Судьба не прячется в шкафу (СИ) - Liss Julia. Страница 3

Эрик — человек творчества, он должен это как-то выразить во внешнем виде: странная прическа, выделяющаяся одежда, черт, даже пирсинг. Что-нибудь обязательно выдаст мне личность моего принца.

Пока осматривала мужчин в зале, заметила, что инвалидов-колясочников здесь не так много, поэтому множество любопытных взглядов приковано к нам. Создалось впечатление, что они ляпнули про свободный вход для друга инвалида из вежливости, но не особо надеялись увидеть нас тут.

Чтоб хоть как-то выпутаться из сетей этих взглядов, решила окунуться в мир волшебных картин Эрика Каса. Подъехала к первой: плоский живот девушки. Не просто плоский, а худощавый настолько, что отчетливо видно каждое ребро. В районе шестого левого — маленькая родинка, но не в форме правильного круга. На картине преобладают красные, черные и серые тона. Под освещением можно разглядеть каждый мазок, каждую неровность засохшей краски; и если бы не все эти мелочи, я могла бы подумать, что это фото. Но нет, это сотворили руки моего Эрика. Готова расцеловать каждый сантиметр картины, и плевать, что на нем живот какой-то лярвы.

Зачем-то, (сама не понимаю зачем, видимо какие-то невидимые силы заставили меня это сделать) оборачиваюсь и вижу на другом конце зала стоящего мужчину в белой льняной рубашке. Верхние пуговицы расстёгнуты, руки в карманах широких брюки. Вот же он! Уверена, что Эрик Кас сейчас в паре метров от меня. Он задумчиво смотрит на картину и даже не подозревает, что к нему уже, расправив паруса, лечу я.

И в «полете» наезжаю кому-то на ногу. Громкое ругательство, я едва не свалилась с коляски.

— Черт, — мужчина продолжает браниться. Наверное, на меня — не знаю, я не отвожу взгляда от своей цели.

— Простите, — извиняюсь я, наконец, осознав, что все-таки моя вина.

— Ничего, — с наигранной улыбкой отвечает мужчина, затем принимается оттирать свои ботинки от пыли с моих колес, — в следующий раз смотрите на дорогу.

Перевожу взгляд со своего принца, на пострадавшего, он совсем не похож на приглашенного: никакой белой рубашки, волосы хаотично лежат на голове, кожаная куртка, джинсы… Складывается впечатление, что он забрел сюда случайно. Или же в туалет забежал. Но его образ никак не клеится со званием «почетный гость выставки». Мужчина поднял глаза на меня: темные, почти черные. Стало немного страшно от такого колючего взгляда. Мало в нем доброго и милого. И пусть он симпатичен, но от такого хочется скорее унести свои ноги. Так я и поступила, просто отъехала в сторону. Как можно догадаться, мой принц покинул место, где был мною замечен и канул в бездну. Как ни старалась я, как ни напрягала свое зрение — нет, испарился. А вдруг, это был мой единственный шанс познакомиться с Эриком Касом лично? Вот же блин!

Мой ненаглядный больше так и не появился в поле моего зрения, поэтому остаток вечера я провела в компании его творения. В миллионный раз убедилась, что его талант исключителен, что картины завораживают, и что я по полчаса могу пялиться на чьи-то руки, раскрыв рот от восхищения. Затем начались торги. Картины продавались быстро и дорого. Но стоит сказать, что не все они были выставлены на продажу. После торгов, добросердечные господа олигархи жертвовали нескромные суммы денег в фонд, болтая о добре, помощи и ещё о многих вещах, которые чужды им. Алиса все время висела на руке Славика, который в тот момент усердно полировал седалищные мышцы начальства, которые сияли итак не хуже звёзд в безоблачную лётную ночь.

Я была предоставлена сама себе весь вечер. Наслаждалась каждой минутой, понимая, что второго шанса побывать на таком мероприятии у меня не будет. Наблюдала за поведением избалованных спутниц состоятельных гостей, даже удалось лицезреть холёного спутника одной богатой дамочки. Странные они все какие-то. Пришли на выставку, но на картины смотрели лишь единицы. Больше было разговоров обизнесе, о выгодных вложениях и долгосрочных отношениях, словно они не в зале, где вокруг такие обворожительные картины, а в конференц-зале своего офиса. Они богатые до мозга кости, они уже не видят ничего кроме денег. И даже их яростная борьба за возможность стать обладателем картины Эрика — не больше, чем соревнования ” а смотри, как я могу”. Маленькие испорченные дети с большими кошельками.

— … Номер одиннадцать, подниметесь, пожалуйста, на сцену… — мозг начинает распознавать слова, значит, я вынырнула из себя. — Ещё раз напоминаю, что свой номер вы можете посмотреть на листках, которые вам вручили при входе. Номер одиннадцать, поднимись и забери открытку, подписанную собственноручно Эриком Касом!

Начинаю копаться в сумочке, в поисках листка. Нахожу его смятым, даже кое-где порванным. Итак… Номер… Одиннадцать! Серьёзно! Это не галлюцинации! У меня одиннадцатый номер! Мне захотелось закричать, потом вскочить, станцевать “ча-ча-ча”, румбу, даже немного пасадоболь. Хорошо, что я ещё немного шокирована и торможу. Единственное, что я предприняла — подняла руку с листком вверх.

— А вот и наша прекрасная обладательница открытки! Поднимайтесь на сцену. — мужчина во фраке кивнул на пандус располагавшийся слева от невысокой сцены.

Руки сами начали крутить колеса, я преодолевала расстояние быстро, будто боялась, что они передумают и не отдадут мне этот маленький кусочек надежды. Оказавшись в центре внимания, слова, которые говорил в микрофон ведущий, до меня не долетали. Они разбивались о стальную стену моего сознания, которое сейчас полностью работало на Эрика и кусочек бумаги, который станет, первым нашим общим воспоминанием. Мужчина протягивает мне открытку с улыбкой, я трясущейся рукой принимаю презент, кладу себе на колени, позволяю ведущему поцеловать свою руку, и крутанувшись на месте, начинаю быстро проворачивать колеса, чтоб поскорее скрыться от посторонних глаз. Только когда коляска с внушительной скоростью спускалась по пандусу, я вспомнила, что не знаю, как затормозить этого железного коня. Не совать же пальцы в спицы…

Перед глазами возникла чья-то широкая спина, которая стала моим тормозом. Я сбила с ног мужчину, сама слетела с коляски, и теперь предчувствую, что начнётся сейчас грандиозное шоу. Первые секунд тридцать вокруг стояла звенящая тишина, потом резко началось кудахтанье людей, нас окружили мужчины, женщины, организаторы. Мужчина, которого я сбила, встал, начал отряхиваться, я же продолжила сидеть на полу, пока из толпы не показались крайне-удивленные глаза Славика. Он быстро подхватил меня, Алиса в это время поставила коляску, затем меня снова усадили на свой трон. Смотреть на свое живое препятствие было страшно, представляю, сколько неприятных слов сейчас услышу. Вокруг же весь светский бомонд, а такие люди вряд ли ставят чувства инвалидов превыше стоимости своего костюма или репутации. Алиса охает и ахает, Славик нервно потирает лоб, а я решаю хоть краешком глаза взглянуть на второго участника ДТП. Рассматривать начинаю снизу: ботинки с металлическими клепками, не подходящие под атмосферу вечера, джинсы потертые кое-где, кожаная куртка… Вот, что это если не проделки судьбы? Дважды насолить одному и тому же мужчине! Ай, да я! Ай, да молодец! Поднимаю виноватые глаза, и встречаюсь с туманным взглядом. Сейчас его глаза не такие зловещие и дикие, они словно вечернее небо затянутое мягкими тучами. Да, черные, но другие… Волосы не лежат хаотично, а уложены на правую сторону.

— Извините, — первый начинает диалог мужчина. — вы не ушиблись?

— Нет… — отрицательно качаю головой. Он решил поиграть в любезности, потому что на нас направлено слишком много взглядов. — Вы извините, отказали тормоза. — пожимаю плечами, и получаю в ответ добродушную улыбку. Экий лицемер, даже улыбаться искренне умеет, когда ему это нужно. В прошлый раз его оскал имел мало общего с дружелюбностью. Ну и наплевать мне на него! Сжимаю крепче в руке листок с автографом Эрика. Алиса начинает везти меня к выходу, Славик на минуту задержался у босса, чтоб попрощаться.

— Ну, Поля, ты даешь! Тебя ни на минуту нельзя оставить! Ты хоть знаешь кого ты покалечила? — ядовито шепчет Алиса мне на ухо.