницами и в обложках из тисненой кожи или иначе обработанных шкур – хотя Скордж подозревал, что отнюдь не все владельцы этих шкур были бессловесными тварями. Книги казались очень старыми, но хорошо сохранились – пусть и было видно, что к ним прикасались, и не раз. Очевидно, Найрисс частенько их листала.

На полках справа лежали еще более древние и хрупкие образчики. Листы пожелтевшего пергамента были скреплены изящными проволочными зажимами. В прозрачных защитных тубах покоились свитки. Стеклянные чехлы, позволявшие листать страницы, защищали несколько книг, которые по виду могли обратиться в прах от порыва ветра.

Но не все в комнате впитало пыль веков. У задней стены разместился большой стеллаж с голодисками и инфокартами, а в центре комнаты стоял компьютер, за которым кто-то сидел, сгорбившись над монитором, – вероятно, сама Дарт Найрисс. Капюшон ее свободного плаща – красного, отделанного черным и лиловым, – был накинут на голову, а длинные свободные рукава прикрывали даже пальцы рук.

Ни Мертог, ни Сечел не попытались как-то обозначить свое присутствие. Скордж решил последовать их примеру и молча стоял, пока Найрисс пристально вглядывалась в дисплей компьютера. Ее закутанная в плащ фигура полностью закрывала экран, так что он не мог разглядеть, что именно она изучает. Но догадывался. Дарт Найрисс была хорошо известна как знаток старинного искусства, именуемого колдовством ситов.

За время учебы в Академии Скордж узнал, что существует много способов использовать энергию Силы. Его природные способности вели его по пути воина, и он учился направлять эмоции, превращая их в яростные вспышки смертельной энергии. Но другие ученики занимались с инквизиторами и шли совершенно по другой учебной программе.

Тысячи лет назад последователи темной стороны научились направлять Силу с помощью сложного комплекса ритуалов, которые давали контроль над разумом врага, а иногда даже искажали саму реальность. В большинстве своем эти тайные знания были утеряны, но те, кому удавалось раскрыть хотя бы часть секретов прошлого, были вознаграждены более тонкой, но при этом не менее эффективной властью.

Ходили слухи, что непрерывные грозы Дромунд-Кааса начались после того, как Император совершил один из таких обрядов. Скордж не знал, стоит ли этому верить, но понимал, что Найрисс получила место в Темном Совете благодаря знанию и пониманию вещей, которые он едва ли сможет когда-либо постигнуть.

Через некоторое время Найрисс отодвинулась от стола, поднялась с кресла и повернулась к пришедшим, откидывая капюшон плаща.

Ее внешность потрясла Скорджа, хоть он и постарался не подать виду. Как и он сам, Найрисс принадлежала к чистокровным ситам, но ее лицо покрывали глубокие морщины, а шея и отростки, свисающие со щек, были дряблыми. Бледная кожа – скорее розоватая, чем красная, – была покрыта темным возрастными пятнами.

Скордж не знал, сколько лет Найрисс, но она служила в Темном Совете почти два десятилетия; из остальных членов Совета только двое пребывали в этой должности дольше. Несмотря на это, он ожидал встретить женщину потрясающей красоты, чей образ передавали статуи во дворе. Однако перед ним стояла сморщенная ведьма.

На ум невольно пришли слова одного из инструкторов в Академии: «Сила может подчиниться вашей воле, но всему есть своя цена. Самые могущественные ритуалы темной стороны требуют платы, совершить которую отважатся немногие».

Вероятно, Найрисс не была такой старой, как выглядела. Потратив жизнь на изучение древних секретов колдовства ситов, она смогла получить одну из самых высоких должностей в Империи. Но, видимо, эти же секреты иссушили ее, забрав молодость и жизненные силы.

– Не то, что ты ожидал? – спросила Найрисс, как будто прочитав его мысли. На ее потрескавшихся и шелушащихся губах появилась хитрая усмешка.

Несмотря на дряхлую внешность, ее голос был сильным и звучным, осанка – величественной и прямой. А пронзительный взгляд еще больше давал понять, что представление о ее немощи ошибочное – поэтому Скордж предположил, что такой вид она поддерживает намеренно.

Существовало достаточно способов сохранять молодость и красоту, и Найрисс легко могла воспользоваться одним из них, если бы пожелала. Вместо этого она предпочла постареть раньше срока. Либо суетная физическая привлекательность ее не интересовала, либо она предпочла выставить напоказ разрушительное действие темной стороны как символ того, что она узнала и постигла.

– Простите меня, владыка, – сказал Скордж с легким поклоном, используя нейтральный титул, которым именовали повелителей ситов обоего пола. – По прибытии со мной произошел инцидент, который немного вывел меня из равновесия.

– Я прекрасно знаю, что произошло во дворе, – ответила Найрисс, кивнув морщинистой головой в сторону монитора. На экране застыл стоп-кадр с изображением Скорджа в первые несколько секунд после битвы, запечатленным одной из камер наблюдения в крепости. – Ты довольно успешно справился с убийцами.

Скордж помедлил с ответом. Он хотел потолковать с Найрисс о своих подозрениях, но не в присутствии Мертога и Сечела. Однако даже наедине было опасно выдвигать обвинения, бросающие тень на ее самых высокопоставленных слуг, не имея доказательств. Они бы не достигли такого положения, не заручившись ее доверием.

– Смею предположить, что это не последний инцидент такого рода, – сказал Скордж, осторожно подбирая слова.

– Похоже, ты ранен, – заметила Найрисс, взглянув на прожженную пластину доспеха на его плече. – Тебе нужна медицинская помощь?

– Это подождет. Рана несерьезная, а мое самочувствие не имеет отношения к делу. Я предпочел бы сначала разобраться с насущным.

Найрисс кивнула в знак одобрения.

– Я хочу услышать твой анализ нападения, – продолжила она. – Возможно, мы выясним, кто за ним стоит.

– Дело бы упростилось, если бы солдаты Мертога не убили вторую наемницу, когда она уже собиралась сдаться, – ответил Скордж.

Краем глаза он отметил, что Мертог вспыхнул, но не проронил ни слова.

– Ты думаешь, Мертог совершил ошибку? – с нажимом спросила Найрисс.

– Он несколько переусердствовал в желании уничтожить непосредственную угрозу, – дипломатично разъяснил Скордж.

Сечел подавил смешок, и Найрисс осадила его суровым взглядом.

– Продолжим разговор наедине, – сказала она, жестом отпуская Мертога и Сечела.

Оба поспешно поклонились и повернулись к двери, которую уже успела открыть рабыня. Затворив за ними дверь, она снова вернулась в угол.

– Ты хочешь мне что-то сказать, – заметила Найрисс, когда они ушли. – Осторожность и дипломатичность уместны, но сейчас я хочу слышать все как есть.

Скордж кивнул.

– Дай угадаю, – продолжила она. – Ты считаешь, что за покушениями на мою жизнь стоят мои же слуги?

– Никого нельзя исключать, – подтвердил Скордж. – Но я полагаю, что вы очень тщательно проверили всех в своем окружении. Если бы кто-то из них был причастен, вы бы уже наверняка что-то знали.

– Рада, что ты не считаешь меня совершенно несведущей.

– Мне кажется, что нападение во дворе не было еще одной попыткой покушения на вашу жизнь, – сказал Скордж. – Я думаю, наемникам приказали убрать меня.

– А так как Мертог считает тебя соперником и возможной угрозой, тебе кажется логичным, что идея принадлежит ему?

– Возможно. Или Сечелу. Или они действуют сообща.

– А на чем основаны твои подозрения?

– Большей частью на косвенных уликах. Но мой инстинкт подсказывает, что этого достаточно.

– Ты хочешь, чтобы я выгнала двух своих самых доверенных помощников только из-за твоих предчувствий?

– Инстинкт меня редко подводит, – сказал Скордж. – Моя репутация говорит сама за себя.

– Так что ты предлагаешь? Уволить их? Казнить?

Беседа вдруг стала напоминать проверку, как будто Найрисс по ответам пыталась составить о нем мнение. Если так, то он готов был принять вызов.