Помутнение - Дик Филип Киндред. Страница 14

ЛАКМЕН. Верно. Но даже семискоростной велосипед, безусловно, стоит двадцати долларов. Выгодная покупка.

БАРРИС. (оскорбленно). Эти цветные заверили меня, что у него десять скоростей… Грабеж!

(Все обступают велосипед и пересчитывают шестеренки.) ФРЕК. Теперь я вижу восемь. Шесть впереди и две сзади. Итого восемь. АРКТОР (рассудительно). Но должно быть десять. Семи или восьмискоростных велосипедов не существует. Во всяком случае, я о таких не слышал. Интересно, куда делись пропавшие скорости?

БАРРИС. Должно быть, с великом возились эти цветные, Разбирали его не теми инструментами, без должной технической подготовки. А когда собирали, три шестеренки остались на полу гаража. Так, наверное, там и лежат.

ЛАКМЕН. Надо потребовать их назад. БАРРИС (со злостью). В этом-то и заключается их план: наверняка сдерут деньги! Не удивлюсь, если они еще что-нибудь прикарманили. (Придирчиво осматривает велосипед.)

ЛАКМЕН. Если мы пойдем вместе, все отдадут, как миленькие, не сомневайся! Ну, идем? (Оглядывается в поисках поддержки.)

ДОННА. А вы уверены, что их только семь? ФРЕК. Восемь. ДОННА. Семь, восемь!.. В любом случае надо у кого-нибудь спросить. Прежде чем катить баллон.

АР Она права. ЛАКМЕН. Кого спросить-то? Кто у нас сечет в гоночных великах? ФРЕК. Остановим первого встречного! (Выкатывают велосипед и обращаются к молодому негру, который только что вышел из своей машины. Указывают на семь — восемь? — шестеренок и спрашивают, сколько их, хотя каждому видно — за исключением Чарлза Фрека, — что их всего семь: пять на одном конце цепи и две на другом. Пять плюс два — семь. Это ясно как божий день. Так что же получается?!)

МОЛОДОЙ НЕГР (спокойно). Число шестеренок спереди и сзади надо не складывать, а перемножать. Видите, цепь перескакивает со звездочки на звездочку, а их пять, и мы получаем пять разных передаточных чисел на каждой из двух звездочек впереди. (Показывает.) Теперь, если мы повернем рычажок на руле (показывает), цепь перейдет на вторую звездочку и опять-таки может перескакивать на любую из пяти сзади. То есть получается еще пять. Итого десять. Имейте в виду, что передаточное число всегда рассчитывается из…

(Все благодарят его и уходят, молча вкатывая велосипед в дом.)

— Нам известно, что вы были в этой компании, — сказал сидящий врач. Никто не мог трезво взглянуть на велосипед и проделать простую математическую операцию по определению числа передач. — В тоне врача Фред почувствовал доброту, даже некоторое сострадание. — Вы все были невменяемы?

— Нет, — ответил Фред. — Так в чем же дело? — Забыл… — Давайте продолжим тестирование, — предложил сидящий врач. — Что вы здесь видите, Фред?

— Пластмассовое собачье дерьмо… Могу я идти? — Он испытывал бешенство. Они его замучают из-за злополучной речи!

Оба врача, однако, рассмеялись. — Знаете, Фред, — сказал сидящий, — если у вас не пропадет чувство юмора, пожалуй, вы своего добьетесь.

— Добьюсь? — повторил Фред. — Чего добьюсь? Успеха? Времени? Денег? Если вы, ребята, психологи и слушаете мои бесконечные доклады Хэнку, то скажите: как подобрать ключик к Донне? То есть я хочу спросить: как это делается? С такой вот милой, ни на кого не похожей, упрямой цыпочкой?

— Все девушки разные, — рассудил сидящий врач. — Я имею в виду, как найти эстетический подход? — продолжал Фред. А не споить ее, напичкать «красненькими» и изнасиловать, пока она валяется на полу.

— Купите ей цветы, — посоветовал другой врач. — Что? — удивился Фред, широко раскрыв невидимые за костюмом глаза. — В это время года можно купить маленькие весенние цветы. — Цветы… — пробормотал Фред. — Какие? Искусственные или живые?.. Живые, я полагаю.

— Искусственные — дрянь, — сказал сидящий врач. — Они выглядят, как… подделка. Что-то фальшивое.

— Я могу идти? — спросил Фред. Врачи переглянулись. — Тест доведем до конца как-нибудь в другой раз, — сказал стоящий. Не так уж это и срочно. Хэнк вас известит.

По какой-то неясной причине Фреду захотелось пожать им руки, но он этого не сделал. Он просто вышел, молча покачивая головой, с гнетущим чувством тревоги. Они копаются в моем досье… И что-то находят, раз есть повод для тестирования.

Весенние цветы, думал он, идя к лифту. Малюсенькие. Они, должно быть, едва поднимаются от земли, и люди их давят… Как они растут — в специальных коммерческих чанах или на природе? Интересно, каково там, на природе? Поля, запахи и все прочее… и где ее найти, эту природу? Куда надо ехать? У кого брать билет?

Я бы с удовольствием взял с собой Донну, когда соберусь ехать. Но как предложить такое девушке, если ты не знаешь, с какой стороны к ней подступиться? Если все время околачиваешься возле нее и ничего не получается?.. Нам нужно спешить, подумал он, потому что скоро все весенние цветы погибнут.

Глава 8

По пути к дому Боба Арктора Чарлз Фрек придумал, как разыграть Барриса. Он скажет, что купил метедриновую мастерскую, спрятанную в гараже у одного хлыща, а Баррис презрительно фыркнет, и тогда он объявит, что получил от дядюшки сорок тысяч и… Фрек пока не мог сообразить, как закончить, но не сомневался, что сделает все в лучшем виде. Баррис непременно клюнет, особенно если у Боба будет народ. И тогда всем станет ясно, что Баррис — вонючий осел.

Баррис и Арктор копались в машине с поднятым капотом. — Привет! — бросил Фрек, приближаясь фланирующей походкой. — Баррис, — небрежно-покровительственным тоном окликнул он, опуская руку тому на плечо.

— Потом! — прорычал Баррис. — Я купил сегодня метедриновую мастерскую. — Большую? — раздраженно спросил Баррис. — Ну… — растерялся Фрек, не зная, что сказать дальше. — Сколько дал? — вставил Ар — Примерно десять долларов. — Джим мог бы достать тебе дешевле, — заметил Арктор, вновь склонившись над мотором. — Да, Джим?

— Их сейчас отдают практически даром, — подтвердил Баррис. — Целый гараж! — возмутился Фрек. — Настоящий завод! Машины, которые пекут миллионы таблеток в день!

— И все за десять долларов? — широко улыбаясь, спросил Баррис. — Где она находится? — спросил Ар — Не здесь, — смущенно ответил Фрек. — Эй, черт подери, вы опять меня разыгрываете!..

Из дома вышел Лакмен — в темных очках, пестрой рубашке и обтягивающих джинсах.

— Я узнавал, во что обойдется переборка карбюратора, Они скоро перезвонят, так что я оставил дверь открытой.

— Можно заодно заменить этот двухцилиндровый на четырехцилиндровый, — предложил Баррис.

— Резко возрастут холостые, — сказал Лакмен. — И потом он не будет переходить на высшую передачу.

— Поставим тахометр, — настаивал Баррис. — Как обороты чересчур поднимутся, надо сбросить газ, и тогда автоматически сменится передача. Я знаю, где достать тахометр. Вообще-то он у меня есть…

— Ну да, — саркастически произнес Лакмен. — При обгоне газанешь, а он перейдет на низшую передачу, и обороты так подскочат, что двигатель накроется!

— Водитель увидит, как прыгнула стрелка тахометра, и сразу сбросит газ, — терпеливо возразил Баррис.

— При обгоне-то?! — Момент! — наставительно заявил Баррис. — Такую тяжелую машину момент поведет по инерции, даже если убрать газ.

— А в гору? — поддел Лакмен. — Машина весит около тысячи фунтов, — сообщил Арктор. Чарлз Фрек заметил, что он подмигнул Лакмену. — Тогда ты прав, — согласился Баррис. — При таком весе момент инерции будет небольшой. Хотя… — Он схватил ручку. — Тысяча фунтов со скоростью восемьдесят миль в час создают силу…

— Тысяча фунтов, — вставил Арктор, — это с пассажирами, полным баком и ящиком кирпичей в багажнике.

— Сколько пассажиров? — спросил Лакмен с серьезным видом. — Двенадцать. — То есть шесть сзади, — рассуждал вслух Лакмен, — и шесть… — Нет, — перебил Ар- Одиннадцать сзади и впереди один водитель. На задние колеса давление должно быть больше, чтобы не заносило.

Баррис тревожно вскинул голову. — Машину заносит? — Если только сзади не сидят одиннадцать человек, — ответил Ар — Лучше загружать багажник мешками с песком, — назидательно сказал Баррис. — Три двухсотфунтовых мешка с песком. Тогда пассажиров можно разместить равномернее, и им будет удобней.