В плену бессмертия (СИ) - Дорошин Богдан. Страница 60

— Да кто боится, — фыркнул Назир; почему-то ему совершенно не хотелось спорить. В сложных ситуациях людям свойственно слушать тех, кто готов взять на себя ответственность. — Но с тебя потом новые сапоги и одеколон.

Паскуль тем временем продолжал, сохраняя на лице пугающую серьезность. Говоря свои следующие слова, даже ему показалось, что звучат они приговором:

— Я и остальные сейчас же отправимся к площади Эркалота, и окажем посильную помощь нашим братьям по вере. Не знаю, что там произошло, но именно к этому Господь и готовил нас все эти годы. И если нам придется сегодня отправиться к нему на свидание, да будет так.

Дети Света, стоявшие полукругом меж руин, возражать не стали. Они были готовы умереть.

Вместе с группой послушников Макс спустился на первые ярусы собора, а именно: в молельный зал, столь огромный, что в нем без труда поместилась бы футбольное поле. Ровные ряды скамеек тянулись бесконечно долго, и вероятно могли уместить тысячи прихожан. В самом конце виднелся монумент, изображающий Эркалота. В отличие от того же Иисуса, этот бог кротким не казался: в руке меч, торс закован в нагрудник, а если вглядеться в выражение сурового лица, то сразу же становилось ясно, что пощады еретикам и отступникам не будет. У подножья статуи толпились священнослужители, усердно молясь вслух, но каменное божество оставалось безучастным к их святым песням.

Другая группа людей держала массивную дверь, словно при осаде. Сначала Макс удивился, но потом до него донеслись гулкие удары и царапание об дерево. Кто-то с той стороны явно желал проникнуть внутрь, но не знал как. Панические крики с улицы почти стихли. Либо все успокоились, либо успокаиваться было уже некому. Подобная мысль заставила Сиркина содрогнуться, и он опасливо присел на краешек скамейки, не зная как ему быть. Благодаря памяти Кейт он неплохо ориентировался в городе, и знал несколько лазеек, которыми можно было покинуть Арсдан, но неожиданно замолчавшая площадь…

Тишина нервировала. Как впрочем и странные завывания, царапания о дверь и редкие вопли, которые принадлежать человеку никак не могли.

— Чего прохлаждаешься?! — к Аксиру подлетел один из священников и с силой рванул за рясу в районе шеи. — Не видишь разве, что небеса разверзлись?! Это кара Его! А я предупреждал! Всех предупреждал…

Глаза священника полнились безумием, и Макс не долго думая с силой оттолкнул слугу Эркалота. Тот упал, но на это никто не обратил внимания. Все были заняты своим делом: либо молитвами, либо сдерживанием двери.

— Эй, — обратился Макс чуть погодя, подавая священнику руку. — Я… извини.

— Что толку мне от твоих слов? Не видишь разве: небеса разверзлись!..

— Да, да, я слышал. Кара господня и все такое. Лучше скажи, как отсюда можно выбраться.

— С собора? — ужаснулся падре. — Теперь это самое безопасное место во всем Арсдане! Ни одна нечистая сила не сунется сюда…

«Сомнительно», — подумалось Максиму, и он вспомнил с какой легкостью пронес в эти стены «Черную книгу». Эркалоту на это было как минимум плевать. Но все же не оставил свои попытки расспросить священника. Молодому человеку почему-то казалось, что теперь уж точно местная инквизиция его сожжет, если он не уберется до того момента, как хаос уляжется, и следовало отыскать наилучший способ для отступления. Если бы только получилось добраться к портовым переулкам…

— Так как отсюда можно свалить? — спросил Аксир, беспокойно поглядывая на выбитое витражные окно высоко наверху.

Падре долгое время не отвечал, стоя на коленях и повернув свой лик к скульптуре Экралота. Он молился с закрытыми глазами так отчаянно, что становилось понятно: еще немного и сердце у него встанет. При чем больше боялся он не Тьмы, спустившейся на город, а мысли, что Господь отвернулся от своих слуг, лишил их защиты.

Аксир подавил в себе раздражение и повторил свой вопрос. Мужчина в рясе очнулся и посмотрел на молодого человека так, словно впервые увидел, а после буркнул:

— Древние катакомбы связаны с городской клоакой. Но в них ходу нет. Запечатаны вот уже семьдесят лет. Раньше там хоронили выдающихся слуг Господних, но…

— Угу, я знаю, — соврал Макс, который мысленно считал минуты, которых у него и так было немного. — С помощью этих катакомб можно выйти наружу?

— Н-наверное, — пробормотал священник, а потом глаза его сузились: — А кто ты вообще такой? С какого прихода? Твое лицо мне не знако…

Слова падре потонули в паническом вопле, от которого у Макса чуть душа в пятки не ушла. Он пугливо обернулся, вжимая голову в плечи. Кричали здесь, внутри собора. Пробежавшись глазами по обширному помещению, Сиркин долгое время не мог понять, в чем дело. Потом он увидел человека, показывающего пальцем куда-то наверх, в то время как эхо его крика гуляло под сводами. Проследив взглядом в указанном направлении, Макс вновь уткнулся в разбитое витражное стекло, но теперь его глаза заметили кое-что еще. А если точнее — кое-кого.

Человекоподобная тварь с длинными когтями и выпирающим из тощей спины позвоночником, восседала на деревянной балке, поглядывая вниз. Из перемазанной кровью пасти капала слюна, густая и вязкая. Желтые глаза с вертикальными зрачками отражали свет, тем самым выдавая месторасположение монстра. Максу показалось, что это существо смотрит именно на него, отчего молодому человеку стало не по себе. Страх кувыркался где-то в районе живота, связывая кишки в тугой узел. Но Сиркин знал, что если запаникует, то для него все будет кончено. Покидать же этот мир, после того как его истерзанное тело чудом исцелилось, не хотелось. Хотя бы из уважения к той, чье будущее он отнял.

— Так где ты говоришь эти паршивые катакомбы? — нервно спросил Макс, не в силах оторвать глаз от клыкастого гостя под самым потолком.

В это мгновение тварь завыла, и ничего ужаснее ни до, ни после Сиркину слышать не доводилось.

Из подземной клоаки Герин выбрался на одной из центральных улиц, выбив массивную решетку ударом кулака. Свой меч он выбросил, так как без подпитки магической энергией лезвие пошло трещинами и осыпалось. Улица, где стоял странник, была широкой и пустынной, но Герин знал, что за ним наблюдают. Перепуганные горожане следили за происходящим с верхних этажей, приникнув к узким щелкам между ставнями. Для них, по большей части суеверных дураков, происходящее выходило за все рамки и могло лишь означать гнев Господень за их грехи.

Герин фыркнул и, прихрамывая, двинулся по улице к центру города. Глаз его остывал, требуя передышки, и теперь боль от многочисленных ран ощущалась особенно остро. Никаких серьезных повреждений, если не считать сломанной лодыжки, но мелкие порезы жгли огнем. После того как Проклятый побывал в клоаке, существовала высокая вероятность заражения крови. Для бессмертного тела это пустяки, но в краткосрочной перспективе подобное может здорово спутать карты.

А значит следовало бросить все силы на регенерацию, пока над городом нависла угроза из Морт`Райса. Храмовникам будет попросту не до него, даже если они и определят его месторасположение. Он спрячется в одном из домов, что находятся поближе к эпицентру, и задействует Глаз Демона на максимум. Потом же ему следует как можно скорее покинуть город. Аксир если и жив, то в руках храмовников, а отбить пацана в таком состоянии Герин не мог. Ему пришлось выбирать: либо попытка спастись, либо бессмысленная борьба.

До площади Эркалота оставалось несколько кварталов, когда Герин увидел первых тварей. Несколько упырей догнали паникующую женщину, повалили ее и начали свое пиршество, не дожидаясь пока та испустит дух. Страшные крики разнеслись по улице, на верхних этажах захлопывались еще не закрытые ставни. Слуга Зарукки был уверен, что сейчас все прилегающие дома — крепости подобны. Дверь перепуганные горожане не откроют ни за что, и будут сидеть внутри до тех пор, пока у них не закончатся припасы. Или пока оголодавшая по крови нежить не проберется в их убежища, используя крыши и окна. Вопрос времени. Впрочем, Герину почему-то казалось, что Дети Света справятся с угрозой, ведь связь с Разломом не могла длиться вечно. Вскоре порталы закроются.