Взгляд в темноту (СИ) - Казакова Светлана. Страница 52

Али понимала, что её слова звучат безжалостно, но не могла и не желала остановиться. Чужие эмоции наконец-то схлынули, и теперь она говорила лишь то, что думала сама. Выплёскивала возмущение, накопившееся после увиденного в сновидениях. Где-то на краешке сознания брезжила мысль о том, как повезло ей самой. Повезло не испытать на себе разрушительной силы безответной и безнадёжной любви, а ещё острой, как нож, зависти к той, кому посчастливилось стать любимой.

Повезло встретить Киллиана Ристона, который оказался достаточно мудр, благороден и терпелив для того, чтобы перестать судить о ней по ложным представлениям и увидеть её настоящую. Полюбить её настоящую. Ждать, когда она сама сможет научиться больше не убегать от своих чувств, а признать и принять их.

— Как я могу верить вам? — спросила Алита. — Вы говорите, что поклонником сестры вашей возлюбленной являлся альд Броган, но его уже нет в живых, чтобы подтвердить или опровергнуть ваши слова. Кто-то ещё знал?

— Разумеется! — не без возмущения отозвался собеседник. — Он не слишком-то скрывал свой интерес к девушке. Но затем, после той неприятной сцены…

— После какой сцены? — насторожилась она.

— Сейчас всё кажется мне ещё более странным, — хмурился Валентайн Эштон. — Начинаю припоминать её слова, что не только альд Броган ухаживал за ней. Был кто-то ещё, помоложе.

— В самом деле? Так о какой сцене вы говорите? — поторопила его Али. — Вы лично при ней присутствовали?

— Да, после той нашей беседы на неё будто что-то нашло. Она стала сама не своя. И однажды дала пощёчину… ударила свою сестру прямо по лицу. Кричала, что ненавидит её. Что желает ей смерти.

— И вы стали свидетелем?

— Не только я. Ещё альд Броган, ваш кузен Эмрис и Гидеон Ли. Мы как раз проходили мимо комнаты, где всё происходило. Ужасно неловко получилось! Тогда, мне кажется, поверенный семьи и сам пришёл к выводу, что бесприданница, которая позволяет себе подобное поведение, не годится ему в жёны. Помню, каким брезгливым стало выражение его лица, — вздохнул Валентайн. — Я же тогда ощутил жалость к ней.

— Только жалость? — приподняла брови Алита.

— И свою вину. Но поправить уже ничего не мог. Лишь решил, что, когда мы с её сестрой поженимся и уедем, со временем всё забудется, а их отношения и до того не казались тёплыми.

— Зато будущая альда Эштон с вашей невестой дружила?

— Д… да. А что? Она переживала её гибель так же сильно, как я сам, уверяю вас!

— Вы ведь поженились не так давно?

— Я не мог решиться. Всё размышлял, правильно ли будет вступать в брак… без большой любви. Но за прошедшее время мы так сблизились, что иного выхода уже не оставалось.

— Избавьте меня от подробностей, — поморщилась Али. — Вы сказали, что имелся и второй поклонник, более молодой. Например, кто?

— Альд Ли, пожалуй. Видимо, тогда он ещё не увяз в долгах, как сейчас. Вы ведь слышали? Уверен, Эмрис Торнбран вам рассказал. Но это просто догадка, никаких доказательств его причастности к похищению у меня нет.

— Почему вы так откровенны со мной сейчас, альд Эштон?

— Наверное, я просто устал молчать. Держать всё в себе. Бертина после нашей свадьбы и слышать ничего не желает о тех событиях.

— И её можно понять, — задумчиво проговорила Алита. Ей вспомнилась песня, исполненная альдой Эштон перед завтраком. И её слова о том, что мечты порой сбываются совсем не так, как представлялось.

— Недавно, после того, как меня ударили по голове, я на себе ощутил конечность жизни. Так остро, как никогда прежде. Я не сержусь на вас за те подозрения, что вы высказали, помните? Но, поверьте мне, я не убивал альда Брогана. У меня не имелось на то никаких оснований.

— А у вашей супруги?

— Что вы хотите этим сказать? — отшатнулся собеседник. — Моя жена — не какое-то чудовище! Она нежная, трепетная, мышей и то боится.

— Ох, альд Эштон, будь вы в действительности таким человеком, каким пытался вас представить Сайлас Торнбран, вы понимали бы, что не только первое впечатление обманчиво. Можно прожить годы с человеком и не узнать его подлинной сущности. А женщины, как никто, умеют притворяться, — добавила она, припомнив показные слёзы Флорианы Эдевейн, когда та упрашивала Али отдать ей Киллиана Ристона. — У альды Эштон был мотив столкнуть в пруд девушку, которую вы когда-то любили. И этот мотив — вы.

— Что? — У Валентайна в буквальном смысле челюсть отвисла. Он растерянно моргал, будто надеялся, что услышанные слова ему померещились.

— Просто допустите мысль, что вы нравились Бертине ещё до того, как начали сближаться с ней из-за общего горя. Она могла влюбиться в вас куда раньше и завидовать подруге, которой улыбнулось счастье стать вашей избранницей. Наверняка та поделилась с ней, так что ваша будущая жена узнала обо всём, несмотря на то, что официального оглашения помолвки не произошло. Кроме того, ей хватило ума не кричать о ненависти и мести, как поступила сводная сестра, тоже неравнодушная к вам. Но затаённая зависть может быть ещё разрушительнее той, о которой заявляют во всеуслышание.

— То, что вы говорите… — прохрипел, словно ему не хватало воздуха, альд Эштон. — Просто возмутительно! У вас нет никаких подтверждений.

— Нет, — согласилась Алита. — Но зёрна сомнения в вашей душе уже посеяны, ведь так? И ещё до нашего разговора.

— Нет, нет… — продолжал бормотать, отрицая, собеседник.

— Простите. Возможно, мне не следовало делиться с вами своими догадками. Но я почти уверена, что вы и сами задумывались над тем, что та смерть могла не являться несчастным случаем, каковым её посчитали.

Али поднялась на ноги, устав сидеть, и бросила на Валентайна взгляд сверху вниз.

— Мне хочется верить, что всё лишь безосновательные подозрения. И что вы с вашей женой счастливо проживёте долгие годы, а ваша жизнь не будет омрачена воспоминаниями и чувством вины. Но уже сейчас я вижу, что это не так. Вы не можете забыть то, что случилось в том поместье. Альд Торнбран, собрав нас всех здесь, лишь подлил масла в огонь, однако виноват не только он. Ведь тот действовал вашими руками. И тогда, и сейчас.

— Сейчас? — спросил мужчина, потирая голову и морщась, точно от боли.

— Да, альд Эштон, и сейчас тоже.

— Как вы думаете, она простила меня? — догнал её его голос уже у самой двери. — Они обе. Могу ли я утешать себя хотя бы этим?

Обернувшись, она уже хотела лишь пожать плечами в ответ, но сердце сжалось от чувств, которые некогда испытывала другая девушка, и к ним примешалась странная горчащая на языке жалость.

— Думаю, да, они вас простили.

Алита вышла из библиотеки и почти столкнулась с Лорин, которая несла стопку накрахмаленного постельного белья. Глаза у девушки были заплаканы. Она даже не сразу заметила, что уже не одна в коридоре.

— Что случилось? — Али остановила горничную, которая уже собиралась торопливо прошмыгнуть мимо. — Тебя кто-то обидел? Экономка? Или сам хозяин?

— Она же обещала, что заберёт меня отсюда, — всхлипнула Лорин. — А теперь передумала. Говорит, что моим словам всё равно никто не поверит, что меня даже слушать не станут…

— Кто? — не поняла Алита, глядя на опухшее от слёз лицо собеседницы.

— Альда Эштон, кто же ещё? Сказала, что я снова стану камеристкой, а не простой горничной, что буду служить у неё, как раньше работала у… У другой госпожи.

— Нам надо поговорить, — произнесла Али, когда девушка замолчала.

— Но мне нужно выполнить задание, и я…

— Твоё задание подождёт. Пойдём со мной. Побеседуем в моей комнате, там нам никто не помешает.

Глава 39

Оставив Алиту в библиотеке, Киллиан отправился в гостиную, где застал мужскую часть компании.

— Так что, никаких игр не устроили? — гадая, что ещё мог задумать владелец замка, поинтересовался Ристон.

— Альда Эштон предложила фанты, но хотелось бы собрать побольше участников, — меланхолично отозвался Эмрис. Кажется, приятель всё ещё терзался чувством вины из-за того, что Флориана пострадала на затеянной им прогулке. — Что-то не нравится мне его поведение.