Одна из тридцати пяти (СИ) - Ромова Елена Александровна. Страница 6

— Джина, — хнычет за спиной компаньонка, — реверанс! Сделай этот дурацкий реверанс…

И поклониться? Ему?! Он ведь смотрит… так, будто предвкушает это.

Распорядитель бала хватается за голову, дергает за рукав лакея, топчет ногой.

— Джина, сделай реверанс! — уже приказывает Элина, шипя в самое ухо.

Взгляд Райта приковывает меня к полу, требуя: «Поклонись! Преклони колени, женщина!»

«Дама должна угождать кавалеру, быть скромной и почтительной».

Не в этот раз. Я просто не могу.

Король делает нетерпеливое движение рукой, подзывая советника к себе.

В зале, кажется, заминка. Музыканты неприлично тянут каждую ноту, чтобы вереница из претенденток не врезалась мне в спину.

— Ре-ве-ранс! — дергает меня за юбку Элина.

Райт наклоняется и что-то шепчет королю, однако, смотрит на меня. Смотрит этими чудовищными глазами, которым я не желаю подчиниться.

И в следующую секунду музыка обрывается, и в зале повисает тишина — король поднялся. Шуршание юбок и щелканье каблуков подтвердило мои опасения — абсолютно все преклонили колени. И тут-то до меня дошло… С нелепой поспешностью я приседаю в нижайшем поклоне, а откуда-то сверху раздается смех, а затем и невообразимо усталый голос:

— Как твое имя, дитя? — и в мужском голосе, таком сильном и могущественном, проскальзывает нежность.

— Джина… из рода Эль-Берссо…

Король подошел настолько близко, что я увидела мысы его сапог.

— Вот как? — его рука повелевает мне подняться. — Что ж, Джина из рода Эль-Берссо, неужели лорд Берингер так напугал вас?

— Что?… Я… Ваше величество…

— Ну, ну…вы глядели на него так, будто вам явился ангел.

Или сам черт.

— Кому выпало счастье танцевать с вами первый танец? — все так же протяжно спрашивает монарх.

Элина за моей спиной тихо стонет, кусая ногти.

Я перевела взгляд на Райта, на этого напыщенного индюка, который одарил меня хищной улыбкой.

Король проследил за этим немым обменом любезностями.

— Лорд Берингер позволит мне похитить у него столь юное и великолепное создание?

— Ваше величество, — поклонился Райт, а подумал, наверно: «Рад угодить».

Король предложил мне свою руку и любезно повел в зал, закончив, таким образом, приветствие претенденток, оставив тех, кто «не успел» метаться в недоумении.

— Сейчас из меня не лучший танцор, — тихо шепнул мне король, видя, что меня колотит дрожь.

Музыка грянула.

В этот момент вокруг нас царила настоящая суматоха. Распорядитель судорожно расставлял пары по залу. Но это ничуть не заботило монарха.

— Как поживает ваш отец, леди Джина? — спросил мой кавалер.

— Прекрасно.

— Вы очень похожи на мать.

— Благодарю.

Шаг, еще шаг, поворот.

— В вас, безусловно, есть отличительная черта всех Редельтонов, леди — гордость и непреклонность.

Редельтон — девичья фамилия моей матери.

— Вы так хорошо знали леди Эль-Берссо?

— Вашу матушку? Безусловно. Много лет назад она приезжала сюда. Еще до вашего рождения, — король вдруг поморщился и сбился, — жаль, ее уже нет в живых. Ну вот, старые раны не дают мне покоя.

Два шага. Поворот корпуса. Смена партнеров.

Я оказалась в чужих объятиях, ощутила парфюм, чарующий, пряный, изысканный, а затем подняла голову.

— Лорд? — прошептала одними лишь губами.

Райт танцует! Это было бы забавным, если бы он соизволил делать это с кем-нибудь другим. И этот грубиян был весьма предсказуем — его объятия напоминали железные тиски. И он не имел никакого понятия о манерах — притянул меня близко, почти к самой груди.

— Снимаю перед вами шляпу, Джина, — его хриплый, тихий шепот заставил меня дышать чаще, — это представление было на редкость занимательным.

Наши руки соприкасались, и перчатки не помогли мне избежать тепла его пальцев.

— И кто это придумал? Вы? Или ломали над этим голову всем Хоупсом?

Близко, опасно близко… Я чувствую его дыхание на своей коже.

— Это была импровизация, если вас так интересует.

Мои слова, полные негодования, вынудили его сощурить темные глаза. Конечно, такому взрослому и властному человеку вряд ли понравятся хамоватые деревенские простушки.

— Эта импровизация помогла вам продвинуться в списке, — добавил советник язвительно, — готовы на все, чтобы получить корону?

— Это не ваше дело…

Поворот, два шага, поворот… Смена партнеров.

Я снова напротив его величества, выделываю сложные «па». Безумно жарко, локоны прилипают к шее. Я спиной чувствую взгляд Райта, и это заставляет меня танцевать усерднее и дарить королю улыбки. Я обхожу вокруг него, почти сталкиваясь на траектории этого круга с Берингером. Мы обмениваемся ядовитыми ухмылками.

«Настоящая леди не должна выказывать своего неудовольствия партнером».

Мы с Берингером снова оказываемся напротив. Это обжигает. Смотрим друг другу в глаза, отчего мое сердце убийственно колотится. Его ладонь совершенно естественно опускается на мою талию. В этом жесте не было пошлости или намека на симпатию. С таким же успехом, Райт мог обхватить рукоять своего меча. Но мне захотелось освободиться.

Мы разошлись. Его ладонь скользнула по моей спине, разрывая прикосновение.

Король и Райт — в них гораздо больше схожих черт, чем между монархом и Эдмундом, который не пожелал танцевать, а стоял, облокотившись локтем на спинку собственного трона. На его губах застыла усмешка.

— Благодарю за танец, — произнес король, делая поклон.

Полонез не закончился, но монарх пожелал удалиться. Музыка стихла, и присутствующие проводили своего побледневшего и морщившегося от боли повелителя поклонами на разнообразный лад. А я так и осталась в центре зала, превращаясь в букашку под столь многогранной гаммой взглядов, что захотелось исчезнуть.

— На что еще способна Джина эль-Берссо, чтобы заполучить корону?

Я нервно сглотнула, понимая, что Берингер стоит у меня за спиной.

«Дама должна уметь поддержать любой разговор».

Я придала лицу невозмутимость и повернулась.

— Ах, вы об этом? Ну… у меня в арсенале еще много чего, не сомневайтесь.

Он и не сомневался.

Музыка заиграла вновь, но мы оба не сдвинулись с места. Расходиться вот так, не расставив все точки над «и» не позволяла гордость, а танцевать очередной танец с ним, значит прилюдно выразить ему благосклонность.

— Боюсь, вы можете вызвать у принца интерес иного рода, — произнес мужчина.

— Признайтесь, Берингер, — довольно фамильярно проговорила я, поддавшись какому-то странному сумасшествию, — вас страшит мысль, что принц освободится от вашей навязчивой опеки.

— А вы решили ему в этом помочь? — кажется, наш милый разговор перестал нравиться Райту.

— А почему бы и нет?

— Готовы продаться ради короны?

— Очень выгодные условия, считаю, — выпалила я из вредности, — ваша жизнь стоит куда дешевле.

Это была та самая точка над «и», которую ждали мы оба.

Советник усмехнулся, и, забыв о поклоне и иных элементарных проявлениях вежливости, покинул зал. А меня терзало лишь одно желание — воды, дайте пить… умираю…

Элина подоспела вовремя, усадив меня на софу возле огромного цветка в горшке, где я с удовольствием замаскировалась бы под занавеску, но меня окружили тридцать четвертая и тридцать пятая, как же там… Камилла и Сибилла. У обеих прически выше моей на десять дюймов, ей богу. У обеих довольные до неприличия лица. Я возвела глаза к потолку, подумав: «Когда же все это закончится?»

Увы, это было только начало. Скоро я убедилась, насколько губительно оно для моей репутации.

Произошедшее на первом балу приковало ко мне внимание не только придворной знати и пышущих ядом претенденток, но и молодого принца. Не знаю, чем руководствовался сиятельный господин, когда посылал ко мне лакея с письмом следующего содержания: «Желаю видеть вас в своих покоях, леди Джина, сегодня в полночь».

Элина посчитала это хорошим знаком и заметалась по комнате, вываливая на постель мои кружевные сорочки и выбирая в какой из них я пойду на свидание к Эдмунду. Пока она сомневалась между персиковой и нежно-молочной, я села в кресло и обхватила руками голову.