Чужая судьба (СИ) - Овсянникова Ирина Анатольевна "Эшли". Страница 35

Я остановилась, тяжело дыша, прислонилась к какому-то дереву… Воспоминания об этой прекрасной неведомой жизни не желали оставлять меня, пополнялись все новыми подробностями. А моя прежняя жизнь в приюте, переживания, слезы, Стражи, доринг, несчастная любовь — все это казалось теперь блеклым, почти нереальным. Не может быть… Почему я вдруг попала в прежнюю нить судьбы? Как такое вообще могло случиться.

Я в нерешительности остановилась перед воротами дома, который… снова стал моим? Руки дрожали, ноги подкашивались, и я с трудом могла дышать. Неужели я вот так просто смогу войти туда? Осторожно открыла калитку, вошла… Сделала пару шагов по дорожке, выложенной голубым камнем, остановилась в нерешительности. Сейчас родители увидят меня и выгонят, а то и вовсе констеблей позовут… Но новые воспоминания упорно подсказывали мне, что так я возвращаюсь домой каждый вечер! Пошла дальше, нервно оглядываясь по сторонам. Вот уже крыльцо близко, дверь со старинной кованой ручкой…

— Привет, Амари! Ты сегодня поздно…

Я повернулась и увидела Морриса. Он сидел на скамейке под раскидистой елью и читал книгу. Погруженная в свои мысли, я даже не заметила его…

— Моррис, — прошептала, разглядывая брата.

Как же он вырос! Настоящий жених! Высокий, статный, с густыми темными волосами и огромными карими глазами. Весь в папу… Небось, все девчонки в округе по нему сохнут. Шестнадцать лет ведь парню… А в голове уже билась совсем другая мысль — он назвал меня по имени, узнал меня! Я бросилась к нему, обняла крепко-крепко, расцеловала. Моррис запыхтел сердито, отстранился.

— Ты чего обниматься лезешь? — спросил он, а потом взглянул куда-то мне за спину и крикнул:

— Мама, убери ее от меня! Она чокнулась, похоже!

Я оглянулась и увидела маму. Она стояла на крыльце, приветливо улыбаясь мне. Я, как завороженная, пошла к ней, с трудом передвигая ноги, вспоминая тот день много лет назад, когда так же искала защиты, а мама меня не узнала… Воспоминания о двух разных жизнях путались в голове, не давая нормально соображать.

Обняла маму, прижалась к ней, совсем, как в детстве, ища поддержки, стремясь укрыться ото всех горестей.

… Деточка, ты откуда? Заблудилась, наверное… Как тебя зовут, милая?

Воспоминание больно кольнуло, и я едва не расплакалась. Но мама вдруг обняла меня в ответ, поцеловала в щеку.

— Амари, ты что? — встревожено спросила она. — Ты почему плачешь?

— Я не плачу, мамочка, — ответила, украдкой утирая слезы. — Просто устала…

Она посмотрела на меня, улыбнулась своей невероятной лучистой улыбкой, которой мне так не хватало, погладила по голове. И только тогда я поверила, что все происходит со мной наяву. Может, боги все же сжалились и вернули меня в прежнюю реальность? Если так, то я буду усердно молиться до конца своих дней…

А потом мы ужинали всей семьей, как бывало в детстве… Как бывало в моей новой жизни. Я все помнила, и от этого становилось радостно на душе. Вот папа, как всегда улыбчивый, веселый… Спрашивает, смогу ли я завтра помочь ему, если не занята… Конечно, смогу, ведь до начала учебы еще целых две недели… Вот мама, выговаривающая Моррису, что он ерундой все лето прозанимался, а за книжки взялся только сейчас. И как учиться собрался, скоро ведь в школу опять… Брал бы пример со старшей сестры… Это было счастье… Настоящее, удивительное, невообразимое…

А еще был страх. Вдруг я и впрямь сошла с ума? Может, все — иллюзия, которая рассеется с рассветом, и моя жизнь вновь станет серой и безрадостной. Я все помнила из новой жизни, вот только Данте в ней не было… Воспоминания о доринге отозвались болью в душе, а еще щемящей нежностью.

Я не спала этой ночью, потому что боялась проснуться и обнаружить, что все исчезло. Сидела на подоконнике, завернувшись в плед, смотрела на ночную столицу. Неужели это происходит со мной?

— Мойра… — прошептала я. — Ты меня слышишь? Прошу, поговори со мной…

Воздух пошел рябью, и я увидела полупрозрачный светящийся женский силуэт.

— Здравствуй, Амари…

Мелодичный женский голос убаюкивал, навевал сладкую дрему. Я столько хотела спросить, но веки смыкались, а тело наполнялось легкостью…

— Помнишь, я говорила, что ничего не случается просто так? Ты изменила свою судьбу по глупости, как думала, но на самом деле ты была нужна ему… Несчастному дорингу, который тоже однажды решил поиграть с судьбой и потом страдал всю жизнь. Вы нужны друг другу, как воздух, вы связаны божественным проведением — два человека, которые изменили собственные судьбы. Вам суждено обрести счастье, Амари…

— Данте… — прошептала я. — Где же он, скажи?

— Он уже потратил волшебную силу кулона, Амари, исполнил свое заветное желание. Ты знаешь, какое?

— Избавиться от магии? — глухо ответила я, чувствуя ком в горле.

— Нет, милая, Данте пожелал тебе прежней судьбы.

Сон как рукой сняло. Я соскочила с подоконника, бросилась к мойре. Будь она материальна, я бы вцепилась в нее наверняка, требуя ответа…

— Данте истратил свое заветное желание на меня?

— Он выбрал любовь, — ответила мойра и тепло улыбнулась.

— Я еще увижу его?

— Конечно, он придет скоро, не тревожься. Данте пожелал, чтобы ты была счастлива, но твое счастье невозможно в одиночестве. Да и он недолго выдержит разлуки…

— Он правда любит меня? — спросила с замиранием сердца.

— Подумай сама, девочка…

Мойра рассмеялась и исчезла, оставив меня наедине с мыслями. Любит, конечно любит! Данте вернул мне жизнь, он все исправил! Первым порывом моим было бежать к нему сейчас же, прижаться крепко-крепко, вновь почувствовать тепло, и я с трудом себя остановила. Придет, он придет… Мойра ведь никогда меня не обманывала.

Доринг появился следующим вечером. В доме уже все спали, кроме меня, разумеется. Меня переполняло столько эмоций от новой жизни, что я не могла до сих пор успокоиться. А еще ждала его… Ждала и надеялась.

Меня будто кольнуло что-то… Странное чувство, щемящее, глубокое. Отложила книгу и подошла к окну… Данте стоял внизу, в саду и смотрел на меня снизу вверх. Сначала я даже не поверила, что он настоящий, а потом накинула шаль и тихо покинула дом, стараясь никого не разбудить. Сад освещала только луна, но я все равно отчетливо видела Данте, словно воздух вокруг него светился. Я смотрела на него, не решаясь подойти. В его глазах отражалось множество чувств, и у меня внутри все переворачивалось.

— Здравствуй, Амари…

Он подошел, остановившись в паре шагов от меня, словно боялся подходить ближе.

— Здравствуй… Как ты попал сюда?

— Шерман помог, — ответил он, улыбнувшись. — Портал — замечательная штука…

— Почему раньше не приходил?

— Боялся, что прогонишь…

Данте все же подошел, ласково провел ладонью по моей щеке, как делал раньше, и сердце мое забилось сильнее.

— Я все испортил, да? — глухо спросил он, не отводя от моего лица цепкого взгляда.

— Ты вернул меня к жизни, — прошептала я. — У меня нет слов, чтобы выразить, как я благодарна тебе за такой подарок…

— Ты заслужила это, — произнес Данте. — Мне ничего не нужно, Амари, лишь бы тебе было хорошо. Я понял, что ничего не хочу менять. Да, я страдал, жалел обо всем долгое время, но когда появилась ты… Я понял, что мне больше ничего не нужно. Рядом с тобой даже боль отступает… Ты — мой подарок и самое заветное желание. Твои восхищенные глаза, твоя заинтересованность так захватили меня, что я перестал относиться к своему дару как к обузе. Амари, ты помогла мне осознать, что магия — прекрасно. Да, сорвался, да, наговорил Шерману глупостей… Я просто непроходимый идиот! Не захотел тебе довериться, рассказать все…Ты простишь меня когда-нибудь?

— Уже простила, — прошептала, беря его за руку. — То, что ты сделал для меня — настоящее чудо…

— Но мне недостаточно просто прощения.

В голосе мужчина появилась дрожь. Он перехватил мою руку, прикоснулся губами, и у меня мурашки побежали по коже.

— Амари, теперь ты веришь, что нужна мне? Я все сделаю, чтобы ты была рядом. Всегда рядом…