Гадес - Эндрюс Рассел. Страница 30

16

Видимо, чтобы не выбиваться из остальных событий этого неудачного дня, разговор с Билли Ди Пецио тоже не задался с самого начала.

На обмен любезностями Билли время тратить не стал (похоже, он вообще не знал, что это такое) и приветствовал Джастина в своей манере.

— Дерьмово выглядишь, скажу я тебе!

— С чего бы? — удивился Джастин. — В последнее время только и делаю, что лежу и в потолок плюю.

— Чего тебе надо? Хотя нет, сам догадаюсь. Ты хочешь, чтобы я рассказал про убийство Ронни Ла Салля.

— Не только. Но можем начать и с этого.

— Не вопрос, — заявил Билли. — Вот все, что мне известно, до последней запятой. — Он соединил в форме круга большой и указательный пальцы. — Ноль. Зеро. Пусто. Доходит понемножку?

— Да, с этого не начнешь…

— Уж бывало и получше.

— Есть мысли?

— Ты меня не первый день знаешь, Джей. У меня на все есть мысли. Про жизнь, про Ла Салля… хочешь скажу, какие у меня мысли насчет тебя?

— Не хочу, — отказался Джастин.

— Ты думаешь, если разберешься с этим убийством, тогда Снежная королева Вики наконец простит тебя за то, в чем ты ни капли не виноват.

— Тебе дать словарь? Выяснишь наконец, что значит «не хочу».

— Дружище, это просто бесплатный совет. Хоть ты наизнанку вывернись, Вики будет все так же смотреть на тебя волком. Но ты не виноват, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше. А до тебя никак не дойдет.

— Виктория.

— Что Виктория?

— Она говорит, что теперь ее зовут Виктория, а не Вики. Она уже взрослая.

— А закидоны как у глупой девчонки!

— Заткнись, Билли. Я не шучу. Разговор закончен.

— Тогда давай сам думай, о чем будем говорить.

— Поближе к Рону Ла Саллю. У тебя ведь наверняка уже есть теория, почему его убили.

— Ага. Он изменял жене, а кто-то решил, что может его пощипать. Любовница, или парень его любовницы, или еще кто. Но что-то сорвалось, и вот Ронни вылавливают на Дрогановской стройке.

— Какой смысл уходить из дома на рассвете, чтобы встретиться с любовницей? А тем более с шантажистом?

— Да ладно, Джей, какой смысл вообще выходить из дома в такую чертову рань?

— Я к тому и говорю, что никакого смысла. Только если тебя заставили. Или когда тебе без разницы, что жена застукает.

— Может, ему и было без разницы. Может, он решил от нее уйти?

— Нет уж, Билли, это не про таких, как он. Если Рональд смывается тайком, значит, у него нет выбора. Его загнали в угол. Выдать себя не может, отсидеться дома тоже не может.

— Хорошо, принимается. Про богачей тебе известно больше моего.

— Не прибедняйся. Спорим, что банковский счет у тебя посолиднее, чем у тех, кого ты стрижешь?

— Жаль, конечно. — Билли оскалился в улыбке, — но спорить я не буду.

— Так что? Принимаем твою фантастическую версию или все-таки хочешь разобраться, как все произошло на самом деле?

— Ты когда-нибудь видел, чтобы я отпускал убийцу с миром?

— Нет, — согласился Джастин. — Не видел. Хотя, за приличную мзду…

— На этот раз никакая мзда не поможет.

Джастин вопросительно поднял бровь. Похоже, Билли не шутит.

— Это почему?

— Потому что это убийство переходит всякие границы.

— Какие границы?

— Медэксперт говорит, в теле ни одной целой косточки не осталось.

Джастина передернуло, а Билли пояснил:

— Вот именно. Очень мучительная смерть. К тому же медленная.

— Избили до смерти?

— Может и так, только следов на нем никаких.

— Ничего не понимаю…

— А когда мы вообще что понимали в убийствах и смерти? — спросил Билли.

Джастин отхлебнул чистого солодового виски из стакана, который Билли налил ему в начале беседы. Большинство разговоров в этом кабинете так и велось — за стаканом неразбавленного виски. Причем неважно, утро на дворе, день или вечер.

— Ты в молодости тоже так философски мыслил? — поинтересовался Джастин.

— У меня не было молодости, — ответил Билли Ди Пецио. — Мы с тобой так и родились на свет стариками. А вот умрем молодыми.

Оба замолчали, размышляя над словами Билли. Наконец Джастин произнес:

— Ты иногда такую чушь несешь!

— Конечно, — согласился Билли. — А зачем ты таскаешь с собой путеводитель по Род-Айленду? Решил на досуге по экскурсиям поездить?

Джастин протянул ему книгу, предусмотрительно завернутую в салфетку из «Ла дольче виты».

— Можешь проверить на отпечатки пальцев?

— Мочь — могу, а вот хочу ли, посмотрим. Что это?

— К Ла Саллю не относится никак. Но мне очень нужно.

— Если тебе нужно, Джей, сделаем. Только я что-то не врубаюсь — а где твой собственный полицейский участок со всякими прибамбасами и техникой?

— Меня отстранили.

— Вот козлы!

— Я тоже так думаю. Ну что, снимешь отпечатки?

— А ты меня не обманываешь? Учти, друзей обманывают только козлы!

— Не обманываю. Ла Салль тут ни при чем, честное слово!

— Хорошо, сниму.

— Да, Билли…

Начальник полиции покачал головой.

— Чего тебе еще?

— У тебя людей достаточно?

— Людей у меня всегда недостаточно. А что?

— Может, возьмешь одного безработного копа?

— Это не ко мне, это в министерство. У них там вечно средств на новые ставки не хватает.

— Тебе повезло, я не ради денег, — не отставал Джастин.

— Ты что это? Решил вернуться?

— Некоторым образом.

— Каким же?

И Джастин объяснил. За этим он, собственно, и пришел к Билли, за этим и приехал в Провиденс. Когда он закончил с объяснениями, на лице Ди Пецио сияла самая широкая улыбка, которую Джастин видел за последнее время.

Джастин упивался собственной изобретательностью. Отныне Билли платит ему один доллар в неделю, а Джастин отрабатывает это королевское жалованье, числясь в полицейском управлении Провиденса консультантом, и получает официальный доступ к делу Эвана Хармона. А заодно и к делу Рона Ла Салля. А Силвербуш пусть умоется. Теперь Джастин может беспрепятственно беседовать хоть с Г. Р. Хармоном, хоть с Линкольном Бердоном, хоть с чертом лысым. И никакой Силвербуш ему не запретит. Джастин жалел только об одном: что не запечатлел на седой макушке Билли Ди Пецио горячий поцелуй, ограничившись вместо этого простым «спасибо».

Он спускался по внушительной бетонной лестнице полицейского участка, восхищаясь тем, как хитроумно удалось все провернуть. Интересно, какую рожу скорчит Силвербуш, когда узнает? Занятый собственными мыслями, Джастин не заметил, что его догоняет какой-то тип в темных очках и легком сером костюме. Поравнявшись с Джастином, он скомандовал вполголоса:

— Не останавливайтесь!

Джастин тут же запнулся, и тип повторил чуть громче:

— Вперед! Идите, как идете. С вами хотят поговорить.

Джастин скосил глаза влево, пытаясь разглядеть его получше: короткий ежик темно-русых волос, подтянутая жилистая фигура, на вид лет сорок—пятьдесят, крепкий, спортивного вида. Пистолет в кобуре под тонким летним пиджаком Джастин тоже успел заметить. В голове мелькнуло предупреждение Бруно: «Поглядывай по сторонам!» Джастин кивнул, покорно сделал еще шаг и в то же мгновение резким ударом локтя двинул типу в челюсть. Брызнула тонкая струйка крови, преследователь споткнулся и начал падать вперед, а рука инстинктивно дернулась к кобуре. Но Джастин успел раньше, и пистолет оказался у него. Рукояткой он изо всех сил саданул типа в висок. Тип потерял равновесие и кубарем полетел с лестницы, но где-то у самого подножия затормозил. Джастин направил на него пистолет и велел не шевелиться. И тут раздались выстрелы и крики:

— Бросай оружие! Пистолет на землю!

На площадку перед зданием сбегались полицейские, вышедшие из участка перекурить или перехватить кофе с хот-догом. Под прицелом десятка служебных пистолетов Джастин завопил:

— Не стреляйте! Я из полиции!

И тут подал голос поверженный к подножию лестницы преследователь: