Морские короли. Дороги судеб (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 32
Даст ли это что-то самой Алаис?
А черт его знает. Но враг моего врага мой помощник.
Не друг, нет. Но пусть хоть так поможет, чем сможет.
Род Ольрат.
Тьер Жорес ехал домой.
Сегодня он хорошо погулял, крупно выиграл в кости, да и вообще - день вышел просто замечательный! С утра он поехал посмотреть лошадей, и там ему приглянулся роскошный вороной жеребец. Как было не купить красавца?
Жорес и купил.
Потом проехался на нем по городу, встретил приятелей и завалился с ними в 'Еловую лапу', симпатичный кабачок в центре города, где подавали неплохое атрейское. Потом они поехали в игорный дом, где Жоресу просто благоволил Ирион.* Кости ложились на сукно так, словно ими змей командовал. А потом они с друзьями завалились в один симпатичный домик, в котором жили несколько весьма сговорчивых красоток.
* считается, что азартные игры придумал Ирион, а потому удача в них есть дар Змея. Ибо к добру не приводит, прим. авт.
Кошелек у Жореса, конечно, сильно похудел, но деньги - не главное в жизни. Авось, не голытьба какая...
Да уж, знали бы эти сопляки, с которыми он был у девиц, с кем они общаются! Штаны намочили бы от ужаса, не иначе! Им-то кажется, что они все про Жореса знают, а на самом деле у него и вторая жизнь есть, потаенная. Ох, недаром ему так в кости везет, чует Ирион своего верного слугу, еще как чует, вот и стелет змеиный хвост дорожкой!
Но - не знают.
Ха!
Болваны!
Им и невдомек, что рано или поздно, что даже сейчас Жорес может любого из них... к ногтю... и баб их, и сестер, и матерей...
Жорес спрыгнул с коня и собирался уже заколотить в свои ворота, чтобы слуги открыли, как...
Больше всего это походило на маленький взрыв в голове.
И кажется, о ворота он таки приложился лбом?
Или нет?
***
Сознание вернулось одним рывком, от чего-то неизмеримо вонючего, подсунутого под нос.
- А...
Кляп заставил подавиться вскриком.
Жорес лежал в каком-то сарае, чуть ли не с овцами, это он понял сразу, а над ним склонились два незнакомых лица.
- Пришел в себя?
- А то...
- Тогда... ты скажешь?
- Скажу, - кивнула фигура. - Ты, тварь склизкая, такие имена - Ольрат и Шернат - помнишь?
Жорес напрягся. Кто это? Ольрат?
Шернат?
Что им надо?
Зачем...
- Помнишь ваши игры на полянке? В честь Ириона? - наклонился к нему поближе один из мужчиин. - Вы, твари, мою племяшку к себе затащили, и думали, что вас никто не найдет? Зря, очень зря.
Жорес смотрел непонимающими глазами. Игры в честь Ириона? Но - кто!? Как!? И вдруг рывком - вспомнил.
Ольрат! Это же та соплюшка... предпоследняя...
Жорес завизжал и задергался, потому что понял - это все. Конец. Из глаз мужчин на него смотрела сама смерть. И не откупиться было, не уболтать... никто его и слушать не будет. Его и в себя-то привели только чтобы огласить приговор.
- Смотри-ка, обмочился.
- Испугался, видать.
- А ведь им тоже было страшно, наверное...
Это были последние слова, которые Жорес услышал в своей жизни. Потом палачи действовали молча - и безжалостно.
Тьеру просто переломали руки и ноги, а потом спихнули тело в выгребную яму - и стояли над ней, наблюдая, как блестящий некогда тьер захлебывается дерьмом, возвращаясь к истокам.
- Там ему и место, - подвел итог Шернат.
Жалости у них с Массимо ни на кончик ногтя не было. Вспоминались Роман и Мариль, веселые, по случаю помолвки, смеющиеся, счастливые, вспоминались мертвые глаза детей... жаль, что нельзя эту мразь два раза утопить, чтобы земля чище была.
Семейство Даверт.
Судьба проигравшего печальна в любых мирах. А предстоящий Эльнор проиграл по всем статьям - и отлично понимал это.
Преотцом ему не стать. Даверт уселся накрепко, и зная врага, Эльнор понимал, что спихнуть его будет сложно. Очень сложно.
С другой стороны...
А вот Эттан его достанет. Эльнор мало того, что был его соперником в борьбе за власть, так теперь между ними еще и кровь. Кровь его дочери, его Мелли...
Спускать Давертам смерть родной кровиночки предстоящий Эльнор не собирался. Но что делать?
Можно ли рассчитывать на поддержку власть имущих?
Нет, пока - нет. Никто не любит проигравших.
А что можно сделать здесь и сейчас?
Только одно. Исчезнуть. Раствориться в нетях так, чтобы Даверт его не нашел в ближайшие два года. Это вполне возможно. Доверенные лица у Эльнора есть, они продадут все, принадлежащее ему и поместят деньги под проценты к надежному человеку.
Но просто так растворяться - скучно.
Как можно достать Эттана?
Ответ прост. Через его детей.
Даверт сейчас будет родниться с кем-нибудь из власть имущих, наверняка. И легче всего начать с его дочери. Лаис - или Карст?
Наверное, Карст. Там у Эльнора крепкие позиции, там есть несколько тьеров, с которыми его связывают дела, а еще...
Еще - у герцога Карста есть сын. Молодой, лет пятнадцати от роду, и что самое приятное - не вполне в здравом уме. Эльнор знал это, поскольку был личным духовником герцогини, давно, еще лет двенадцать тому назад. И утешал бедную женщину, как мог.
Но других-то наследников у Карста не было!
План мести начинал постепенно оформляться.
Ты убил мою дочь, Даверт?
Ну так твоя будет мечтать о смерти!
***
Преотец в этот момент не думал о бывшем конкуренте. Он проглядывал бумаги и хмурился.
- Доходы падают, - строго заметил он казначею.
Предстоящий (а кто еще может быть казначеем в Тавальене, кроме высших храмовых служителей?) Синор горестно вздохнул.
- Да, люди теряют веру. Не желают платить десятину, не жертвуют на храм, не покупают священных знаков...
- Это плохо, - наставительно заметил Эттан. - Веру надо укреплять.
Предстоящий промолчал, но взгляд его был более чем выразителен.
Укреплять!
Это тебе что - стена крепостная? Вот так легко сказать - укреплять! А как? Ходить, и каждого лично убеждать, что Арден есть? Так больше сапог стопчешь, чем людей убедишь. И проповеди не помогут. Даверт хоть и талантливый оратор, а только народ нынче ничем не проймешь. Арден - Арденом, а медяки в кармане не забренчат, сколько ты Символ Веры* не тверди.
* символ веры - пять обязательных молитв, которые обязан знать каждый верующий в Ардена. Более того, оттарабанить по первой просьбе без запинки в любое время дня и ночи, в противном случае человек признается еретиком, и отдается на перевоспитание Храма. Прим. авт.
Эттан покачал головой.
- Синор - Синор, ну почему вы обо мне так плохо думаете?
- Светлейший, - растерялся предстоящий, - я не...
- Конечно, плохо. - Эттан вроде бы беззлобно подшучивал над казначеем, но опасные огоньки поблескивали в глубине желтых глаз, заставляя беднягу поеживаться, словно за шиворотом у предстоящего бегали муравьи. - Вы думаете, что я просто говорю, и не могу предложить никакого выхода. А он есть, обязательно есть.
- Н-но... какой?
- Да самый простой. Народу нужно чудо. Слова могут убедить тех, у кого есть разум, а быдлу нужно что-то грубое и осязаемое. Что-то, к чему можно прикоснуться потрогать, опять же, если десяток-другой недоумков вылечится от тяжелой болезни при полном скоплении народа...
- Преотец! - Синор глядел на Эттана почти влюбленными глазами. - можно ведь устроить богослужение, провезти реликвию по городам...
- А еще - организовать отдельные сеансы для тех. Кто не желает поклоняться святыне вместе со всяким быдлом и готов жертвовать ради своей прихоти. И жертвовать щедро, - согласился Эттан. - Обдумайте, что именно можно провезти.
- Эммм.... Зависит от того, на кого мы рассчитываем? Бабы или мужики? Мужикам надо что-то, дарующее удачу в битве...