Сотник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 28

Одновременно с лягнувшимся в руке пистолем, он почувствовал довольно ощутимый удар в грудь, сопровождаемый легким, и тупым металлическим лязом. Иван умел делать из прошлого правильные выводы. А потому поддевал под кафтаном легкую короткую кольчугу. От пули в упор, такая не спасет. А вот от ножа, брошенного тебе в грудь, очень даже.

- Ч-черт!

Разворот, вправо, и одновременно широкий шаг влево. Рука с пистолетом поворачивается вместе с телом. Вот еще один нападавший, ударивший Ивана в бок. Больно. Но ничего страшного. Кольчуга и в этот раз не подвела. Пусть и останется синяк, до плоти сталь не добралась. Зато пуля, выплюнутая из короткого ствола практически в лицо нападающему, не оставила тому шанса. Иван рассмотрел разлетающиеся ошметки из проломленного насквозь черепа, даже в лунном свете.

Пистолет упал на дорогу, а второй из левой руки, перекочевал в правую. Ничего еще не закончилось, потому как на него набегал еще один лихой. А кому еще заблагорассудится нападать на ночного путника? Выстрел!

- М-мать,- глухо простонал мужчина, и переломившись в поясе, заваливаясь на дорогу.

Иван обернулся вокруг, держа наизготовку пистоль с последним зарядом, в любое мгновение готовый выстрелить. Нет, понятно, что для нападения на одинокого путника и троих более чем достаточно. Но, кто считает врагов, когда завертелась кутерьма. Вот искать, да, ищет.

Ага! Четвертый улепетывает во все лопатки вверх по Серпуховской. Вре-ошь! Не уйде-ошь! Прицельные в ярком лунном свете видны исключительно. Да после того, как остатки туч расползлись, тут и вовсе читать можно.

Выстрел!

Беглец выгнулся дугой, и молча полетел кубарем по дороге. Готов! Без вариантов. Так падают только мертвые. Выронить пистоль, и выхватить саблю. Плевать, что оружие так до конца в руки и не далось. Уж против уличных-то грабителей длинный клинок все одно куда как предпочтительнее. По меньшей мере позволит держать и разить их на расстоянии.

Никого. Все что ли? Ф-фух! Кажется пронесло.

А вот расслабиться до конца так и не получилось. Едва только пришло осознание минувшей его опасности, как мозг тут же прострелила другая мысль. Иезуиты! До него добрались иезуиты! Или все же это простые грабители? Да откуда же ему знать-то. Вроде и не должны. Но с другой стороны, кто знает, какие у них возможности. У того кто находится в тени всегда неоспоримое преимущество.

Подошел к первому нападавшему. Труп. Второго даже не стал проверять. Без вариантов. Там мозги наружу выплюнуло. Третий? Ага. Жив, дурилка картонная. Стоит ли проверять четвертого? Оно вроде упал так, что живым счесть довольно трудно. Но… Если он собирается сделать то, что собирается, то оставлять за спиной никого нельзя.

Иван быстро пробежал пару десятков шагов до трупа четвертого нападающего. Именно, что трупа. Чертыхнулся из-за потерянного времени. Вернулся к раненому, и безжалостно запихал ему в рот его же суконную шапку. Быстро обыскал, избавив от ножа за голенищем сапога. Ничего так, богатый лиходей. Хм. Или удачливый, вот сомнительно, чтобы он покупал эти сапоги.

Так. Пуля в живот. Кисло. Ну да, тут уж ничего не поделаешь. Быстро перетянул ему руки его же кушаком, накинул себе на плечо его кафтан, и туда же определил самого раненного, издавшего глухой стон. Оно конечно, так-то с болезным… А с другой стороны, идет он лесом. Подохнет, туда и дорога. Хотя конечно порасспросить не мешало бы. Ничего, малость потерпит.

Уже когда скрылся за очередным попоротом, услышал, топот множества ног обутых в сапоги. Не иначе как стрелецкий патруль. Это он вовремя. Нет, их ему опасаться было нечего. Мог бы спокойно дождаться, и поведать о произошедшем. Глядишь еще и благодарность заслужил бы от столичного воеводы.

Вот только не нужно ему такой радости. Потому как если за лихими стоят иезуиты, то власти его не защитят. С другой стороны, если эти орденские змеи не будут знать, что он знает, у него появится хоть какой-то, маломальский козырь.

Так этот пустырь после пожарища вполне подойдет. Несколько дней назад здесь выгорело сразу несколько усадеб ремесленников. В Белом же городе, взамен сгоревших деревянных, строить можно только каменные здания. Так что, владельцам теперь придется переселяться за стену в Земляной город. Сомнительно, чтобы они потянули серьезную стройку. Зато за освободившийся кус земли теперь развернется самая настоящая борьба. И плевать, что райончик так себе, практически у самой городской стены.

Сбросил с плеча глухо простонавшего раненого. Осмотрел плечо. Ага. Вроде нормально. Не запачкался в крови. Не то, у серафимовской Дарьи могут появиться ненужные вопросы. Нет, если бы он не сбежал, то и бог бы с ней, но он-то дал стрекача.

- Ну что, пришел в себя, болезный?- Выдергивая кляп из рта грабителя, произнес Иван.

- Ы-ыу-у-м-м-м,- Карпов тут же зажал рот раненого своей ладонью.

- Тихо себя веди, дурень, не то тебе еще горше придется. Во-от та-ак. А теперь расскажи, с чего это вы на меня напали? Ну говори, говори. Ить если сведу тебя в разбойный приказ, тебе там худо придется. Сколько бы ни осталось твоего веку, а пожалеть ты успеешь.

- Хочешь сказать, конец мне?- Кривясь от боли, поинтересовался пленник.

- А ты как думаешь, сколько протянешь с пулей в животе? Иль слышал, чтобы кто-то выжил.

- Не слыхал,- выдохнул мужик.

- Вот и я о том. Тебе осталось выбирать только меж легкой и тяжкой смертями. Так что, говори. Глядишь смилостивлюсь.

- Не потащишь ты меня в разбойный приказ. Как объяснишь, что с места бежал?

- Так за тобой погнался, касатик. Ты эвон каким крепким оказался, насилу нагнал. Ладно, не хочешь, не надо.

Иван хлопнул себя по коленям, и выпрямился во весь рост. Потом набрал в грудь воздух словно хотел закричать, призывая патруль.

- Добрыня, наводку дал,- кривясь от боли, оборвал его раненый.

- Кто таков?

- Кабатчик, с Хохловки. Тут недалече.

- Я такого не знаю.

- Так и он о тебе и не ведает. Сказал, чтобы как стемнеет мы ждали близ дома выкреста дяди Яши. Когда будет стоящая добыча, нам сигнал в окошко подадут. А там уж сами. Четыре дня впустую прождали, а сегодня ты появился,- часто прерываясь, и страдая от боли, пояснил раненый.

- Это что же получается, дядя Яша своих клиентов под молотки подставляет? Не вяжется, дружочек. Ему такая слава ни к чему.

- Да мне-то откуда знать,- просипел мужик.- Добей, ирод. Никакой моченьки терпеть нет.

Хм. Если этот не врет, выходит обычное ограбление. Этот же самый кабатчик Добрыня, наводчик. Тогда, иезуиты точно ни при чем. Или при чем. Но тогда уж нужно кабатчика трясти. Вот только этот ради прекращения мучений очень даже может обмануть. А вот не угадал.

Иван извлек нож, вот только к удивлению раненого, не стал его добивать. Вместо этого он вернул кляп на место, и взрезав рубаху пленника, как смог перевязал его. До дома Павла, не так чтобы и далеко, всего-то с версту будет. Так что, придется тебе сердешный потерпеть. Ну а Карпову попотеть.

До нужного адреса добрался довольно быстро. И по счастью подлекарь Рудаков, тот самый, которому никогда не быть профессором, оказался дома. Вообще-то он собирался уже отбыть на гулянье, во дворец к князю Черкасскому.

- Паша, брось. Когда тебе еще такой случай подвернется, чтобы в чьих потрохах покопаться. Выбора-то у него нет. Опять же, лихой, умышлявший убийство. Ну и наконец, ты как медик выполнишь свой долг до конца. Потому как если он и умрет, то ты ему страдания серьезно облегчишь.

- Ох и искуситель ты Ваня,- задумчиво глядя на пациента, уже отправленного в наркотический сон, произнес подлекарь.

- Брось. Ты сам хочешь им заняться.

- Мало ли что я хочу. Тебе-то это зачем?

- Выяснить хочу, кто это на меня указал. А этого ломало так, что он что угодно мог наплести, лишь бы я его мучения прекратил.

- Ты вообще в курсе, что мы нарушаем закон?