Покупатели мечты - Кури Августо. Страница 20

Когда Краснобай уже собрался пошутить, сказав, что он действительно запутался, на сцене, к счастью, появился Учитель. Он присутствовал там с самого начала, но предоставил возможность безымянным действовать. Услышав, что Фелипе стал рассказывать о своих горестях, он участливо заговорил с ним:

— Сын мой, у всех людей есть по сорок шесть хромосом в клетках, но у нас есть принципиальные различия в способности сопротивляться неприятностям. Нам необходимо поднять уровень сопротивляемости, поскольку ни над кем нет безоблачного неба. — Затем он поразил своих учеников, а меня в особенности, своим признанием: — Однажды я стоял на вершине моста, находясь на высшей точке безысходности. Я не хотел умирать, но у меня не было духу жить дальше. Я был в отчаянии. Я встретил двух молодых людей, сидящих скрестив ноги, которые провоцировали и оскорбляли меня в момент моего кризиса. Им только осталось разбить у меня на голове литровую бутылку виски, которую они держали.

Бартоломеу и Барнабе не могли в это поверить. Они не знали, что Учитель был одним из тех, кому они помогли. Поскольку эти бродяги часто бывали пьяными, они не помнили людей, которым спасли жизнь. Я был ошарашен и задался вопросом: «Неужели эти двое поспособствовали желанию Учителя продавать грезы? Может ли ученик учить учителя? Может ли пациент вылечить врача?»

— После эмоционального шока, который они мне устроили, я уединился и глубоко задумался. Задумался настолько, что понял: неудачи являются привилегией живых, а преодолевать их является привилегией мудрых.

Некоторые люди из толпы обратили внимание на эти слова. Внезапно Учитель начал аплодировать Фелипе, Бартоломеу, Барнабе и профессору Журеме. И толпа почтительно присоединилась к нему. Однако аплодисменты были опасны для Мэра. Его биполярные нервные окончания вошли в политический экстаз. Будучи травмированным, он оперся на того, кто находился рядом, и произнес короткую речь.

— Большое спасибо, великолепная и досточтимая публика, — сказал он тягучим голосом, как будто бы был нетрезв. — Голосуйте за меня на этих выборах.

Три человека поддерживали его массивное тело.

Один любопытный, зная, что в этом году нет выборов, поинтересовался:

— Кандидатом в какой выборный орган вы являетесь?

Краснобай поспешил ответить вместо товарища:

— По поручению самого большого сумасшедшего этого глобального сумасшедшего дома. — И он развел руками, показывая на город.

Все расхохотались. Фелипе тоже не сдержался, он понял смысл сказанного. Он был еще одним сумасшедшим, который научился заливаться хохотом от собственного безумства. Он был еще одним сумасшедшим в этой семье. Приободренный, он заявил:

— Я отдаю вам свой голос.

Это был первый случай, когда человеческое существо в один и тот же час хотело умереть, а потом вдруг у него появилось желание «голосовать». Учитель был вторым, заявившим о своем голосовании.

Люди также заявили о своем выборе. Вдохновленный, Учитель пристально посмотрел на Разрушителя и пригласил его пойти за ним. Краснобай бросил серьезный взгляд на Барнабе и произнес:

— Ты будешь его секретарем по финансам, my brother.

Мэр из сумасшедшего дома возразил:

— Que pasa, hombre?^[3] По финансам нет, Краснобай! Вы уже опорожнили мой бумажник.

— Что это, Мэр? Сегодня я — человек необычайного доверия, — сказал Бартоломеу и посмотрел на Учителя. Видимо, чувство вины заставило его попросить прощения за времена бездеятельности. — Учитель, прежде чем познакомиться с вами, я не верил в то, что я святой. Сегодня… сегодня я уверен в том, что я не святой.

Придя в эту странную семью, мы знали, что никто из нас не был святым. Однако мы верили в правильность этого пути и знали, что ни Учитель, ни эти двое пройдох не исправят этот глобальный приют, но по меньшей мере переделают его в более подходящую среду.

Мы пошли обнявшись. Нам вслед смотрели более сотни скучающих людей, желающих получить несколько доз этого приключения. Мы брели, напевая нашу песню:

Я — всего лишь путник,

Который утратил страх потеряться.

Я уверен, что я несовершенен.

Можете называть меня сумасшедшим,

Можете насмехаться над моими мыслями,

Это неважно!

Важно то, что я — путник,

Продающий грезы прохожим.

У меня нет ни компаса, ни карты.

У меня нет ничего, но есть все.

Я — всего лишь путник,

Ищущий самого себя.

Глава 14

Нестандартные лидеры

Несколько дней спустя какая-то брошюрка летала по ветру и упала на грудь Продавца Грез. Он взял ее, прочитал и заинтересовался ее содержанием. Там говорилось о семинаре, посвященном лидерам будущего, который должен был проходить в тот вечер. Немного поразмыслив, Учитель решил принять участие. Поскольку это мероприятие проводил фонд «Мегасофт» и вход был бесплатным, мы не волновались, надеясь, что примем участие без больших проблем. Между тем, как и всегда, наша одежда была странной для взоров любых работников службы безопасности.

Люди из разных стран и различного возраста свободно заходили в зал; перед входящими стояло еще одно оцепление. Охранники осмотрели нас сверху донизу и попросили расставить руки; мы прошли через контрольный аппарат, который нас просканировал, чтобы узнать, не было ли у нас при себе оружия, бомб и запрещенных химических средств.

Мэр, почувствовав прикосновение сканера, сказал:

— Эти люди щедрые. Мне понравился бесплатный массаж.

Все мы расселись в центральной части зала, в тринадцатом ряду. Мы находились примерно в пятнадцати метрах от знаменитых докладчиков, рассуждавших о становлении политических лидеров на производстве и в учреждениях, которые изменят будущее человечества.

Некоторые выступления были настолько скучными, что мои друзья заснули. Было ясно, что последователи Учителя, не обладающие тонким интеллектуальным вкусом, вряд ли когда-нибудь научатся ценить пищу академического мира.

Мэр и Краснобай сидели рядом. Они погрузились в сон менее чем через пятнадцать минут после начала семинара. Я сидел возле Мэра, Моника возле Краснобая, за ней сидела профессор Журема и Учитель. Димас, Эдсон, Саломау и Фелипе-Разрушитель сидели за Учителем. Их тоже клонило в сон, они часто моргали.

Я не понимал, почему Мэр и Краснобай, которые часто возмущали спокойствие в социальной среде, не возбуждали собственный мозг. Им удавалось заснуть с легкостью сурка. Я вспомнил об одной научной статье, в которой говорилось, что главные политические и экономические лидеры современности спят благодаря медикаментам-транквилизаторам. Без транквилизаторов они дрались с подушкой и с миром. Без транквилизаторов они были хрупкими солдатами, побежденными беспокойством мозга.

Мэр, насколько это было видно, спал с удовольствием. Он расслабился, его похрапывания, походившие на шум несыгранного оркестра, были способны вызвать неприятные эмоции у пяти рядов кверху и книзу. Временами один инструмент этого странного оркестра слишком выходил из ритма, производя пронзительный звук, который доносился до слуха первого выступавшего. Выступавший, в свою очередь, под воздействием параноидальных идей полагал, что какой-то лидер зла устроил заговор против его выступления о лидере добра. Я часто подталкивал заговорщика локтем, чтобы тот не храпел.

Мэру снилось, что его погрузили в ванну со спагетти al sugo^[9]. Он виртуально и вынужденно ел итальянскую пищу, приговаривая шепотом «вкусно», «смачно», «аппетитно». Зрители, сидевшие перед нами, думали, что сумасшедший говорил о них. Они начали волноваться. Чтобы избежать большей неприятности, я заткнул ему рот платком. С аппетитом, как у старой козы, он начал жевать его и успокоился.

Краснобай тоже настолько расслабился в этом неудобном кресле, что ему стало сниться, будто он парит над облаками верхом на крылатом коне. Он делал плавные движения руками, словно управлял животным. Его руки касались голов зрителей. Я, Моника и профессор Журема внимательно следили за его движениями, чтобы он не задевал слушателей.