Симулакрон - Дик Филип Киндред. Страница 57

Так что лучше нам записать все это, пока еще есть у нас такая возможность, окончательно решил Нат. Недолго им выпало просуществовать на белом свете. Или… может быть, я все-таки ошибаюсь?

Один из чап-чапычей, взрослый мужчина в клетчатой рубахе и светло-серых рабочих брюках натолкнулся на Ната и пробормотал нечленораздельное извинение.

— Все в порядке, — заверил его Нат.

Он ощутил сильное желание проверить свои предположения, попытаться подбодрить эту такую беззащитную часть рода человеческого.

— Вы не станете возражать, если я угощу вас пивом? — спросил он у чап-чапыча. — О'кэй?

Здесь было что-то вроде бара в дальнем конце здания, представляющего из себя по сути один просторный зал для отдыха, нечто вроде клуба, находящегося у чап-чапычей в коллективном пользовании.

Чап— чапыч робко поглядел на гено и прошепелявил с благодарностью ответ, оказавшийся, тем не менее, отрицательным.

— Почему же нет? — удивился Нат.

— Птму чо, — чап-чапыч, казалась, был не в состоянии выдержать испытующий взгляд Ната; он вперился в пол, судорожно сжимал и разжимая ладони. — М-мне нельзя, — в конце концов удалось вымолвить ему.

Он, однако, не ушел и продолжал стоять перед Натом, все еще уткнувшись взглядом в пол и строя неконтролируемые гримасы на лице. По всей вероятности, так решил Нат, он очень напуган. Очень смущен, ощущая свою неполноценность.

— Эй, приятель, не могли бы вы спеть какую-нибудь популярную среди чап-чапычей песню? — обратился к нему Джим Планк, подчеркнуто медленно произнося каждое слово. — Мы запишем вас.

Он подмигнул Нату.

— Оставь его в покое, — сказала Молли. — Ты же видишь, что он не умеет петь. Он вообще ничего не умеет — это очевидно.

Она отошла в сторону, откровенно рассердившись на них обоих.

Чап— чапыч апатично поглядел ей вслед, еще сильнее ссутулившись в характерной для своих соплеменников манере. Взгляд его оставался все таким же тусклым.

Может ли что-нибудь воспламенить этот тусклый взгляд? Почему все-таки чап-чапычи желают выжить, если жизнь так мало должна для них значит? Эта мысль совершенно неожиданно пришла в голову Ната. Может быть, они выжидают, затаились, рассчитывая на что-то такое, что еще не случилось, но что — они знаю или надеются — случится. Это вполне объяснило бы их манеру поведения.

— В самом деле, оставь его в покое, — сказал Нат Джиму Планку.

— Она права.

Он положил руку на плечо Джима, но эксперт звукозаписи отпрянул от него.

— Мне кажется, они способны на гораздо больше, чем эта кажется постоянному взгляду, — сказал Джим. — У меня такое впечатление, что они просто тянут время, не растрачивая себя и своих истинных способностей. Не делая излишних попыток. Черт, ох как мне хочется поглядеть на то, как они станут пытаться что-то предпринять, чтобы изменить свое нынешнее положение.

— И мне тоже, — сказал Нат. — Но не нам заставлять их предпринимать такие попытки.

Из телевизора, стоявшего в углу зала, раздались какие-то громкие звуки, и многие из чап-чапычей, как мужчины, так и женщины, прошли в тот угол и теперь недвижимо стояли перед телевизором. По телевизору, сообразил Нат, передавали какие-то очень важные новости. Он сразу же переключил все свое внимание в ту сторону — произошло явно что-то экстраординарное.

— Ты слышишь, что говорит диктор? — прошептал ему на ухо Джим. — Боже мой, это же пахнет войной.

Они оба стали проталкиваться сквозь толпу чап-чапычей поближе к телевизору. Молли уже была там, увлечено слушая, что говорил диктор.

— Это революция, — ошеломлено промолвила она Нату, перекрывая натужные вопли, изрыгавшиеся громкоговорителями телевизора. — Карп… с лица ее мгновенно сошла вся краска; она не могла этому поверить.

— Карп и «Аг Хемие» пытались захватить власть при помощи национальной полиции.

На телевизора появились дымящиеся развалины домов, огромные индустриальные комплексы. Теперь даже трудно было себе представить их первоначальный вид.

— Это филиал Карпа в Детройте, — удалось Молли сообщить Нату сквозь грохот, лившийся из телевизора. — Это дело рук военных. Боже милостивый, что говорит этот диктор!

Джим Планк, равнодушно глядя на экран, спросил:

— И кто же побеждает?

— Пока что неизвестно, — сказала Молли. — Вернее, мне это неизвестно.

Послушай и ты сам поймешь, о чем он говорит. Это самое свежее сообщение, он его только-только начал читать.

Чап— чапычи, слушая и глядя на экран, совершенно безмолвствовали.

Фонограф, под музыку которого они шаркали ногами, замолчал тоже. Почти все они сгрудились перед экраном телевизора, всецело поглощенные зрелищем сцен сражения между вооруженными силами СШЕА и выплеснувшимися из казарм контингентами Национальной Полиции, поддерживаемой силами безопасности могущественной картельной системы.

— …в Калифорнии, — быстро, едва не брызжа слюной, тараторил диктор, — дивизия НП Западного Побережья сдалась в плен в полном составе Пятой Армии, возглавляемой генералом Хоуэтом. Однако в Неваде…

На экране появилась одна из улиц в центральной части Рино, одного из крупнейших городов штата; здесь военными были возведены баррикады, а полицейские снайперы вели огонь по солдатам из окон ближайших домов.

— В конечном счете те, что по существу только вооруженные силы владеют монополией на ядерное оружие, и станет решающим фактором, обеспечивающим победу. Но пока мы можем только…

Диктор продолжал возбужденно тарахтеть, а разбросанные по всей территории СШЕА автоматически функционирующие роботы-репортеры, расположившись в тех местах, где конфликт разгорался с особой силой, собирали все новые и новые сведения.

— Борьба эта, скорее всего затянется надолго, — неожиданно сказал Нату Джим Планк.

Лицо его посерело, у него был очень утомленный вид.

— Мне кажется, что нам чертовски повезло в том, что мы оказались здесь, подальше от греха, — пробормотал он почти про себя. — В такое время самое лучшее — залезть пониже и даже носа не высовывать.

Теперь на экране показывали схватку между полицейским патрулями армейским дозором; участники боя друг в друга стреляли и поспешно ныряли в укрытия, выпустив из небольших автоматов короткую очередь. Упал прямо на бегу лицом вниз один из солдат, затем не успел добежать до выступа на углу и один из полицейских в серой форме.

Расположившийся по соседству с Натом Флайджером чап-чапыч, увлечено наблюдавший за событиями, разворачивавшимися на экране, подтолкнул локтем другого, стоявшего с ним рядом. Два чап-чапыча, оба мужчины, переглянулись и улыбнулись друг другу скрытой, многозначительной улыбкой. Нат заметил эту улыбку, заметил выражение их лиц. И тогда он понял, что вот и загорелись огнем взгляды всех чап-чапычей, все они в душе своей испытывали одно и то же тайное удовольствие.

Что же все-таки сейчас здесь происходит — захотелось понять Нату.

Стоявший с ним рядом Джим Плане тихо произнес:

— Нат, Боже ты мой! Они давно дожидались именно этого!

Так вот оно что, сообразил Нат, ощущая, как страх пронизывает его всего. Пустоту взглядов, тупое безразличие — чап-чапычей как рукой сняло.

Не скрывая своего волнения, они внимательно следили за тем, как мелькали одна за другой сцены ожесточенных схваток и старательно прислушивались к взволнованной речи диктора. Что все это означало? Это означает, решил Нат, что у них появился шанс. Им представилась благоприятная возможность.

Мы уничтожаем друг друга у них на глазах. И… именно это может обеспечить им желанное место под солнцем, то жизненное пространство, ту экологическую нишу, в которую им удастся втиснуться. Они больше не будут закупорены в этом крошечном унылом анклаве, а получат в свое распоряжение всю планету. Всю без остатка.

Понимающе улыбаясь друг другу, чап-чапычи продолжали с живым интересом глядеть на экран телевизора. И слушать.

Испытываемый Натом страх нарастал.

Рыжеголовый толстяк, взявшийся подвезти Маури и Чика, произнес: