Параллельные миры - Каку Митио. Страница 95

Мне это напоминает апокрифическую историю, которую иногда рассказывают друг другу физики. Однажды физик из России попал в Лас-Вегас. Он был ошеломлен изобилием в капиталистическом мире и развращенными нравами города грехов. Он немедля направился в казино и поставил все свои деньги на первую попавшуюся ставку. Когда ему сказали, что это довольно глупая стратегия выигрыша, что его стратегия бросает вызов законам математики и вероятности, он ответил: «Да, это верно, но в одной из квантовых вселенных я буду богат!» Этот физик мог оказаться прав и в одном из параллельных миров мог бы обрести невообразимое богатство. Но в данной конкретной вселенной он проиграл и ушел полным банкротом. И именно ему приходится нести весь груз последствий.

Спор по поводу смысла жизни еще более оживился после того, как Стивен Вайнберг в своей книге «Три первые минуты» выдвинул провокационное утверждение. Он пишет: «Чем более постижимой нам кажется вселенная, тем более она кажется лишенной смысла… Попытка понять вселенную является одной из тех немногих вещей, которые поднимают человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей некоторую трагическую изящность». Вайнберг признался, что из всего, что было им написано, данное высказывание вызвало самую бурную реакцию. Позднее он вызвал еще один спор своим комментарием: «С религией или без нее, хорошие люди могут вести себя хорошо, а плохие — плохо; но для того, чтобы хорошие люди поступали плохо, — нужна религия».

Вайнберг, похоже, получает некое дьявольское наслаждение, вызывая яростные прения и подшучивая над заявлениями тех, кто претендует на некоторое постижение космического смысла вселенной. «На протяжении многих лет я был жизнерадостным ханжой в философских вопросах», — признается он. Подобно Шекспиру, он считает, что весь мир — сцена, «но трагедия состоит не в том, что так написано в сценарии, а в том, что этого сценария нет вообще».

Вайнберг вторит словам своего коллеги, ученого из Оксфорда, биолога Ричарда Докинса, который заявляет: «Во вселенной, где правят слепые физические силы… одни будут страдать, а другие преуспевать, и вы не сможете обнаружить в этом ни ритма, ни причины, ни даже справедливости. Вселенная, которую мы наблюдаем, обладает именно теми свойствами, которых и следует ожидать в том случае, когда в основе ее нет ни проекта, ни цели, ни добра, ни зла — ничего, кроме слепого безжалостного равнодушия».

В сущности, Вайнберг бросает вызов ученому миру. Если люди считают, что в существовании вселенной есть некий смысл, то что это за смысл? Когда астрономы вглядываются в космические просторы, где гигантские звезды, намного больше нашего Солнца, рождаются и умирают во вселенной, которая продолжает стремительно расширяться на протяжении уже миллиардов лет, трудно понять, каким образом все это может быть так точно организовано, чтобы дать смысл человечеству, обитающему на крошечной планетке, вращающейся вокруг малоизвестной звезды.

Хотя эти заявления вызвали много жарких споров, очень немногие ученые приняли вызов. Однако, когда Алан Лайтман и Роберта Броэр провели интервью с рядом выдающихся космологов, чтобы выяснить, согласны ли они с мнением Вайнберга, примечательно, что лишь единицы согласились с его суровой оценкой вселенной. Одной из ученых, твердо принявших сторону Вайнберга, оказалась Сандра Фабер из Ликской обсерватории и Калифорнийского университета в Санта-Круз. Она сказала: «Я не верю, что Земля была создана для людей. Эта планета сформировалась в результате естественных процессов, и жизнь и разумные существа появились как часть дальнейшего развития этих естественных процессов. Я считаю, что таким же образом — в результате какого-то естественного процесса — сформировалась и вселенная, а наше появление в ней было полностью естественным результатом действия физических законов в нашей конкретной ее области. Я думаю, здесь подразумевается существование некой движущей силы, которая имеет цель, выходящую за пределы человеческого существования. В это я не верю. Поэтому я считаю, что полностью согласна с Вайнбергом в том, что вселенная совершенно бессмысленна с точки зрения человека».

Но гораздо большее число космологов посчитало, что Вайнберг неправ, что вселенная все же обладает смыслом, даже если его нельзя выразить.

Маргарет Геллер, профессор Гарвардского университета, говорит: «Моя точка зрения заключается в том, что вы проживаете свою собственную жизнь и она коротка. Суть в том, чтобы набрать настолько богатый опыт, насколько это только возможно. Это то, что я пытаюсь сделать. Я пытаюсь заниматься чем-то созидательным. Я пытаюсь учить людей».

Для некоторых смысл вселенной действительно состоял в том, что это творение Божье. Дон Пейдж из Университета Альберты, бывший ученик Стивена Хокинга, сказал: «Да, я бы сказал, что определенно существует некая цель. Мне неизвестны все цели, но я считаю, что одной из них для Бога было создание человека, чтобы общаться с ним. Целью более крупного масштаба было то, что создание Бога прославляло бы самого Бога». Он видит творение Божье даже в абстрактных законах квантовой физики: «В некотором смысле эти физические законы кажутся аналогичными той грамматике и тому языку, которые избрал Бог».

Чарльз Мизнер из Мэрилендского университета, один из первых ученых, которые занялись анализом общей теории относительности Эйнштейна, разделяет мнение Пейджа: «Мне кажется, что религия трактует очень серьезные вещи, такие, как существование Бога и братства людей. Они представляют собой серьезные истины, которые мы когда-нибудь научимся воспринимать — возможно, на другом языке и, возможно, в других масштабах… Поэтому я считаю, что там скрыты подлинные истины, и в некотором смысле величие вселенной полно смысла, и нам на самом деле следует чтить ее Создателя и благоговеть перед ним».

Вопрос о Создателе поднимает следующий вопрос: может ли наука сказать что-либо о существовании Бога? Теолог Пауль Тиллих однажды сказал, что физики — единственные в мире люди, которые могут говорить слово «Бог» и при этом не краснеть. И действительно, физики выделяются из всех ученых тем, что занимаются одним из величайших вопросов человечества: существует ли великий проект? Если это так, то где же архитектор? Который из путей к истине является верным — рассудок или откровение?

Струнная теория позволяет нам рассматривать субатомные частицы как ноты, взятые на вибрирующей струне; законы химии соответствуют мелодиям, которые можно сыграть на этих струнах; законы физики соответствуют законам гармонии, которые управляют этими струнами; вселенная представляет собой струнную симфонию; а замысел Бога можно представить как космическую музыку в гиперпространстве. Если эта аналогия правомерна, то сразу же возникает следующий вопрос: есть ли композитор? Была ли эта теория создана кем-то таким образом, чтобы в нее вписалось все разнообразие возможных вселенных, которые мы видим в струнной теории? Если вселенная подобна точно настроенным часам, то где же часовщик?

В этом отношении струнная теория проливает некоторый свет на следующий вопрос: былли у Бога выбор? Всякий раз, когда Эйнштейн подходил к созданию своей космической теории, он всегда задавался вопросом: каким образом я бы создал вселенную? Он склонялся к мысли о том, что, возможно, у Бога не было выбора в этой ситуации. Струнная теория, кажется, подтверждает верность такого подхода. Когда мы пытаемся соединить теорию относительности с квантовой теорией, то приходим к теориям, которые наводнены скрытыми, но роковыми изъянами: расхождения, которые разрушают всю стройную систему, и аномалии, которые нарушают симметрии теории. Эти расхождения и аномалии можно преодолеть только путем привлечения мощных симметрии, и М-теория обладает самой мощной из них. Таким образом, возможно существование единой уникальной теории, которая отвечает всем требованиям, предъявляемым к такой теории.

Эйнштейна, который часто подробно писал о Старине Боге, спросили о существовании Господа. По его мнению, существовало два типа божеств. К первому типу относился персонифицированный Бог, который отвечает на молитвы: это Бог Авраама, Исаака, Моисея, Бог, по велению которого расступаются пучины и происходят чудеса. Однако это не тот Бог, в которого обязательно верит большинство ученых.