Последний Тёмный (СИ) - Сотер Таис. Страница 14

— Умный, — каркающе рассмеялся Тобиас-Луиза. — А это у нас что, подарок?

Кукла заметила находящегося без сознания Жерара и поковыляла к нему. Лука вежливо, но твёрдо заступил ей путь.

— Извините, магистр Гохр, но тело моего… приятеля вы тоже не заберёте себе.

— А я и не собираюсь, — возразил магистр, — он маг, но не тёмный. Он как сосуд совсем не годен. Даже в эту пародию на человеческое тело я смог попасть лишь потому, что в нём была твоя кровь и часть твоей тьмы. Могу поздравить тебя, мальчик — ты всё очень хитро придумал.

— Тогда зачем вам Жерар? — удивлённо спросил Лука.

— Разве это не твоя жертва? Извинение за то, что ты засунул меня в эту дурацкую тряпичную куклу? — возмущённо потрясся игрушечной пухлой ладошкой с четырьмя пальцами.

— Нет. Он просто помогал мне с поисками… эм-м-м, вашего потерянного мизинца. И я обещал ему, что не убью его и не дам ничему убить. И я намерен держать своё слово.

— Ну, это твоё слово, мальчик, — хищно расхохотался Гохр, и подобно маленькой юркой обезьяне проскочил между ног растерянного Луки, достигнул Жерара и вцепился ему в горло, голодно причмокивая.

Но уже через секунду оторвался, жалобно взвыв и разевая тряпичный рот.

— Ни магии, магистр Гохр, ни зубов, — с лживым сочувствием покачал головой Лукреций. — Луиза плохо подходит для убийств. Так что придётся вам сегодня обойтись без жертв.

— Гадкий, гадкий мальчишка. И это после всего, что я тебе сделал! — кукла в ярости закружилась на месте, топоча ножками.

— А что вы для меня сделали?

— Я открыл для тебя тёмную магию! Я провёл тебя через инициацию! Стал твоим Учителем! А ты жалеешь для меня крови какого-то крестьянина! Запер меня в этом теле, которое рассыплется через пару дней! И что тогда?! Что тогда, я спрашиваю?!

— Но ведь можно укрепить ваш сосуд? — спокойно спросил Горгенштейн. — Вы сами сказали, что вам нужна кровь тёмного мага. Я готов ей делиться, в умеренных количествах, конечно. Но вам, я думаю, должно хватить на то, чтобы продолжать жить дальше.

— Это будет не жизнь, это будет жалкое существование, — буркнул Гохр злобно моргая единственным глазом.

— Но всё же, выбирайте. Или вы соглашаетесь на это тело и мою помощь, а взамен становитесь моим проводником в тёмные искусства, либо я просто ухожу и оставляю в таком виде. Всё равно вы беспомощны и ничего не можете никому сделать, — пряча своё нетерпение под деланным безразличием, сказал мальчик.

Кукла задумчиво почесала голову, и с отвращением вырвала клок пакли, заменяющую кукле волосы.

— Рыжий я теперь, да? А с глазом что?

— Я пришью новый, — поспешно заверил Гохра Лукреций. — И волосы могу состричь.

— Волосы можешь оставить, — брезгливо сказал магистр. — Я при жизни лысым был, так что даже такие волосы лучше никаких. Я согласен. Ты мне свою кровь — два раза в неделю, потом она уже перестаёт действовать. А я буду наставлять тебя и предостерегать от глупостей. Начну прямо сейчас. Ты какого… взял сюда этого паренька, пообещал заботиться о его жизни, и раскрыл ему все свои тайны? Он же теперь тебя сдаст, и глазом не моргнёт.

— Я ничего ему не сказал, может, он и не догадается, что это был за ритуал, — несколько виновато сказал Лука. Он не был излишне человеколюбив, но и убивать такого, в принципе, неплохого человека, как Лекой, не хотел. Да и обещание… — Я сказал ему, что мы будем искать твой тайник. Может быть, если мы найдём его, и я отдам Жерару его часть, он не будет болтать лишнего?

— Хочешь подкупить его? — раззявила в беззубой улыбке рот кукла. — Хорошая идея. Но мы сделаем ещё лучше. Смотри….

Через пять минут план уже был продуман, а через десять начал претворяться в жизнь.

— А если… если он всё поймёт? И не согласится сохранить мою тайну?

— Тогда тебе всё же придётся пойти до конца.

— Я никогда никого не убивал. И я дал обещание.

— А тебе и не придётся убивать самому. Тайник снабжён ловушкой, но я скажу, как тебе её обойти. А говорить ли об этом твоему спутнику, решай сам. Просто активируй вход, сам или с этим юношей, и он уже не сможет покинуть эту поляну… если ты этого не захочешь.

У всех людей разная реакция на магический удар — перенасыщение чужим или даже собственным колдовством, который организм не может ни принять, ни отторгнуть. Для обычных людей, не обременённых колдовским талантом, переизбыток магии ощущается как лёгкая головная боль или резь в желудке, в самом сильном варианте — ещё и рябью перед глазами и рвотой. А вот у самих колдунов магический удар вызывает гораздо более разнообразные, подчас забавные, а порой и весьма неприятные эффекты. Ученики Орхана уже к третьему, а то и ко второму курсу хоть раз да становились жертвой отдачи от колдовства. Одного из однокурсников Жерара, к примеру, от переизбытка силы начинало пробивать на «хи-хи», другой же напротив, впадал в сильнейшую хандру, и даже пару раз пытался покончить с собой после того, как словил особо неудачное проклятие себе на голову. Кто-то начинал мёрзнуть, кто-то напротив, сгорал в огне. Особо чувствительные бились в конвульсиях или застывали в кататоническом ступоре.

Жерару, можно сказать, повезло и не повезло одновременно — он просто засыпал, погружаясь в глубокий сон без сновидений. Для здоровья это было отнюдь не вредно, но вот в критических ситуациях, нередко сопровождавших, а то и становившихся причиной магического удара, это было не слишком безопасно.

Вот и сейчас он потерял сознание совершенно не вовремя. Лекой почувствовал, как поднялась волна магии за его спиной, но было в ней что-то глубоко чуждое и пугающее. Эта магия, это чувство… Как будто он снова ребёнок, лежит на краю кровати, которую делит со старшими братьями, и пытается не упасть — потому что там, внизу, притаилось страшное чудовище во тьме, которое ждёт, когда он потеряет осторожность и высунет руку или ногу за пределы безопасного пространства кровати… Или пробирается по тёмному коридору к кухне, держа свечу в руке, а жадные тени в углах тянутся своими длинными конечностями к нему, стремясь схватить глупого ребёнка. Почему ему стало так страшно от колдовства Горгенштейна? Хотелось бежать, не оглядываясь, или свернуться в клубочек, чтобы спрятаться от чужого злого присутствия, но… Лекой не был бы собой, если бы не мог взглянуть страху в лицо. И он, отбросив обещание Луке, решил повернуться. Если этот мальчишка думает…

И тут Жерара накрыло магическим ударом, и тьма поглотила его сознание, но уже не пугая, а обещая блаженство забытья.

Из сна Лекоя выдернул пинок под дых, скорее неожиданный, чем болезненный. Лука не преминул отомстить за своё утреннее пробуждение.

— Знаешь, пока ты просто дрых, я молчал. Но вот твой храп во время своей работы слушать не намерен, — сообщил старшекурснику Горгенштейн.

— Дурак, я не спал, — огрызнулся Жерар, утратив в миг всё своё благодушие, и только и мечтая заехать Луке куда-нибудь побольнее. Но тот предусмотрительно держался подальше. — Это твоя чёртова магия меня вырубила. Что ты сделал?

— Сложно сказать. Я сам тут полчаса в корчах ползал, — неохотно признался Лука.

Жерар с подозрением взглянул на своего спутника, но тот и впрямь выглядел измученным.

— Что-то не то было с тем заклинанием, что ты использовал. Какое-то оно странное.

Жерар прошёлся вдоль начерченного круга, коснулся пальцем выжженных на земле линий, и начерченных рядом знаков. Обычных рун Вальдо, но начерченных в каком-то бессмысленном, хаотичном порядке.

— В этих знаках нет смысла. Они не должны были сработать, — нахмурившись, сказал Лекой.

— Правда? Я не знал. Я просто переначертил на память из книги, не особо вдумываясь в содержание.

Отчего-то Жерар был уверен, что книги этой, о которой говорит Лука, вовсе не существовало, впрочем, как и этого ритуала. Перед ним — подделка, сделанная наспех, чтобы скрыть…. Что? Истинный ритуал? Тот, от которого его сначала пробрало от страха, а затем и вовсе вынесло. И уродливая кукла куда-то пропала.