Королева воздушного замка (СИ) - Серебрянская София. Страница 33

- А ты… не злишься, да?

«Не злишься». Словно спрашивает он не о том, забыла ли она всю причинённую боль, весь ужас жизни в драконьем логове, а о пролитом накануне кувшине с вином. Шантия придвинула испечённый пирог ближе и села рядом, как можно проникновеннее прошептав:

- Клянусь Тремя Головами, да.

- Слава богам, наконец-то! – Кродор слегка повеселел, но ненадолго: вскоре его лицо омрачилось вновь. – Теперь, если меня прикончат подосланные братцем убийцы, на моей душе не будет зла.

Взяв пирог, он отхватил солидный кусок крепкими зубами. Шантия, сложив руки на коленях, наблюдала за тем, как он ест – и с каждым мгновением всё искреннее, всё веселее становилась её улыбка.

- О нет, он не посмеет убить вас. Одно дело – взять замок; другое – избавиться от верховного короля. Неужто он желает воевать со всеми, кто клялся вам в верности?

- Клятва… Да что она стоит, их клятва! Склонятся и перед ним, и перед его жёнушкой. Им плевать, перед кем кланяться, лишь бы набить брюхо кабаньим мясом, а казну – золотом. Они ещё помнят те времена, когда королями становились запросто: резали глотку предыдущему и цепляли на себя окровавленную корону.

Последний кусок исчез в пасти дракона. Шантия дотронулась до его руки:

- Вам не стоит беспокоиться об этом. Если вдруг случится, что они ворвутся в замок, я уведу детей; даже если вы погибнете, клянусь Тремя Головами: ваши сын и дочь будут жить.

- Может, стоило бы увести их прямо сейчас? – Кродор поднялся, намереваясь направиться в детскую. – Под озером проходит потайной ход; войску там, увы, не пройти, но тебе и детям места хватит.

- К чему спешка, мой господин? – Шантия встала перед ним, ненавязчиво преграждая путь. – Уже ночь, и я уложила Альбранда и Мернис спать; мы могли бы уйти завтрашним утром.

Лорд, тяжело вздохнув, вновь опустился на скамью.

- Завтра же утром. Переоденем их в одежду слуг; ты отправишься в деревню к югу. Там у меня ещё остались союзники, а значит, там можно будет остановиться и передохнуть. Потом…

Шантия кивала, стараясь придать лицу серьёзное выражение, удержать рвущиеся наружу смешки.

Сегодня очень важный день, ты не забыл? И не менее важная ночь.

========== Путь лунного света. Глава II ==========

Те, кому нечего страшиться, твердят древние предания, нападают под солнечным светом; ночь – время коварных хитрецов и трусов. Правда, они же твердят, что убийца дракона сам становится драконом.

Ничего страшного. Можно и потерпеть.

В сон Кродора – сон без единого сновидения – ворвался грохот двери в спальню, а вместе с ним – крики, доносящиеся из коридоров, перемежающиеся со звоном стали, и настойчивый шёпот Шантии:

- Проснитесь! Проснитесь же!

Дракон, впрочем, уже и сам распахнул глаза и схватился за меч, бережно хранимый у постели. Забавно: он хранит железку, но не сохранил прекрасный белый шёлк, расписанный пурпуром, на котором наивная девочка выводила кистью их имена.

- Господин, вас предали! Кто-то открыл им ворота, - продолжала шептать Шантия, пока людской вождь поспешно одевался. – Они уже в замке! Что мне делать?..

- Я уже говорил, - обращая на бывшую наложницу не больше внимания, чем на назойливую муху, Кродор задумчиво потрогал лезвие клинка. – Забирай детей и ступай в восточную башню; дверь спрятана за гобеленом. Быстро!

О нет, ещё рано уходить, слишком рано. Как можно так просто оставить жениха? Оставить в десятую годовщину свадьбы, которой не было, так и не вручив прекрасного дара?..

- Прошу вас, проводите меня до башни! В коридорах идут бои; я не хочу вести Альбранда и Мернис на верную погибель!

- Хорошо, хорошо, только поспеши!

Сплетались причудливыми узорами лабиринты коридоров; где-то визжала служанка. В дыму виднелись лица, лица; кажется, они улыбались и манили за собой, тотчас же исчезая в красноватом, неровном свете факелов. Людской вождь, забыв о гибнущих сейчас стражах, забыв обо всём, стремился к жалким остаткам своего и прежде немногочисленного семейства. Он налёг на дверь, но та не поддалась.

- Я заперла детей, чтобы с ними ничего не случилось до утра, и они могли дождаться вас, - Шантия протянула господину связку ключей. Тот не задал вопрос, отчего спутница не желает открыть дверь сама. Выругавшись, он принялся перебирать их, искать нужный, что было весьма сложно осуществить одной рукой: другая стискивала рукоять меча.

Варвары не способны думать ясно, когда речь идёт об их наследниках.

- Вы когда-то говорили, что демонов невозможно увидеть или услышать; что они похожи на дым, и не являются людям, но овладевают их сердцами и умами.

- Говорил, не говорил, что с того! – Кродор выругался, когда связка едва не выскользнула из рук. Звенит вдалеке сталь, звенят ключи. Звяк. Звяк. Звяк.

- Мне кажется, это ложь. Демоны, мой господин, совсем рядом: порой они стоят за твоим плечом, и можно почуять их дыхание.

Давай же, спроси, отчего эти слова звучат сейчас, молила она, глядя в широкую спину, на взъерошенную светлую гриву, в которой виделась уже седина. Или обернись. А лучше – открой, открой поскорее дверь; твой сын, твоя дочь ждут отца.

- Есть! – очередной ключ повернулся в скважине, и дверь в детскую открылась.

Внутри не горела ни одна свеча; сразу за порогом начиналась густая, почти осязаемая тьма, в которую страшно шагнуть – вдруг под слоем черноты скрывается бездонная пропасть?..

- Альбранд! Это я! Не бойся, выходи, и выводи сестру! Он такой смышлёный мальчик. Понял, что лучше не лезть в драку, и спрятался.

Кродор, продолжая говорить, двинулся к мутно белеющему пятну колыбели, и Шантия шла рядом, с наслаждением вдыхая холодный воздух с привкусом железа.

А потом под тяжёлым сапогом людского вождя хрустнули, ломаясь, тонкие пальцы.

Лицо варвара стало белее лунного диска, белее полотна, которым укрывали его спящую дочь; отшатнувшись в коридор, он ухватил первый попавшийся факел, и по детской хаотичными пятнами заметались всплески света. Пятно – кровь на полу, пятно – лежащий на спине Альбранд, на чьи пальцы он наступил в царящем сумраке, пятно – Мернис со сложенными на груди ручонками и перерезанным горлом.

- Не бойся. Они не мучились: я подарила им быструю смерть.

Ещё не веря, Кродор медленно обернулся – и Шантия расхохоталась, столько забавным и жалким сейчас выглядело лицо мучителя. Верно, может, говорили служанки – мужчинам несвойственно плакать? Просто однажды боли в них становится слишком много; удел таких – безумие. В щёки, в голову бросился жар.

- Почему ты…

- Я сказала тебе, что уложила их спать – и не солгала.

Потрескивал огонь; от факела ли? Или, может, то прорастает сквозь кожу, раздирая кости и жилы, прекрасный, благородный огонь, оплетает каждую черту, обращая в своё подобие.

Пусть глупая девочка горит.

- Не смотри так на раны: они были уже мертвы, когда я отрезала куски плоти. У нас ведь не хватает еды, не правда ли?.. Думаю, тебе понравился пирог.

Швырнув факел, дракон с бешеным рёвом бросился к ней и занёс остро заточенный клинок, но Шантия отшатнулась – и лезвие вошло в дверной косяк. Ах, как забавно! Неужто он и в самом деле думает, что можно зарубить пламя?

- Я убью тебя!

Как свойственно зверям, он смотрел прямо в глаза. Бывшая наложница не опустила голову, не склонилась: нет уж, пусть он признаёт поражение. И как прежде выходило, что золотой казался ей цветом солнца, цветом тепла? Отныне и впредь – это цвет огня, обращающий в пепел всё, к чему удаётся прикоснуться.

- Будешь бегать? Тебя всё равно прикончат. Я, мой брат – неважно. Или думаешь, ты всех нас перебьёшь, шлюха?.. Такие, как ты, могут убивать лишь детей.

Шантия пожала плечами, наблюдая за тем, как он силится извлечь застрявший меч:

- Шлюха? О нет. Помнишь тот белый шёлк?

- Ты спятила! – ещё пара мгновений, всего пара, так ничтожно мало, но тем больше в них сладости – той самой, которой прежде так недоставало в жизни. Шантия Аль-Харрен прильнула к плечу замершего дракона, и на её губах возникла мечтательная улыбка: