Ник. Землянин. Том 1 - Ясинский Анджей. Страница 9

Я выделил самый ранний виденный мной кадр из потока и самый последний (они хорошо чувствовались). Протянул между ними линию и превратил ее в шкалу. Шкалу с рисками, но пока без пометок. Визуализировал ползунок и прикрепил картинку места, где я сейчас нахожусь. Потом проделал ряд психических упражнений, подготавливая мозг. Ну и все. Несколько раз провел ползунком в самое начало и в конец. Картинки, отрабатывая заложенный в мозг алгоритм, стали распределяться по шкале. Чем медленнее вел ползунок, тем подробнее заполнялась шкала, но и нагрузка на мозги была выше. В любом случае мне не особо интересно, как жили тут люди сто и двести лет назад (тогда тут был всего один дом!). Быстро пролетело советское время, далее – развал Союза, а вместе с ним и деревни. Коммуникации нарушились, молодежь уехала, старики умерли. Потом несколько десятков лет – провал, и появилось несколько семей, из которых со временем осталась одна. Ну так это выглядело навскидку. Судя по информационной наполненности связей, которых практически не было, это отшельники. Вообще оторванные от большой жизни. Мелькали образы старика и старухи, сквозь которые иногда проглядывали их молодые лица, какими они были раньше. Примечательно, что чаще на лицах отсутствовало радостное выражение.

Я встряхнул головой и обнаружил себя лежащим на траве. Сильно меня придавило! Так, где там у меня вода? Вызвал в биокомпе базу данных продуктов, нашел воду и дал команду на материализацию. Подхватил появившийся в воздухе прозрачный силовой стакан, в который из воздуха плеснуло благословенной жидкости. С удовольствием выпил и выбросил стакан. Он пропал в воздухе, не долетев до земли.

Я огляделся. Хм, а ведь я почти дошел до домов! Прямо на дороге свалился. Однако! Ну тут и сильный информационный фон! Если это моя Земля, неудивительно, почему у нас было так много всяких экстрасенсов, медиумов и прочих спецов, которые могли как-то воспринимать эти потоки данных, хоть и вершками. При таком-то напоре! А вот магии тут нет… Почти совсем. Так, легкое-легкое, на уровне «заметить краем глаза», марево. Зато электромагнитное искусственное излучение просто поражает своей насыщенностью. Хорошо хоть я могу сдвигать свое восприятие по разным спектрам, а то, если бы все это разом навалилось – просто ослеп бы!

Дома… Старые, деревянные, почти сгнившие и вросшие в землю наполовину, а то и больше. Дороги как таковой нет. Она угадывалась только по расположению домов, заборов тоже почти не осталось: все сгнило или упало и все равно сгнило. Даже трава давно пробилась сквозь годами утаптываемую землю… Упс! Я пнул камень, оказавшийся куском когда-то проложенного тут асфальта. Ну и кто в таких условиях у нас живет?

Дом более-менее приличный. Тоже вросший в землю, но ненамного, видимо, на хорошем фундаменте стоит. Раньше бы хозяев назвали «из зажиточных». Даже не помню, чтобы у нас так строили, может, просто не видел: кирпичный первый этаж и черный от времени деревянный второй. Во дворе небольшая поленница дров и колун, лежащий на пне. За двором давно уже нет ухода. Трава везде; забор, который в последний раз, видимо, обновляли лет двадцать назад (потому и сохранился), требует ремонта.

Мои маленькие шпионы показали мне картинку внутри жилища. Я вздохнул, вошел во двор, покосился на пустую будку и решительно поднялся по заскрипевшим ступеням крыльца.

Постучался, никто не ответил. Тогда я толкнул заскрипевшую дверь и вошел. Миновал сени, постучался в дверь, ведущую внутрь. Снова никто не ответил. Ну, раз так, снова толкнул дверь и вошел.

– Доброго вам дня! Разрешите войти? – спросил я.

Сидящая спиной ко мне старуха даже не обернулась, продолжая перебирать какое-то зерно на столе. Лежащий на печи старик тоже не повернул голову, продолжая сопеть, – спал. Я хлопнул дверью, и старуха что-то почувствовала – посмотрела в окно, на старика, потом оглянулась и от испуга всплеснула руками:

– Ой!

Одеты хозяева были хоть и в старье, но аккуратно заштопанное. Однако стиль одежды явно терялся где-то в глубинах прошлого.

– Здравствуйте!

Старуха вдруг схватила со стола какую-то странную коническую конструкцию, кажется, из коры березы, и приставила к уху:

– Ась?

Тьфу ты!

– Здравствуйте, говорю!

– И тебе поздорову! – прошамкала старуха беззубым ртом.

«Ты еще скажи «добрый молодец», – подумал я про себя.

– Я тут мимо проходил, увидел вашу деревню, думаю, дай зайду посмотрю, кто тут живет.

– Сева!!! – Я чуть не подпрыгнул, когда старуха, прижав рупор ко рту, вдруг закричала, направив его в сторону старика.

Тот зашевелился.

– Чего там, старая? – прокряхтел проснувшийся старик и медленно сел. Увидел меня: – Опа! Ты кто такой? – В отличие от бабки, этот вроде говорил более-менее нормально. Однако тоже был почти беззубым.

Чем-то веяло от этих осколков прошлого. Неприкаянным, что ли… Я снова повторил то, что сказал старухе, а та уже не отрывала от уха свой слуховой аппарат. Оба старика рассматривали меня с каким-то странным интересом.

В общем, туда-сюда – разговорились. Они пригласили меня к столу, на котором оказались небольшой кусок хлеба грубого помола да кастрюля с кашей.

От стариков я совсем не чувствовал опасности. Ни по аурам, ни интуитивно. Зато видел: души в их телах держатся совсем уж на тонких ниточках. Живут впроголодь, а я у них вызываю опасливое любопытство, но без негатива. В любом случае, подумав, что, если что-то пойдет не так, просто заставлю их забыть мое появление, достал из кармана красный носовой платок:

– Разрешите мне вас угостить, я не совсем уж нищий перекати-поле.

Положив на стол платок, дал команду (дублированное мысленное управление), и он увеличился до размера стола. Я едва успел подхватить и слегка поднять хозяйский хлеб с кастрюлей и посудой. Поведению тряпицы старики почему-то не сильно удивились, а на подпрыгнувшую посуду, видимо, не обратили внимания. Но все же оживились.

– Ишь ты, чего удумали! – пробормотал старик и достал из-за пазухи трубку, на которую старуха недовольно покосилась.

– Ага, прогресс не стоит на месте, – ответил я, глядя, как старик набивает трубку и невозмутимо косится на появившуюся иллюзию верхней части сказочной бабульки над столом. Это я успел добавить альтернативный вариант управления скатертью, какой раньше был.

– Дай нам для начала легкую закуску на троих, потом ушицы, немного мясной нарезки и фруктов, а еще бутылку красного полусладкого вина.

Вот тут трубка выпала изо рта старика, когда на столе начали появляться блюда. Да и старуха слегка отпрянула, но не перекрестилась, как можно было бы ожидать.

С кряхтением подняв трубку, старик упрекнул:

– Предупреждать же надо! Чего там в мире творится-то? Смотрю, – он кивнул на скатерть, – дело на поправку-то пошло?

И вот как тут ответить? В общем, чтобы не палиться, да и чтобы ускорить процесс, я ментально воздействовал на стариков, и под медленное потребление пищи (старики просто смаковали ее, рассасывая мясные кусочки) дед стал рассказывать о своем житье-бытье. Все любопытство в отношении меня я на корню задавил. Разговор вышел долгим и тяжелым для стариков. Они отвыкли от такой пищи, к тому же чуть ли не разваливались на ходу, поэтому я почти сразу стал их немного латать. Конечно, молодость это не вернет, но, может, пару лет жизни добавит, да еще и здоровье улучшится.

В целом старики не очень мне помогли, но хоть что-то. Последние знания о мире у них датированы событиями пятидесятилетней давности, а за это время, ясное дело, многое могло произойти. Где-то полсотни лет назад и, судя по всему, лет десять спустя после моей пропажи тут что-то разразилось: то ли война, то ли природный катаклизм. Старик точно не мог сказать, настолько все тогда перемешалось, и информация, и события. Кто-то вещал, что началась война, кто-то – что новый всемирный потоп, и так далее… Старику тогда было под шестьдесят, он загрузил в машину жену, продукты и, подгоняемый паникой, рванул куда глаза глядят. Тогда многие так сделали.