Огненно-рыжая страсть (СИ) - Наякшина Ирина. Страница 18

- Я люблю тебя, Кристи! - засмеявшись, проговорил Генрих и стал осыпать поцелуями ее лицо и шею. Но вдруг что-то вспомнив, отодвинул ее от себя и прогремел:

- Объясни, черт возьми, почему ты не хочешь выйти за меня замуж! Неужели считаешь, что я не смогу уберечь тебя от моего кузена, да и от самого короля?

- Ты прав, Генрих, - отстраняясь от него, прошептала Кристи, - я совсем потеряла голову, но ты кое-что напомнил мне. Ты ведь сам понимаешь, что не можешь на мне жениться, так зачем с такой настойчивостью добиваешься моего согласия? Зачем причиняешь мне боль? Ведь мне нелегко расстаться с тобой, а быть вместе еще труднее.

- Это почему же? Пока я не видел препятствий, кроме тех, которые ими уже не являются.

- Завещание, Генрих!

- Что завещание? О чем ты говоришь?

- Надеюсь, ты не забыл, что сказано в завещании твоего отца?

- А что такого там сказано, что мешает мне жениться на тебе? - он в изумлении уставился на растерявшуюся девушку.

- Как это что?! Ты же можешь жениться только на Амелии и ни на ком больше, иначе потеряешь наследство. Все, чем ты владеешь, перейдет к Джеймсу! Ты что, не помнишь завещание?

- Почему же, прекрасно помню. Кто мог наговорить тебе подобную чушь? Действительно, я обязан на ней жениться, когда мне исполнится тридцать лет. А мне, дорогая, пока двадцать девять с половиной.

- Вот видишь! Эти полгода никакой роли не играют! - и, прижавшись к нему, прошептала, - а впрочем, играют: эти полгода ты все еще будешь моим.

- М-м-м...

- И я смогу наслаждаться нашей близостью. Мне уже все равно, что будут говорить обо мне, лишь бы не расставаться с тобой больше.

- А вот мне не все равно, что будут говорить о моей будущей жене, - он с улыбкой рассматривал изменившееся лицо Кристи, - тебе не досказали всего завещания. Я обязан жениться на Амелии в тридцать лет, если до этого не полюблю другую и не женюсь на ней.

До Кристи с трудом доходил смысл сказанного.

- Значит ли это, что леди Амелия меня обманула?

- Ну, думаю, просто старалась убрать с дороги неожиданную соперницу.

- Соперницу? Но ведь я тогда была всего-навсего служанкой! Какую угрозу я могла для нее представлять? Ведь ты не смог бы жениться на прислуге?

- По-моему, она знает меня лучше, чем ты, любовь моя!

- Ты? Ты? О, Генрих! Неужели ты смог бы?

- Я весь вечер искал тебя, чтобы сделать предложение. Зачем мне все богатства мира, если рядом со мной не будет тебя, моя зеленоглазая колдунья?!

- О, Генрих! Я так переживала, но все же оставила тебя, думая, что спасаю, когда убегала, так и не признавшись, кто я на самом деле. Ведь мне казалось, что это уже не имеет значения.

- Тебя увезла Амелия? Так?

- Да, она помогла мне добраться до деревни, откуда уже рукой подать было до дома. Но она так и не узнала, кто я.

- Может, это и к лучшему... Иначе, думаю, ты вряд ли встретилась бы с отцом, - и приник к ее губам в горячем поцелуе. Кристи ответила ему со всем жаром своей любви. Никто из них не услышал, как открылась дверь...

Генрих вдруг резко вздрогнул и стал оседать на пол. Вырванная из грез любви Кристи непонимающими глазами смотрела на неподвижное тело любимого, пока кромешная тьма не охватила ее.

Рауль тряс потерявшую сознание сестру до тех пор, пока она не открыла глаза.

- Слава Богу, девочка, я уж думал, ты никогда не очнешься! - и он приподнял с пола обессиленную девушку.

- Генрих! Генрих! Что ты с ним сделал? О, Рауль, как ты посмел его убить?! - в истерике забилась в его объятиях Кристи, обезумев от горя и отталкивая его прочь.

- Что же тут произошло? - еле сдерживая вырывающуюся сестру, спросил он удивленного таким обвинением Гейвина.

Гейвин молчал, только взгляд его никак не мог оторваться от свежего пятна крови на ковре.

- Очевидно, мы опоздали, Рауль! Тот, кто посетил леди Кристи раньше нас, убил Генриха... Почему я не поехал вместе с ним?! Нет мне, дураку, прощения! - он с силой ударил кулаком по стене.

- Возможно, ты прав, но не будем терять надежды. Может быть, раненному Генриху удалось добраться до дома. Сейчас я со своими людьми отвезу Кристи домой, ей нужен врач. Ты же, Гейвин, обыщи все вокруг и возвращайся в замок. Если Генрих не появился там, собери всех на его поиски, а затем сообщи нам о результатах.

Две недели днем и ночью все мужчины замка Блэквуд искали Генриха, но ни живого, ни мертвого так и не обнаружили. Посыльный уже скакал с печальным известием к королю, когда потерявший надежду Гейвин прибыл в замок к Раулю, ставшему ему другом.

- Мы нигде не нашли его, - тяжело опустившись на стул, проговорил он в ответ на немой вопрос отца и сына Мак-Ковенов, хотя уже по одному виду Гейвина ответ был ясен.

- Так... Теперь, когда поместье перейдет к кузену Генриха, тебе там делать нечего. Как друг, предлагаю тебе крышу своего дома, где тебе всегда рады.

- Спасибо, Рауль! Мне, действительно, некуда идти. Скажи мне, как Кристи?

- Плохо. Лекарь говорит, что нервный срыв может пройти не скоро, а может и перейти в тихое помешательство. Эх, знать бы мне, кто все это сделал, мокрого места не оставил бы от негодяя!

Болезнь затягивалась. Его Величество уже несколько раз посылал за девушкой. Не поверив лечившим ее, король отправил к Мак-Ковенам своего лекаря, который полностью подтвердил диагноз: Кристи угрожало сумасшествие. Ричард был очень огорчен, он, как ни странно, искренне сочувствовал ей.

Тем временем ее так называемый жених, нисколько не страдая, перебрался в родовой замок Генриха и основательно расположился в нем. Жена, даже богатая, была ему не нужна. Теперь он и сам слишком богат, чтобы совершить такую глупость - жениться. А Его Величество пусть найдет другого шпиона, он не собирается рисковать головой ради государственных интересов. Ему вовсе не хотелось болтаться на виселице, если его поймают. Джеймс собирался отсидеться в имении, сославшись на болезнь, дабы не появляться при короле. Слишком долго он шел к намеченной цели - богатству рода Блэквудов, чтобы умереть, не вкусив прелестей победы.

Он был взбешен, когда посланный слуга вернулся пешком, так и не передав распоряжения убить Кристи: лошадь попала ногой в яму и сломала себе шею, едва не раздавив рухнувшим телом слугу, который чудом отлетел в сторону, а потом, хромая и потирая ушибленные места, еле доплелся назад. Спустя несколько минут Джеймс уже гнал свою лошадь, не разбирая дороги, и быстрее, чем сам того ожидал, добрался до охотничьего домика. Два голубка так ворковали, что даже не заметили, как он вошел.

Несколько недель Кристи металась в бреду, путая прошлое с действительностью. Ее рассудок помнил лишь, что Генрих упал к ее ногам, истекая кровью. Но мало-помалу она избавилась от мучивших ее кошмаров. Похудевшая, с черными кругами вокруг запавших глаз, она с испугом озиралась по сторонам, пока взгляд ее не наткнулся на одиноко склонившуюся фигуру в кресле.

- Рауль, ты мне снишься? - она робко протянула к нему ослабевшую руку.

Прижав к губам ее холодные пальцы, Рауль от радости не мог ничего произнести, но, совладав с собой, мягко ответил:

- Нет, родная, это не сон. Я действительно вернулся. Когда ты поправишься, я обязательно расскажу тебе о своих приключениях. А о твоих, моя непоседа, мне уже поведали достаточно.

- А где папа? С ним все в порядке? Уже два дня я не видела его... - она устало прикрыла глаза.

- Два дня говоришь? Сейчас я его позову - он нехотя отпустил ее руку и поспешил сообщить отцу и Гейвину радостную весть.

Кристи спала, а граф Каспер гладил ее по голове, не отводя от дочери любящих глаз. Его девочка быстро шла на поправку, хотя врач еще не разрешал ей вставать с постели. Рауль тихонько подошел сзади и положил руку ему на плечо. С трудом поднявшись, отец улыбнулся ему.

- Хорошо, хорошо, я уже удаляюсь.

- Ты отдохни, отец. Гейвин ждет тебя внизу, кажется, ты собирался сыграть с ним в кости. А я посижу с Кристи, пока она не проснется.