Тёмное солнце (СИ) - Евдокимова Лидия Григорьевна. Страница 15

Откровенная лесть из уст этого долинца поразила Лаитан не хуже его клинка. Она снова помедлила с ответом, никак не в силах отделаться от ощущения опасности. Ветрис не походил на искушенного в таких вещах, как обольщение и лесть, человека, да и выглядел слишком юным для подобных практик в достаточном количестве. Однако, он пытался, и попытки, как признала Лаитан, выглядели весьма неплохо. «Либо у него была отличная подготовка, либо такой же превосходный учитель», — подумала Медноликая. О том, что именно сейчас в голове варвара снова начали всплывать странные картины и слышался далекий, приглушенный голос его странного советника с тоном перезвона серебристых колокольчиков, она не знала.

— Смелость не противник против умения. Вряд ли мы сойдёмся, если это не битва на жизнь и на смерть, и не союзническая защита владений, варвар. Наша чёрная сталь известна далеко за пределами империи. А форма меча для того и такая, чтобы внушать ложное чувство лёгкости боя врагам.

— Второе привлекательнее, первое маловероятнее, владычица. Кто сказал, что мы не умеем? Пока никто не жаловался, между прочим! Чёрная сталь… эх. Редкость в наших краях. Приходится обходиться полосатым железом.

— Вам отсутствие железа и стали с лихвой заменяют магические навыки. Редкая сталь и секрет её получения не достанутся врагам. Ты можешь получить половину империи, но искусство получения лёгкой чёрной стали, что прочнее земного шара и легче небесного свода, уйдёт в мир мёртвых вместе с мастерами.

— Не спорю с тобой, владычица. Магия и проще, и сложнее железа… одновременно. Её легче носить, но иногда она покидает носителя. Хотя и меч можно выбить или вынуть из безвольной руки отравленного или спящего. Потому варвары не пренебрегают и мечами тоже. Я понимаю необходимость секретов. И сам никогда не выдал бы своих тайн, владычица. Есть вещи, которые должны оставаться ведомы только тем, кому ведомы. Пусть секрет чёрной стали останется в Империи, я не против. Хотя от меча и не отказался бы — последний такой клинок в наших землях был утерян столетия назад, во время нашествия куджуков.

— Твоему предку преподносили такой клинок в подарок за помощь и объединение враждующих племён, это записано в наших летописях и хрониках Империи Маракаш.

— Потом он был подарен им нашему тогдашнему военному лорду, и пропал вместе с ним в хаосе битвы при Каннах, владычица. Это записано в наших хрониках. Говорят, что хам куджуков подарил такой клинок Великому Кагану кочевников, но это слухи.

— Ты не проверял, тот ли это клинок? Возможно, хан получил его в бою, или бесчестно, и ты мог бы забрать его обратно, восстановить честь.

— Стоял выбор — поехать с посольством к вам, Владетельница, либо отправиться в Степь. Я выбрал Империю, это важнее. Честь моя со мной, а клинок… Если выживем, то он сам придёт ко мне, вместе с нынешним владельцем, и дальше все будет зависеть от удачи, мастерства и места битвы. Если нет… То тогда и меч мне не нужен будет. Мёртвым клинки ни к чему. Разведчики донесут мне, случись этим событиям связать мою судьбу своим явлением раньше положенного.

И вновь Лаитан инстинктивно подобралась, напряглась и замерла, слушая рассуждения варвара. Слишком мудрые и глубокие для столь горячего на поступки человека. Отваги и ярости долинцу было не занимать, но вот откуда в нем такая глубина и спокойствие? Он прибыл уже таким, таким и остался. Хотя нарушение перехода должно было выбить его из равновесия, раз уж переброска справилось даже с хваленым спокойствием Медноликой змеи Империи.

— Пусть так и будет. Твои враги сами придут к тебе, как и мои — ко мне.

— Но к нашим общим врагам мы должны идти сами, Владычица. Угроза для мира слишком велика, чтобы остаться в стороне. Ни одно движение вражеских армий не сравнится по степени важности с нарушением самих основ реальности.

Медноликая знала это и без него. Те краткие моменты, когда неистовая сила билась в ней, била ее, разрывала на части и трепетала в каждом сердце имперца и долинца во дворце, ясно показали ей необходимость покончить с чумой в зачатке.

— Мы должны дойти до великого отца раньше врага. Иначе наши попытки бессмысленны. Собирай своих людей сразу же после рассвета, мы выступаем без промедления.

— Мои люди всегда готовы, — Ветрис на мгновение рассеял свое сознание и поймал вокруг отголоски разумов прислушивающихся к диалогу воинов. Поймав сигнал мыслей своего повелителя, Безымянные начали сворачивать лагерь.

Лаитан наконец выскользнула из теней, встав рядом с варваром. Мгновение — и ее дыхание обожгло его шею, скользнув совсем рядом с ним. Тепло тела Лаитан коснулось кожи варвара, заставив его вздрогнуть и замереть на месте. Медноликая отбросила полог шатра, приказав служанкам прекратить обустраиваться и начать подготовку к выступлению. Времени оставалось только на то, чтобы поесть и немного отдохнуть. И сделать это можно было не только в роскошных покоях, но и на обыкновенной земле. Киоми, однако, не пожелала полностью разбирать шатер, превратив его в подобие небольшого укрытия, где можно было разместить свою госпожу и разместиться самой. Лаитан холодно улыбнулась заботе и стараниям своей охранительницы, коротко кивнув ей в знак прощения и расположения. Настороженность во взгляде Медноликой все же не исчезла до конца, и она, пройдя с Ветрисом до его стоянки, уселась, кутаясь в длинные одежды тонких тканей и набросив на плечи дорожный плащ. Из-под опущенного капюшона поблескивали только ее зеленоватые светящиеся глаза. Ветрис сел рядом, и им подали еду. Быстро поужинав, Лаитан вернулась к разговору о предстоящем походе:

— Авангард моих воинов идёт вперёд. Твои могут пойти с ними, если захотят. Умные и умелые бойцы сами знают, какие позиции кому занимать. Мы будем им пока только мешать.

— Думаю, Владычица, мы отправимся к Отцу вместе, пока наши бойцы будут сдерживать тех, кто посмеет попытаться нам мешать. Таков ведь ваш план? — взглянул на воинов Ветрис.

— Не совсем. До великого отца далеко, несколько недель пути.

— Хм. Тогда что же я чувствую за тем холмом, Владетельница? — он указал на большой каменистый холм над дорогой, покрытый сиреневыми листьями кустарника. — Это не похоже на людей.

— Это местные народы, каменные феи и горные дварфы. Их, как и стоящих особняком элементалов, осталось мало, но они присутствуют везде, наблюдают и вмешиваются только в самых крайних случаях.

Она проснулась отнеясного чувства, еще до рассвета. Выскользнув из своего укрытия, Медноликая остановилась на прохладном ветерке поодаль от остальных спящих, и замерла в неподвижности, осматривая округу. Она решила воспользоваться тем, что ночь ещё не совсем отошла за горизонт, и спрятаться в тенях. Но, словно по волшебству, солнечные лучи ярко озарили то место, где стоял лагерь имперцев, не давая им шанса на свою магию. На сиреневом лиственном холме появились три всадника. Один ехал на коротконогом животном, походившем на рогатую лошадь или на очень длинноногого кабана, второй восседал на крылатом сером коне, а третий держался в воздухе на эфирном единороге, чьи полупрозрачные крылья трепетали в лучах солнца. Троица неспешно двинулась к лагерю, не убирая оружия и продолжая молчать.

Телохранители-безымянные, находившиеся с арьергардом, среагировали моментально. Не зная степени угрозы и опасности всадников, они растянули над небольшим отрядом мерцающие купола защитных полей, и замерли, настороженно глядя на приближающихся нелюдей.

Ветрис редко сталкивался с представителями этих народностей, в его родном крае их не осталось. Малые расы предпочитали селиться как можно дальше от цивилизации и людей вообще, выбирая удалённые скудные земли, труднодоступные ущелья и горные долины, сокрытые от глаз. Там они занимались своими делами, возделывали странные растения, строили ни на что не похожие строения, напоминавшие у каменных фей ажурные паутинники, а у дварфов — приземистые каменные бункеры-крепости. Они редко вмешивались в жизнь людей, выбирая свою судьбу. Тем удивительнее было видеть этих существ вблизи.