Я вернулся за тобой (ЛП) - Хасс Дж. Э.. Страница 25

Я влюбилась в того человека. Влюбилась. Я влюбилась в Джеймса, которого все ненавидят. И никакое количество ужинов из лобстера и поместье в Южной Калифорнии не могут с этим сравниться.

У меня всю жизнь были обеды из лобстеров. Я не хочу их. Хочу дрянной еды. Хочу все те вещи, которые делают мою жизнь реальной. Хочу все вещи, которые плохи для меня.

― Харпер? ― зовет Винсент.

Я смотрю на него. Почему он должен выглядеть, как Джеймс?

― Харпер, я не сам с собой разговариваю. Я задал тебе вопрос. Пожалуйста, ответь. Что ты хочешь съесть, если не это?

― Я хочу… эм… ― Я не знаю даже, хочу ли я объяснять. Зачем волноваться об этом? Он всего лишь разозлится на меня за то, что я хочу Джеймса.

― Хочешь что, Харпер?

Я пожимаю плечами.

― Я хочу назад свою жизнь. И моя жизнь больше не крутится вокруг обедов из лобстера. Она крутится вокруг дрянной еды.

Винсент просто пялится на меня, потому что я несу бред.

Я оттягиваю свою салфетку для лобстера, пока она не рвется, и бросаю ее на тарелку. Смотрю Винсенту в глаза, когда откидываюсь назад на своем месте, и тереблю вторую салфетку на коленях.

― Я не голодна. И не буду есть. Я бы хотела пойти в постель, если можно.

Я ожидаю, что он разозлится, но он удивляет меня, когда улыбается с пониманием.

Боже, я не могу переварить такое смятение. Я не могу понять этого.

Он стягивает с себя салфетку, встает и проходит ко мне, беря мою руку в свою.

― Ладно.

И все. Мы начинаем свой путь по тропинке обратно к дому. Поскольку теперь мы двигаемся к нему лицом, на расстоянии я вижу, что он полностью освещен. Конечно же, он огромен. И захватывает своим величием.

Я выросла на яхте в очень роскошном окружении, потому что ― давайте посмотрим правде в лицо ― мегаяхты весьма особенные. Но неважно, насколько большой твой корабль, он никогда не будет большим. Он все равно остается лодкой, когда ты привыкаешь к нему. В нем все равно будет ограниченное количество пространства, внутри которого ты можешь разместить все, что твое.

Так что это поместье ― для меня ― является воплощение могущества.

Я выросла богатой, но у меня не было критериев, чтобы сравнить свою жизнь с чем-то, кроме местных туземных населений островов, на которые мы часто наведывались. Они были бедными, но, если подумать об этом, все мы живем в одном месте. Рай. Мы ели на одних и тех же пляжах. Мы плавали в тех же бирюзовых водах океана. В моей каюте, пожалуй, было то же самое количество квадратных метров, как и в спальнях других девочек на пляже, в которых они жили.

В моих глазах мы не особо отличались. Я уверена, с их точки зрения все выглядит по-другому. Но моя точка зрения тоже считается. И так оно и есть. Так что переехать на пляж ― в маленькую захудалую комнатушку ― ну, не было для меня тяжелым шагом. С домом Джеймса в пустыне было то же самое. Он был весьма просторным. Не то чтобы мы провели в нем много времени. Но он был уютным местом с открытой пустыней вокруг. Он словно отражение нашей лодки, окруженной морем.

Дом Мерка? Это было совершенство. Он был простым снаружи, но уютным внутри. Я никогда не встречалась с Мерком, но он, наверное, весьма крутой парень, раз у него есть такой дом. Он был словно… убежище.

Я смотрю вверх на возвышающийся передо мной дом и пытаюсь передать словами чувство, которое он во мне вызывает. Это вроде… цитадели… башни… Вроде…

― Харпер?

― Да? ― я отвечаю, отгоняя свои мысли.

― Если ты не настроена на ужин, не против сходить на кухню и перекусить что-нибудь со мной?

Когда я смотрю вверх, его глаза кажутся такими мягкими, и улыбка на губах становится такой легкой.

― Какой у тебя обычно перекус?

― Хмммм, ― обдумывает он. ― Я не любитель перекусывать. Мне нравится полноценный прием пищи. Но я могу проявить гибкость, Харпер. Я не каменный. И может быть ты хотела бы яблоко? Или каких-нибудь крекеров с сыром? Там даже могут быть пирожные.

Я должна улыбнуться на это. Смотрю на этого парня и могу поспорить, что он никогда не ест печенье. Конечно, его тело почти такое же, как и у Джеймса. Но я уверена, что Джеймс поддерживает свое тело работой. Ставлю на то, что Винсент следит за формой с помощи диеты и упражнений, как и большинство людей.

― Ладно. Я голодна и просто… ― мои слова подводят меня, и я осматриваю огромную гостиную, когда мы входим через французские двери.

― Просто это слишком, ― отвечает Винсент, ведя меня вниз по темному коридору.

― Да, на самом деле слишком. Это захватывает с головой. ― Мы останавливаемся в проходе, и Винсент находит выключатель, потому что темнота внезапно исчезает. Кухня… похожа на ресторанную. Не теплая или домашняя, как в доме у Мерка. Я разочарована.

― Посмотрим, ― произносит Винсент, глядя в открытый ящик, встроенный в стену. ― Круассаны?

Я кривлюсь.

― Датские слойки?

На этот раз я пожимаю плечами.

Он тянется вниз и вытаскивает пакет с рогаликами.

― Хлеб и масло? ― От этого мне хочется смеяться, потому что знаю, что я смешная и своевольная. ― Я могу добавить еще и воды из-под крана, если ты хочешь настоящих условий для заключенного.

Я хмурюсь. Потому что это то слово, которое я искала снаружи, когда мы шли к дому.

Тюрьма. Это место напоминает мне тюрьму.

― Харпер, просто скажи мне, чего ты хочешь. Я достану это.

― Джеймса, ― отвечаю я прежде, чем могу остановить свой язык.

― Оу, ― он бросает рогалики назад в ящик и закрывает его.― Ладно. Ну, думаю, я просто отведу тебя назад в спальню, и затем я собираюсь лечь спать. Может, мы можем попробовать утром снова.

― Что попробовать снова, Винсент? Чего именно ты от меня ожидаешь? Я влюблена в твоего брата. Как ты вообще можешь ожидать, что я забуду это? Только то, что ты выглядишь, как он, не делает тебя им. Людей нельзя взаимозаменить. И мне жаль, что ты был обещан мне. Это он меня нашел. Он пришел за мной. Он тот, кто заклеймил меня. И я позволила ему. Так что никакое количество вина или ужинов не отменит тот факт, что ты пришел в мою жизнь слишком поздно.

Он указывает мне выходить из кухни и выключает свет, когда мы покидаем ее. Возвращение назад в спальню наполнено молчанием и тяжелым сожалением. Мне жаль, что я так грубо говорила с ним, и я уверена, что ему жаль, что его брат подоспел ко мне на пляж раньше. Но что я могу с этим поделать? Я не собираюсь бросать Джеймса до того, как у него появится хотя бы шанс поговорить со мной о том, что говорят эти люди. Это глупо.

Когда мы добираемся до комнаты Винсента, он входит со мной. Но прежде чем я могу возразить по поводу того, что он останется здесь на ночь, он поднимает руки.

― Не волнуйся. Я только возьму свои вещи и оставлю тебя одну.

И затем он поворачивается и уходит в свою гардеробную.

Несколько минут спустя он появляется с охапкой одежды и дарит мне улыбку.

― Спокойной ночи, Харпер. Надеюсь, ты мирно поспишь.

Он прикрывает дверь за собой, и наконец-то я остаюсь одна.

Я с облегчением выдыхаю воздух, наполняющий грудь, и высвобождаюсь из платья. Я вешаю его, восхищаясь изделием, пока возвращаю на место. Оно очень красивое. Я должна была подольше посмотреть на себя в зеркало, чтобы запомнить его. Сомневаюсь, что у меня будет много возможностей, для которых нужно будет разодеться, когда Джеймс вернется за мной.

Я вытряхиваю меланхолию из мыслей и выбираю майку и пару мягких шортов, в которых буду спать. Как только умываюсь и чищу зубы новой зубной щеткой, которую достала только что из упаковки, забираюсь в постель. Ожидаю, что простыни будут пахнуть Винсентом. Его одеколоном. Но не чувствую запаха. Они пахнут стиральным порошком. Он постелил для меня новые простыни.

Ну и денек, ― думаю я, когда опускаю голову на мягкую подушку. В моем желудке пусто и урчит, но веки тяжелые, и в итоге они выигрывают битву. Потому что как только я закрываю глаза, во сне я снова вижу Ника. Приближение нашего дня рождения. Сашу и уютные дома в пустыне, вроде дома Мерка.