Морские люди (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович. Страница 46

С августа Клим со своими домашними занялся сбором грибов и ягод. Делал это успешно, давно забыв о данном бабе Шуре в день пешего прибытия в гарнизон необдуманном обещании в лес ни ногой. Их дружной тройкой под предводительством хозяйки были тщательно исследованы все ближайшие брусничники, малинники, откупились данью многокилометровые заросли смородины вдоль безымянной речки. Проверены и взяты на заметку прошлогодние и более ранние грибные места бабы Шуры.

Он по-хозяйски осмотрел подобранного женой на улицах поселка щенка, назвал Булчутом, по-якутски «булчут» значит охотник, и разрешил жить в круглосуточно замкнутом дворике. Очень скоро Ольга поняла, что надо бы назвать его по-другому за ярко выраженный неохотничий характер, да привыкла к воркованию бабы Шуры:

— Что, кушать просишь? Вот тебе косточка подхалимская твоя душа, на, кушай.

Да и Борисов после нескольких занятий с ним убедился, что пес способен понимать только свое имя и часто произносимое старушкой слово, за которым обязательно следует любимая работа челюстями. Одно слово — этот из породы хлеборезов. Ты перед его носом тащишь рукавицу на веревочке — не нападает, бросаешь мячик — совсем не подходит к нему. Ну, а что будет, если выстрелить над ним? Обгадится.

Перед совместным с Петрусенко сходом с корабля Клим предложил тому собраться на ловлю осенней сельди. Тот развел руками:

— Ты чего, Клим. Я в жизни не сорвал ни одной ягодки, не убил ни одной утки…

— Ага, похвались еще, что не поймал ни одной рыбки. Презирать буду.

— Ладно, молчу, пойдем.

Селедку добывают с плавсредств крупных, серьезнее надувных резинок. С натяжкой можно с дюралевых лодок. На крупной волне очень хороши рейдовые буксиры, корабельные и пассажирские катера. Иваныч водил давнюю дружбу с капитаном одного из них, изготовленного в послевоенные годы на китайском судоремзаводе. Хорошая, остойчивая посудина, жаль, леску можно было запускать только с открытой кормы, высокие борта не позволяли вытащить пойманную селедку на верхнюю палубу, уж очень тонки и нежны ее губы. Новички, в том числе Клим с Иванычем, на первых порах, увлекшись, старались выбирать удочку побыстрее, в надежде успеть поднять жирную, тяжелую рыбу. В таких случаях она начинала трепыхаться и обязательно шлепалась в воду, как назло срываясь с крючка в последнюю секунду, едва не перевалив через поручни. Благодаря более опытным соседям, ошибку быстро поняли и не раз успешно вытаскивали на палубу даже по нескольку штук сразу.

Ловят это всеми любимое украшение праздничного стола на самодур. Нехитрое приспособление состоит из мощной, почти миллиметровой лески с двухсотграммовой гирькой и пятью крупными крючками обязательно светлого металла. Никакой наживки рыбаки не употребляют, селедку привлекает игра блестящих крючков, она идет дуром. За час-два можно обловиться, если нападешь на косяк. Сорок-сорок пять жирных осенних рыбин весом от трехсот до пятисот граммов едва вмещаются в рюкзак, да и не унести больше, потому что ремешки на лямках не выдерживают. Лопнет один, потом попробуй дотащить домой драгоценную свою ношу, когда нагрузка на другой ремешок удваивается.

Друзья знатно провели время. Иваныч на полном серьезе заявил, что поздновато Клим женился, надо бы раньше. Сколько драгоценного времени из-за этого потеряно! И добавил, что они теперь зимой будут добывать корюшку и навагу, весной начнется ход камбалы, а летом надо бы попробовать половить крабов.

— Чего там пробовать, ерунда какая. Простейшую ловушку соорудить раз плюнуть, — подхватил Клим. — Видел я ее, на все про все хватит десяти минут.

На железный круг нужно навязать крупную проволочную решетку, смастерить что-то вроде ведерной дужки, на середину круга привязывают кусок камбалы и готово дело, опускай изделие на дно морское, да не забудь, что линь должен быть отменно крепким. Лови на здоровье, все просто. Краб оседлает приманку, при подъеме сооружения его ходильные щупальцы провалятся в отверстия решетки и все, дело сделано! Оно, конечно, нельзя, браконьерство, но овчинка выделки стоит. Там такая громадина, в размахе больше метра. Ноги — во! И все это здесь, под боком, а они жили, не замечали.

Осенью в залив, примерно на месяц превращающийся буквально в большой садок выходят все, некоторые любители даже отпуска берут на это время. Дальневосточные морские гарнизоны в конце октября — начале ноября похожи на рыболовецкие поселки. Рыбу солят, потом слегка подвяливают. Получается так называемая провесная, отменной вкусности селедочка. Баба Шура и насолила, и провесной наделала. А еще потчевала своих северян сельдью по-сахалински или, как она выражалась, по-каторжански. Она доводила до кипения морскую воду и опускала в нее крупные куски рыбы минут на пятнадцать, не более. Едят ее горячей и остуженной, название дали еще в царские времена беглые сахалинские каторжане.

Во второй половине ноября на корабль на имя Коли Воробьева пришло письмо от Абросимова. Главный старшина запаса сообщал, что не стерпел, решил черкнуть пару строк доблестной боцкоманде, в составе которой он не только рубал флотский борщ, а и по морям лазал. Сейчас работает на стройке в своем Рассказово, по вечерам посещает кружок живописи, а еще собирается жениться. Он передает привет «всей команде и персонально дорогому нашему Иванычу», а также просит хоть изредка писать на Тамбовщину, пока есть на корабле те, кто помнит Саню Абросимова.

Народ еще обсуждал послание бывшего командира отделения, когда в кубрик заглянул капитан-лейтенант Москаль:

— Где старший матрос Воробьев? Дневальный, объявите-ка, да погромче. Он мне нужен для хорошего дела. А, сам вижу, несите службу дальше.

Из-за событий в боцкоманде, летний период обучения БПК заканчивал самым отстающим в бригаде. Интересная мысль родилась у Ивана Константиновича, когда нештатный почтальон сказал, что пришло письмо от старшины Абросимова. Он схватил шапку в охапку и направился к боцманам.

— И вот понимаете, Николай, тут были разборки с матросом и старшиной команды, неприятное известие о Силагадзе. Думаю, очень кстати взять и прочитать по корабельной трансляции письмо Абросимова. Это поддержит ребят, а то на корабле ходят и считают, что боцкоманда вся состоит только из нарушителей.

— Понял я, товарищ капитан-лейтенант. Письмо-то у меня. Хорошее такое. Притащить?

— Не только притащить, а самому и прочитать. Да рассказать о бывшем командире отделения. Давайте-ка зовите отделение, да чего там, надо собрать всю команду и не забудьте пригласить старшего мичмана Петрусенко. А я магнитофон принесу. Мы общими усилиями такую передачу составим, мама не горюй!

Сказано — сделано.

После ужина радист включил трансляцию. Вместо обычной музыки в этот вечер по кубрикам, каютам, заведованиям корабля прозвучал знакомый всем голос главного боцмана. Петр Иванович выступил с огоньком. Он рассказал о том, что с гражданки пришло письмо главного старшины запаса Абросимова. Его тут же озвучил Коля Воробьев. Затем слово предоставили капитан-лейтенанту Москалю.

Понятно, самыми прилежными слушателями оказались матросы боцманской команды. Большинство присутствовало на записи, а некоторые даже выступали перед микрофоном. От этого боцманам тем более было приятно. После того как отзвучали выступления тех, кто хорошо знал главного старшину, Коля прочитал пожелания Абросимова боцманам в службе. И снова инициативу взял старшина команды. В частности, он выразил надежду, что парни не подведут, в новом году включатся в борьбу за звание отличной команды и вызовут на соревнование боцманов соседнего корабля. Это сообщение встретили криками «Правильно, Иваныч!», «Во дает!» Через день Абросимову на Тамбовщину ушло письмо с отчетом о проделанной работе, в которой основную роль сыграло его письмо.

Сюрприз, еще сюрприз

Наступал декабрь, начало нового учебного года. Надо социалистические обязательства принимать и, само собой, работать над их выполнением. Надо готовиться и сдавать курсовые задачи. Надо поддерживать на должной высоте дисциплину. Надо… Много чего надо для того, чтобы жить по-новому. Между прочим, даже тетради по политзанятиям срочная служба должна заводить свежие. Витька Зверев схитрил. Он взял, да и вырвал старую обложку, заменив ее на новую. Примитивно? А он догадался вставить пяток чистых листов. Проверит каплей и увидит, что тетрадочка у матроса новехонькая. Потом эти листки пойдут на письма, а лекции вот они, еще в прошлом году записаны!