Хроники гномки, или путь целителя (СИ) - Иванов Павел. Страница 55

-Лично я бы на твоем месте был бы только рад, - вздохнул Билли, -Поесть и отдыхать – с удовольствием бы поменялся!

-А кто такой этот отец Зебо… как его? – спросила Лика.

-Зеборий! – Билли расплылся в широкой улыбке, -Настоящий капеллан, не то что этот рохля Сарно!

-Вы его знаете? – Лика с любопытством уставилась на дворфов.

-Ну, а то! –Билли рассмеялся, хлопнув себя по колену. –Он же, как-никак, наполовину дворф!

-Наполовину?

-Ну да! –Билли усмехнулся, -По отцу. Тот еще, говорят, был охотник!

Вилли махнул рукой. –Болтать, известно, горазды! Хорошая у них семья была, так, по крайней мере, Зеборий сам мне рассказывал. Жили они в Дунь-Мороке, отец охотой промышлял, это да. А Зеборий получил образование в Сталеграде, и служил там же. Потом по программе развития дворфо-человеческих отношений был переведен в Буреград, служил при Соборе.

-Служил? – переспросила Лика.

-Ну… дворф замялся, -Официально, он сейчас за штатом. Вроде как на покое, почетный целитель в Приюте Безумных.

-Конечно! – фыркнул Билли, -После того случая, архиепископ его за штат и вывел!

-Какого такого случая? – полюбопытствовала Лика.

-Ээ… - Билли нерешительно поглядел на брата, и махнул рукой. - Все равно ведь узнает, -сказал он. Так уж лучше от нас…

Лика, заинтригованная, переводила взгляд с одного брата на другого.

Вилли вздохнул. –Понимаешь, - начал он, -Мы тогда еще только начинали работать, молодые были. Вот, дают нам как-то вызов, в дворфийский квартал. Приезжаем, там дворфиха такая… - Вилли развёл руками, как бы обрисовывая размеры бочки средних размеров.

-Ну, спрашиваем у неё, что, значит, случилось. «Не у меня, -говорит, - у дочки хворь приключилась. Совсем плохо ей, значит». Смотрим: всё как полагается, дочка – копия мамы, разве что в обхвате еще пошире. «Поела, говорит, накануне, в гномском ресторанчике, живот вот прихватило, да так, что не разогнуться». Ну, у гномов известно чем кормят – ты уж, извини, Лика, но фастфуд у них сомнительный, прямо скажем. Видим с брательником, лежит деваха, стонет, за живот держится, бледная вся, осмотреть не дается толком. А тут мамаша еще над душами стоит, да требует, чтобы мы, значит, дочку спасали незамедлительно.

-Я хотел её там и оставить, - заметил Билли, -И так бы оно, глядишь и лучше было бы… Пожевала бы травки, а потом…

-Не перебивай! – возмутился Вилли, входя во вкус повествования, -Короче, почесали мы бороды (тогда они у нас еще были), да и поволокли её в Собор (бараков в те времена еще не построили). Приезжаем, а там нас как-раз отец Зеборий встречает. Как всегда, после кружечки.

Увидел нас с дворфикой и давай потешаться: «Что вы, говорит, остолопы, привезли мне. Её к сёстрам везти надо было, в повивальный корпус!»

Лика непонимающе нахмурилась. –То есть, она…

Билли кивнул. –Как есть, на сносях была! Пока Зеборий над нами смеялся, у ней схватки в полную силу начались – пришлось ему самому роды и принимать прямо там. Ну, девчонка родила парня крепенького, Зеборий сестёр позвал, возится там, значит, а мы во дворик – покурить.

Стоим, языками чешем, как же он сразу углядел-то, и как мы пропустили такое дело. А тут как-раз мамаша подкатывает, вся в мыле, пыхтит, как паровоз. «Где, говорит, девочка моя ненаглядная, я ей покушать домашнего принесла». Ну, мы и говорим ей, что так, мол, и так – девочка ваша в положении, стало быть, оказалась - поздравляем с внуком. А та, как услышала, аж взбеленилась!

«Быть, говорит, такого не может, и всё тут! Я, дескать, свою кровинушку холила и лелеяла, она у меня только книжки читает, а вы на неё такой поклёп возводите!» Ну, мы переглянулись, плечами пожали, да и отправили её к отцу Зеборию.

-А он? – Лика уже не знала, смеяться ей, или краснеть.

-А что он? Зеборий – мужик простой, открытым текстом ей сказал, что, значит, девочка ваша вовсе и не девочка уже давно, потому как маленькие дворфята сами по себе в животах не появляются, даже от гномской кухни!

-Ну, он это ей немного по-другому объяснял, -ухмыльнулся Билли, -В общем, выскочила она оттуда красная и злая вся. «Я, говорит, архиепископу буду жаловаться на вашу контору – забирали, мол, здорового ребёнка, а вернули с приплодом!»

Лика недоумённо воззрилась на братьев.

-Да клянусь! – Билли стукнул себя кулаком в грудь, -Мы сначала сами не поверили – думали, на эмоциях, всё такое. Так нет же! Она такую петицию накатала – на четырёх листах! Нам брат Склиф зачитывал потом избранные места…

-Брат Склиф?

-Так нас она тоже обвиняла! –Вилли хмыкнул, доставая папиросу, -Потом-то нам не до смеха уже было – целую комиссию собирали, официальный разбор проводили, все дела. Нас, конечно, Склиф выгородил, а вот Зеборию досталось по полной.

-Но... За что же?! – Лика непонимающе смотрела на дворфов.

Билли махнул рукой. –Официально – не нашёл подхода к матери пациентки, находившейся в тяжелой стрессовой ситуации, нарушение деонтологии и целительской этики. Ну, и у владыки Бенедикта на него зуб уже давно имелся, уж больно Зеборий на язык невоздержан бывал, да и заложить любил за бороду. Вот и ушли его, так сказать, по собственному ходатайству…

Пока Лика осмысливала услышанное, из бараков показалась Мирта, позвавшая их к столу.

Билли уже в нетерпении постукивал ложкой по столу, с вожделением глядя на большой чугунок, от которого исходил ароматный пар, когда хорошо знакомый писк кристалла раздался из-за пазухи его жилета.

-Да чтоб тебя! – выругался он, глядя на светящийся тревожно-бордовым цветом кристалл, -Поесть ведь не дадут!

Вилли, сокрушенно вздохнув, с обреченным видом распихивал по карманам хлебные корки.

-Может, успеете всё-таки? – сочувствующе предложила Мирта.

Билли покосился на дверь в коридор, ведущего к кабинету брата Склифа.

-Извини Мирта… Мы бы с радостью, конечно, но тут красный код, и Склиф этого не одобрит.

-Далеко? – подал голос Вилли.

-Ремесленный квартал, - вздохнул брат, -Похоже, опять отравление…

Ворча и переговариваясь между собой, дворфы покинули кухню.

Лика проводила их взглядом с оттенком сожаления – ей было всё-таки обидно, оттого, что её не берут с собой. Впрочем, поставленная перед ней Миртой миска аппетитно пахнущего борща заставила её отвлечься от внутренних переживаний.

Не успело за дверью смолкнуть тарахтенье чоппера, как снова послышался шум мотора, по звуку которого Лика безошибочно определила Атуин.

И, действительно, минутой позже, в холл ввалился Чао, перепачканный машинным маслом и копотью, распространяя вокруг себя запах гари.

При виде брата, Мирта всплеснула лапами. Пандарен устало сбросил кожаный жилет и полез под рукомойник, отфыркиваясь и тряся головой; Мирта принесла в ковшике еще теплой воды и свежее полотенце. «Когда она только успевает их наглаживать?» - пронеслось в голове у Лики.

-Ну, что там? – спросила пандаренка, тревожно глядя на Чао.

Тот вздохнул. –То же, что и с другими. Только табак был трубочный.

Мирта ахнула. –И… и сколько…

Чао покачал головой. – К счастью, то ли из-за другой текстуры и состава табака, то ли из-за особенностей физиологии нашей расы, воздействие спайса было не столь выраженным. Сначала наблюдалось возбуждение, агрессивность, необычное поведение – братья как-раз попали на эту фазу. Потом, как правило, крепкий глубокий сон. Возможно, всё бы и обошлось, если бы не злая случайность…

Чао помолчал. –Помнишь Сюэня? – спросил он Лику.

-Того пандарена, который нападал на нас с ножом? – Лика передернула плечами, -Такое не сразу забывается!

-Ну, речь не о нём, а о его бабке Лю, которую ты могла видеть тогда у них. Она, несмотря на свой преклонный возраст, держит торговую палатку в торговом квартале, где торгует травами, которые сама же и выращивает, в том числе и табаком.

Лика нахмурилась. –То есть…

Чао пожал плечами. –Случайность, или нет, но именно она, по-видимому, сама выкурила больше всех, и заснула с трубкой в зубах. Возможно, уголёк попал на пол, так, или иначе, с их комнатушки, по словам соседей и начался пожар…