Идол (ЛП) - Каллихен Кристен. Страница 53

- Чушь собачья. Почему ты противишься? Знаешь, что? Это ранит.

- Джакс только начал меня уважать.

- Джакс может пойти и трахнуть себя в зад, - кричу я, затем вздыхаю. - Куколка, у тебя есть его уважение. И оно не исчезнет из-за того, что мы вместе.

- Ты уверен? - она не кажется хотя бы отчасти уверенной.

Я открываю рот, чтобы ответить, но слова застревают в горле. Потому что какого хрена мне теперь известно о Джаксе? Глаза Либби прищуриваются.

- Ты даже не можешь этого отрицать, - указывает она на очевидное.

- Послушай, возможно, я не знаю, как именно он отреагирует.

- А репортер, спрашивавший у меня, не трахаюсь ли я с тобой?

- Что? - злость лижет мою шею. - Кто, черт возьми, у тебя об этом спрашивал?

- Репортерша из Чикаго. Она спросила меня в лоб, трахалась ли я с тобой. Ее мучил вопрос, почему я, будучи "никем", поехала в тур с вами.

- Ладно, как зовут эту цыпу? Я не потерплю подобное дерьмо, - на самом деле, я пересмотрю вопрос посещения долбанными репортерами наших афтерпати. Не то чтобы это заставит их прекратить преследование Либби.

- Не в этом дело, - говорит она устало.

- Конечно, в этом...

- Нет, Киллиан. Не в этом. Это не поможет, если они все так считают. Уволь ты их или обругай, это лишь сильнее разнесет молву.

- Дерьмо, - я расхаживаю перед ней, сжимая затылок. - Это куча херни. Любой, кто тебя слышал, знает, что ты талантлива. Скотти не хотел бы заполучить тебя в роли своего клиента, если бы это было не так. Поверь мне в этом вопросе.

- Верю, - Либби подходит ко мне с широко открытыми, полными боли глазами. Ее ладонь ложится на мою грудь за секунду до того, как девушка обнимает меня за талию, и так как я не могу не прикасаться к ней в ответ, тоже обнимаю крепче. Она прячет нос в изгибе моей шеи и вздыхает. - Знаешь, я ненавижу это. Ты думаешь, что для меня просто скрывать то, как я себя чувствую? - она смеется, но это несчастливый звук. - Боже, это худший вид пытки. Даже хуже, чем когда мы впервые встретились, и я пыталась держаться прохладно и не запрыгнуть верхом на твое сексуальное тело.

Мои глаза снова закрываются, и я опускаю щеку на ее макушку.

- Прям так?

- Ммм-хммм... Потому что теперь я знаю, что теряю, - ее пальцы проникают под мою рубашку и гладят кожу. - Ты - лучшая часть моего дня, Киллиан.

Мое горло резко сжимается, и я притягиваю ее ближе.

Тонкие пальцы двигаются по моей спине.

- Ничего не сделает меня счастливее, чем возможность заявлять на тебя свои права при других людях. Но эта радость станет бременем, если, в свою очередь, мы должны будем иметь дело с уродливыми домыслами.

Я думаю о том, как отреагировал бы, если бы услышал, как репортер задавала эти вопросы Либби. Я бы слетел с катушек. Знаю. И это понимание падает камнем в мой живот. В прошлом остались дни дикого, не поддающегося контролю рокера. Ты служишь сцене и должен платить цену. Юристы звукозаписывающей компании дышат тебе в затылок по поводу любого нарушения положений контракта и пунктов о поведении, пресса пересматривает твои действия в замедленной сьемке снова и снова. Это не здорово.

Одним из самых худших последствий попытки суицида Джакса был ролик, в котором его увозит скорая помощь, потому что его крутили бесконечное количество раз, наряду с самодовольными репортерами, обсуждающими, почему же он это сделал, и предполагающими, сможет ли он когда-нибудь восстановить свою карьеру. Случилось ли это по вине группы, или он просто пытался привлечь к себе внимание?

Уход от этой жизни был единственным выходом для нас, чтобы сохранить здравомыслие и достоинство.

Я напряженно вдыхаю и медленно выдыхаю.

- Ладно, мы пока что не будем об этом публично заявлять. Но ребята? Они могут хранить секреты. Черт, мы научились быть одной командой. Никто не узнает, пока мы этого не позволим. И я устал скрывать это от своих друзей. Устал лгать. И это меня точно не восхищает.

Она отпускает меня и проводит руками по своим волосам.

- Знаю. Но ребята не будут смотреть на меня также.

- Не соглашусь. Но, черт, их мнение не должно иметь значения.

Она фыркает, ее губы кривятся.

- Нет, не должно. Но имеет. И я пока что не сталкивалась ни с одним человеком, которого бы действительно не волновало мнение других людей, работающих с ним.

- Меня не волнует.

- Еще как волнует, - она кладет руку мне на грудь. - У тебя здесь больше доверия, чем у любого другого, но ты всё равно хочешь, чтобы друзья были о тебе хорошего мнения. Ты хочешь этого для меня. В противном случае, не сделал бы всё это, дабы упростить мое вливание в команду.

Давление сжимает мои ребра, и я фыркаю.

- Ладно, хорошо. Я хочу, чтобы ты им нравилась. Хочу, чтобы мы двигались вперед. Но...

- Прямо сейчас есть только мы в нашем личном маленьком пузыре. Но всё изменится, когда мы им расскажем, в лучшую или худшую сторону. Если бы мы могли просто подождать... - она прикусывает губу. - Пожалуйста, Киллиан? Прошу. Просто немного дольше?

Моя грудь еще сильнее сжимается. Конечно, у нее есть своя точка зрения, но когда она изменится? И если Либби не хочет этого сейчас, то захочет ли вообще? Я напряженно сглатываю ком в горле.

- Ненавижу это. Весь день я хотел к тебе прикоснуться. Это не связано с сексом, Либ. Я вынужден бороться с импульсом взять тебя за чертову руку. Это убивает меня.

Ее рот кривится, но это лишь подливает масла в мой гнев.

- Я не могу так и дальше, - слова повисают в воздухе, звуча жестче, чем я предполагал.

- Как так? - спрашивает она, ее лицо бледнеет.

Я смотрю на нее, осознавая, что мог бы поставить ультиматум. Мог бы заставить решать. Я не привык чувствовать себя беспомощным или ощущать боль. Черт. Делаю вдох сквозь ноющее чувство в ребрах.

- На тебя сегодня многое свалилось. Я схожу в душ, - я отворачиваюсь от нее и направляюсь в ванную. - Разберись со своим дерьмом, Либби. Я буду рядом, когда ты справишься.

Либби

Я ранила его. Я знаю это. Знала, когда просила Киллиана молчать о наших отношениях и когда попросила продолжить их скрывать. Мне ненавистно ранить его. Но я вижу то, что он не может или отказывается признавать. Мир не черно-белый. И с группой не всё в порядке. Прямо сейчас они восстанавливаются после падения. Любовь между ними очевидна. Они братья. Но Джакс довел ситуацию до того, что они всё еще оправляются от удара. И сама идея о том, чтобы внести еще больше драмы, вызывает у меня крайне хреновое ощущение.

Спервая хотела скрывать наши отношения с Киллианом из-за гордости. Но теперь есть нечто большее. Я забочусь об этих ребятах: как по-отдельности, так и о группе в целом. Не хочу становиться между ними, когда они, очевидно, по-прежнему ранимы.

Я говорю себе всё это. Но это не помогает, когда мы забираемся в лимузин и отправляемся в ночь. Ребята хотят расслабиться, выпустить пар, пройтись по клубам. Мне следовало остаться в гостинице, но когда Уип пригласил меня, взгляд на лице Киллиана - будто он ожидает, что я стану держаться подальше от него - тоже ранил.

Так что я здесь, зажата между Уипом и Райем, которые обмениваются шутками, в основном о Киллиане и его предполагаемом расстройстве желудка. Если сложить два и два, то, кажется, Киллиан использовал этот повод, чтобы уйти ко мне, жертвуя при этом своей гордостью. Я чувствую себя еще хуже.

Не потому, что Киллиан кажется обеспокоенным их поддразниваниями. Он сидит напротив, его длинное тело развалилось на сидении, бедра разведены так, словно он намерен занять максимальное количество места. Пока мы едем, огни города скользят за окном, освещая темный салон, попадая на его лицо, а затем отбрасывая тень.

Он говорит не много, только смотрит в окно и фыркает в ответ на шутки. Но затем, словно чувствуя мой взгляд, переводит свой взор на меня. Наши взгляды сталкиваются, и словно кто-то рывком вырывает коврик у меня из-под ног. Мои внутренности ухают вниз, жар покалывает кожу. И вдобавок меня накрывает волна эмоций, сжимая сердце и надавливая на горло.