Скрытность (ЛП) - Джордан Софи. Страница 43

Тамра понимающе кивнула и сделала шаг вперед. Посреди выстрелов, криков и ревущих драко, она раскинула руки, и туман начал расплываться вокруг.

Стоя рядом с Уиллом, я просто смотрела, поражаясь дару моей сестры. Она обладала талантом, который мог спасать жизни. Шэйдер — надежда и спасение.

Но у тумана не было шанса окрепнуть и подняться. Одна из пуль, свистящая в воздухе, нашла свою цель.

Я закричала, когда Тамра покачнулась от удара, взметнула руку к голове, откуда лилась кровь. Она опустила руку, непонимающе посмотрела на нее, распахнув глаза.

Сильная агония пронзила меня. Почти так же, как тогда, когда я потеряла папу.

Деган схватил Тамру в охапку. Ее голова упала на бок, а затем на его плечо. Он опустил Тамру на землю, выкрикивая ее имя. Боль в его голосе эхом впивалась в меня.

Практически сразу защитный туман стал рассеиваться, и мы снова стали уязвимы, вернулись обратно на поле войны, и спрятаться нам было негде.

— Тамра! — отчаянно кричала я. Я направилась к ней, одной рукой все еще придерживая Уилла за пояс, не в состоянии отпустить его.

Двигались мы медленно, и я уже подумала, что мы никогда не доберемся до нее, но в этот момент моя спина взорвалась от боли, заставив меня быстрее идти вперед.

Я рухнула грудью на землю, не способная пошевелиться: слишком велик был шок и боль. Зрение стало размытым, расплывчатым от слез. Попыталась заговорить, закричать. Боль разлилась по всему телу. Но физическая боль не шла ни в какое сравнение с болью в моем сердце. Тамра. Тамра!

Передо мной появилось лицо Уилла, заполонило обзор. Его губы произносили мое имя. Он коснулся моего лица, но все вокруг казалось до странности тихим, как будто кто-то заткнул мне уши ватой.

Я чувствовала, как шевелятся мои губы, говорят, произносят что-то. Не уверена, что именно, ведь я не слышала себя. И миллион мыслей рикошетом бил по мне.

Я думаю, я произносила имя Уилла. Тамры. Мамы.

Помогите, помогите, помогите...

А потом не стало ничего, темнота затмила все.

Глава 23

Вспышки света то появлялись, то пропадали, пронзая темноту, на секунду даря мне надежду, но тут же обрекали на холодное небытие. Голоса раскатисто шелестели над ухом, словно гром вдалеке, но в то же время настолько близко, что мне казалось, я почти могла их понять, почти могла разобрать слова.

Но невозможно было сконцентрироваться, когда весь мой мир превратился в одну сплошную боль.

— Она может и не очнуться...

— Не говори так. Больше никогда так не говори.

Поморщившись, я повернулась на звук голоса, узнав его на инстинктивном уровне, пускай даже не могла вспомнить имени. Просто не могла сформулировать его в своей голове. Потому что я не могла думать...могла только чувствовать.

Затем, как будто утренний туман, голоса растворились вдалеке. Все исчезло. И я тоже.

Боль вернула меня в сознание. Каждый раз, когда я открывала глаза, была только невыносимая боль, затмевающая все. И она была единственной вещью, которая могла убедить меня, что я все еще жива.

Мелькали лица. Чьи-то руки схватили меня. Но я не могла уловить их. Не могла запомнить ничего, кроме обжигающей телесной пытки. Жар... Даже его я не могла выносить.

Все, что я могла сделать — поддаться темной завесе, в которой я не чувствовала ничего, ничего не видела. Там меня не могли отыскать даже ночные кошмары. Там не было Стаи. Охотников. Не было ничего.

Там я могла прекратить свое существование.

Шепот в ушах стал громче, перерос в нечто реальное, в настоящие голоса. В слова, а не осколки снов. Они ободряли и возвращали меня к жизни. Стали чем-то большим, чем призрачное нагромождение звуков в голове.

Я узнала их. Нидия. Тамра.

Тамра! Она была жива. Словно бальзам для ран, это знание придало мне сил.

Был еще один голос, который я не просто узнала. Голос, который я знала каждой частичкой тела, всей моей душой — голос Уилла.

— Уилл, — прохрипела я, пытаясь приподнять голову, которая гудела от вопросов.

Услышала веселые ноты в его голосе, радость.

— Добро пожаловать назад, Джасинда.

Я медленно моргнула, открывая глаза навстречу затемненному миру. В нем были расплывчатые лица, но прежде, чем сфокусироваться на них, мне пришлось закрыть глаза, чтобы переждать внезапный приступ головокружения.

Приоткрыла рот, но тут же закрыла, ощутив колючую сухость. Ко мне поднесли кружку, и я принялась жадно пить, игнорируя терпкий привкус трав, которые плавали в воде. Когда кружку отняли от моих губ, я повернула голову. Холод коснулся щеки, и только сейчас я поняла, что лежала на животе, левой щекой на прохладной простыне.

Когда снова открыла глаза, я обнаружила, что мир больше не вращался.

— Охотники... Тамра...

В голове прояснялось, во мне все еще был страх, как свежая рана. Мне казалось, что прошло всего несколько мгновений с тех пор, как я боролась за свою жизнь, за жизнь сестры и друзей... за Уилла.

До меня снова донесся голос Тамры. Уже не похожий на шепот.

— Со мной все хорошо, Джасинда. Пуля всего лишь поцарапала меня. Крови было много, но ничего серьезного. Нидия меня уже подлатала.

— Охотники ушли, — убеждал меня голос Нидии. — Мы отправили их на многие мили отсюда. У них не осталось никаких воспоминаний о том, что случилось. Я об этом позаботилась.

Я испытала облегчение. Снова попыталась побороть все еще некоторую размытость зрения, и, когда у меня это получилось, увидела человека, которого так хотела увидеть. Уилла.

Я успела только лишь выдохнуть его имя, прежде чем напиток, приготовленный Нидией, начал действовать и затянул меня обратно в мир снов.

— Джасинда, у тебя посетители.

Голос заставил меня очнуться от легкой дремоты. Я открыла глаза и медленно повернула голову.

Я снова быстро провалилась в сон после того, как увидела Уилла и Тамру. Чуть позже Нидия заставила меня съесть пару ложек бульона. Как только я убедилась, что Уилл, Тамра, Кассиан и Деган были в безопасности, я могла с легким сердцем погрузиться в сон без скрытой тревоги. Конечно же, это не касалось Мириам, все мы грустили о ней. На данный момент никто в Стае, казалось, не собирался нападать на Уилла. Двойной бонус. Я могла спать и быть свободной от страха... Даже не помню, когда чувствовала себя так в последний раз.

Я перевернулась на спину. Давление больше не было таким нестерпимым, и я вполне могла менять положение тела. Окинула взглядом Уилла, сидящего на стуле справа от меня, затем Нидию, стоящую надо мной. Кивнула ей, пока аккуратно приподнималась, чтобы принять сидячее положение, напоминая себе, что со спиной все еще нужно было быть осторожной. Нидия быстро подложила мне под спину подушки.

— Ты к этому готова? — спросил Уилл, отложив книгу, которую он читал, на кровать.

Я кивнула, хотя все еще не была уверена, к чему мне нужно было быть готовой.

За пределами комнаты раздались марширующие шаги. Я пригладила спутанные волосы пальцами и не отказалась бы от зеркала, но потом решила, что мне лучше не знать, как я выгляжу.

Когда старейшины переступали порог один за одним, я задержала дыхание, ожидая увидеть Северина, но он так и не вошел в комнату. И тут я подумала, что это было вовсе не удивительно. В конце концов, он только что узнал о смерти своей дочери от рук его же сестры. Даже если он и захочет продолжить свою роль альфы в Стае, не уверена, что он сможет... Даже если он будет готов к этому эмоционально, преступления его сестры, без сомнения, будут отбрасывать на него тень.

Самым последним вошел Кассиан, и мои подозрения подтвердились. Если Кассиан был здесь, значит, он занял место Северина.

Я затаила дыхание. Он, несомненно, смог доказать свои способности. Он станет отличным лидером, лучше, чем прежний. И это объясняет причину, почему Уиллу не причинили вреда. Мой взгляд блуждал по статной фигуре Кассиана. Он выглядел полностью здоровым. Никаких признаков повреждений. Когда я его видела в последний раз, он был занят тем, что убивал охотников так быстро, как только мог. Чтобы отомстить за Мириам. Я почувствовала укол боли в груди, когда подумала о ее смерти. Мне хотелось что-нибудь сказать, протянуть руку и коснуться его, успокоить не затихающую боль, которая передавалась мне через нашу связь, угрожая поглотить меня. Но это было то же самое, что играть с острием ножа. Его лицо ничего не выражало, но спрятать свое горе он не мог. Не от меня.