Ты не знаешь меня (ЛП) - Ле Карр Джорджия. Страница 22

Он улыбается, наблюдая за моим восхищением.

— Тебе не нравится? — с любопытством спрашиваю я.

Ной пожимает плечом.

— Я никогда не был тонким ценителем искусства, у меня не было возможности. Моя жизнь вывела меня на другой путь. Татуировки, пожалуй, самое близкое мое отношение к искусству.

— Ты познакомил меня с парасейлингом. А я познакомлю тебя с Шагалом, — взволнованно отвечаю я. — Когда я смотрю на его картины, то словно попадаю в волшебный мир. Он заставит тебя поверить в единорогов.

— Ну, тогда мы отправляемся к Шагалу, — говорит он с ухмылкой, которая напоминает мне загорелых, своенравных ковбоев.

Я опираюсь подбородком на руку.

— Ной?

— Да.

— Спасибо, что привез меня сюда. Мне очень понравилось. Я даже не могу вспомнить такой момент, когда бы была такой счастливой.

Что-то мелькает у него в глазах, затем пропадает. Так быстро, что я не могу точно понять, то ли это смущение или искры смеха, а может что-то совершенно другое.

Музей находится на холме, в очень тихом районе, где нет городской суеты. Мы платим по десять евро и входим в здание. Стены шестигранной формы, совершенно белые подчеркивают величие картин.

Мы садимся на деревянную скамью и смотрим на шедевры Шагала — многокрасочные, наивные, коварные, таинственные, печальные, уязвимые, наполненные любовью и радостью, я рассказываю Ною интересные факты и историю художника, которым интересовалась уже не один год.

— Знаешь, он был настолько беден, что голову скумбрии съедал в один день, а хвост рыбы оставлял на завтра. Потом он встретил женщину и женился, она приходила и стучала ему в окно, принося пирог и молоко. Позже он сказал ей: «Мне стоило только открыть окно в комнате и с ней влетал глоток свежего воздуха, любовь и цветы». — Я делаю паузу и поглядываю на него. — Разве это не самая романтичная история, которую ты когда-нибудь слышал?

— Нет, — говорит он. — Самая романтичная история, которую я когда-либо слышал, когда красивая блондинка вошла в мой офис поздним вечером в сексуальном розовом кардигане.

Я тихо хихикаю.

— Да? Может ты заметил проглядывающий глубокий вырез у меня на платье?

— Я рад, что розовый кардиган выиграл в тот день.

— Почему? Разве ты не предпочел проглядывающий глубокий вырез платья?

— Нет. Я бы ничего не изменил той ночью.

Когда мы стоим перед фотографией Шагала с его озорным, похожим на фавна лицом, странными миндалевидными глазами, я поворачиваюсь к Ною и спрашиваю:

— Ты знаешь, как он готовился рисовать новую картину угольными карандаши, зажав их в руке, как маленький букет?

Ной смотрит на меня таким взглядом, будто я нечто очень дорогое для него, что он всегда хотел получить, но не мог себе даже представить, что такое возможно.

— Сжимая карандаши в руке, он мог сидеть часами перед пустым холстом, ожидая идей. Как только он схватывал идею, поднимал карандаш и очень быстро начинал выводить прямые линии, овалы, ромбы. Из этих форм, как по мановению волшебной палочки, мог появиться клоун, потом единорог, скрипач, странник, ангел. После наброска он отходил на шаг назад, а потом тяжело опускался на стук, словно полностью исчерпал себя, как боксер после раунда. Представь, с какой скоростью работало его воображение. Он видел, как бы перед собой всю картину настолько ясно.

— Это удивительный талант, — медленно произносит Ной.

— Да, должно быть здорово — иметь такую уникальность. Однажды он признался, что единственное, чего бы хотел, остаться таким же необузданным и сумасбродным... чтобы иметь возможность кричать, плакать, молиться.

24.

Таша Эванофф

Наша следующая остановка — Cap de Nice, в доме Ноя. Он расположен высоко на холме. Ной открывает высокие двери, и мы входим в элегантную виллу стиля арт-деко с хорошим естественным освещением. Мы проходим через гостиную с впечатляющей люстрой из ракушек [3] . Когда он открывает раздвижные двери, перламутровые кругляши мерцают и звенят от сильного ветра. Я стою у двери на террасу и вижу, что вилла построена на скале. Передо мной открывается на сто восемьдесят градусов вид на море, в доме имеется несколько террас и балконов.

— Вау, вот это потрясающе, — говорю я.

— Знаю, — тихо отвечает он. — Из-за этого я и купил этот дом.

Я выхожу на террасу, ступеньки, вырубленные в неровных белых камнях, спускаются вниз. Одни ведут к белой каменной платформе, где можно стоять и смотреть на захватывающий дух океан, а другие ведут вниз к небольшому частному пляжу.

Он берет меня за руку и выводит из тени террасы по направлению к ступенькам, спускающимся к пляжу. Солнце палит во всю, создавая белые блики.

Я ставлю руку ко лбу, чтобы загородиться от солнца.

— Я не могу долго оставаться на солнце. Я не должна загорать. Иначе будет понятно, что я уезжала из страны.

— Не беспокойся. Долго я тебя не задержу, — говорит он, скидывая с себя одежду. Обнаженный, он смотрит мне в глаза, расстегивая мое платье, которое падает на землю. Под ним на мне зелено-синий бикини. Он тянет меня к нагретым плиткам террасы.

— Мы будем заниматься сексом на пляже? — с улыбкой интересуюсь я.

— Не на пляже. Думаю, песок в некоторых местах, не создаст комфорта.

— Ой.

— Я хочу взять тебя в воде.

Я осматриваюсь по сторонам и понимаю, что мы не одни. Вдалеке маячат какие-то фигуры.

— Нас же увидят, — протестую я.

— Меня это мало волнует, — говорит он, подводя меня к кромке воды. — Я хочу тебя прямо сейчас, — он падает в воду, утягивая меня за руку, и я валюсь вместе с ним. Волны накатывают, и вода прохладой трется о мое обнаженное тело. Я чувствую его разгоряченную кожу своим животом и бедрами. Песок проседает, стоит мне начать извиваться под Ноем. Он захватывает мои запястья, поднимая их над головой.

— Попалась, — рычит он.

— Мне нравится, — шепчу я в ответ.

Он снимает верх у моего бикини и отшвыривает его подальше. Солнце нещадно палит на мою открытую грудь. Ощущение — великолепное. Соски твердеют только от одного его взгляда. Волна накатывает на нас, щекоча мне пальцы ног.

— Уверен, что нас не привлекут к ответственности за то, что мы голые разлеглись на пляже? — спрашиваю я.

— Мы в Европе. На частном пляже. Никакого этого дерьма не будет, — бормочет он, его глаза становятся возбужденными и темными от похоти. Он целует мою грудь, я закрываю глаза и наслаждаюсь приятными ощущениями. Он сосет соски, пока они не затвердевают почти до боли.

Еще одна волна бьется о нас, но я почти ее не чувствую. Все мое внимание приковано к низу, когда Ной отодвигает в сторону мой бикини. И внезапно входит, большой, твердый и сильный. Он глотает мой еле слышный испуганный крик, готовый вырваться из моего рта, своим ожесточенным поцелуем, и поднимает голову, заглядывая в глубину моих глаз. Его черные глаза омуты бушующих эмоции, пока он уверенно движется внутри меня.

Волны подкатывают ближе, накрывая наши тела по пояс. Он отстраняется.

— Перевернись и покажи мне свою киску, — приказывает он.

— Что прямо здесь?

— Да.

Я поворачиваю в сторону голову. Вдалеке на пляже до сих пор маячат какие-то фигуры, но они слишком далеко, поэтому не смогут меня разглядеть, и скорее всего не увидят, что мы тут вытворяем, а даже если и увидят, то я их вижу первый и последний раз в своей жизни.

Я упираюсь на локти и колени, грудь дотрагивается до мокрого песка. Он тянет вниз мои трусики-бикини, открывая мою киску. Взяв меня за бедра, он совершает рывок своим членом. Все мое тело сжимается от резкого толчка, пальцы погружаются в песок, спина сама собой выгибается, я вскрикиваю. Под меня накатывает очередная волна, омывая мои соски мягкой, шелковистой теплой водой. Песок скользит вместе с уходящей водой обратно в море. Легкий прибой накатывает на икры, пока Ной снова и снова погружается в меня.