история одного безумия (СИ) - Трещев Юрий. Страница 41
Уже захлебываясь водой и темнотой, Бенедикт очнулся на ложе в пещере… взглядом он поискал мальчика, не нашел, вокруг лишь пугливые тени…
Бенедикт вышел из пещеры и сел на камень, на котором обычно сидел…
Светало…
Он невольно зевнул…
Вспомнился другой сон…
Вера рожала ночью… принимала роды соседка, она же обмывала покойников…
Роды были трудные…
От боли и страха, в безумии, Вера стала звать смерть…
Родился мальчик… он заплакал, а Вера перестала стонать и быть…
Вера рано лишилась девства, она познала насилие отчима и спешила выйти замуж за Бенедикта, чтобы в законном браке родить, но, увы…
* * *
Над морем блистали молчаливые зарницы…
Из толпы беженцев вышел одноглазый старик, сел рядом с Бенедиктом, заговорил:
— Расскажи, откуда идешь и что видел, если это достойно рассказа…
Бенедикт рассказал…
— Ты меня не помнишь?..
— Нет…
— Ты жил в доме на Болотной улице… на пятом этаже…
— Жил одно время… и что?..
— А я жил этажом ниже…
— Нет, не помню…
— Куда ты идешь?..
— Идти уже нет сил… а ты куда идешь?..
— Иду в город к племянницам… у меня их две, Ада и Рая… а у тебя жена, дети есть?..
— Жен много… а детей нет…
— Ладно, я пойду… боюсь отстать…
Ушел одноглазый старик…
Бенедикт лег и задремал…
Он увидел себя на песчаном берегу у груды камней…
«Камни похожи на моих жен… такие же бездушные и холодные…»
Бенедикт холодел, постепенно превращался в камень, но веки, ресницы еще трепетали… он досматривал свою жизнь…
Появился Марк…
— Куда ты исчез?..
— Здесь я, здесь… помнишь Жанну?.. у нее был жених… ты пытался помочь ей… спасение пришло к ней от смерти… ускользнула она от тебя… ушла… а жених стал мстить…
— Он пытался убить меня… стрелял, но промахнулся… а ты все пишешь?..
— Пишу… и уже много написал…
— Я тоже писал когда-то… писал гимны ночи, украшенной фиалками и осокой, потом стал писать плачи… ненависть я обрел, не славу своими плачами… не тех отпевал…
Умолк Бенедикт… вспомнил, как танцевал в петле… бог обрезал веревку и он упал навзничь, нелепо вывернув голову…
Он умирал, колотился пятками об пол в судорогах…
Бог не стал ждать повторных судорог, спас его, сон наслал… а память об этом дне стер… и слова проклятий, которые он успел вымолвить постепенно чернеющим языком…
Дьякон разбудил Бенедикта, кадилом махая… от дыма запершило в горле, и он очнулся с содроганием…
Дыхание и душу вернул ему бог… и голос, призванный петь плачевные песнопения…
Бенедикт с трудом отогнал морок, глянул на шествие беженцев от войны…
Люди шли, поднимая пыль, и, казалось, они плыли над дорогой, в воздухе перебирая ногами…
— Ты мог бы их остановить…
— Что?.. — Бенедикт оглянулся…
«Опять этот одноглазый старик… что ему надо от меня?..»
— Молчишь…
— Я не могу их остановить, даже если бы и захотел и нашел слова…
«Кажется, отстал одноглазый старик… я не бог, могу пыль поднять или дождь вызвать, чтобы пыль прибить… вот и все, чем я владею… наполняю воздух лишь плачами и воплями… ни жен нет у меня, ни детей, никого, лишь видения… лица разные вижу… узнаю их, окликаю по имени, пытаюсь прикоснуться, обнять, простираю руки, но, увы… нет тела у видений, бескровны они…
Что мне делать?.. вернуться на остров, спрятаться в пещере и облик сменить, стать рыбой или птицей…
Устал я, довольно странствий, гонений…
Мне стыдно от слов старика в пальто… смертный позорит бога… и что?.. я должен его возненавидеть, проклятие наслать?.. или проявить сочувствие?..
— Помилосердствуй, если тебе не противна жалость…
«Кто это сказал?..»
Бенедикт увидел одноглазого старика, который лежал среди камней, сложив руки на груди…
«Он спит или уже в аду?.. будет там еще девять ночей наслаждаться сном, прежде чем бесы заберут его бездыханное тело и оживят для своих сатурналий…
И старики все еще томимы жалом желаний… псицы досаждают, вопреки всем запретам, являются, испуская притворные любовные стоны… или не притворные?.. кажется, ожил старик…»
— Как ты думаешь, куда нас денут?.. — спросил Бенедикт… — Где мы проведем 3 дня, потом 9 дней, и еще 40 дней…
— В ожидании…
— В ожидании чего?..
— Не знаю… не я бог…
— А кто ты?.. ради чего ты явился, лежишь тут?..
— Захотел тебя видеть, вот и явился… а ты изменился…
— Ты тоже…
— Я пережил нашествие грязи, войну с собаками… столкнулся с изменами, предательством… ты, что не узнаешь меня?.. помнишь портного, он еще перешил мою шинель в пальто…
— Ты полковник, которому никто не пишет… рад тебя видеть… ты всегда желанен, даже если это не ты…
Бенедикт огляделся…
«Странно… площадь у руин театра опустела… от людей остался лишь мусор…
А тучи остались… дождь собирается…
Где-то здесь должны быть руины женского монастыря…»
Бенедикт пересек трамвайные рельсы, спустился чуть ниже по улице, повернул налево, потом направо и очутился у руин женского монастыря…
Сдвинув решетку, он протиснулся в щель…
«Келья сырая и темная… гроздьями мыши летучие висят на своде…
— Меня пустишь к себе…
Марк просунулся в щель…
— Заползай…
— Верны ли слухи?..
— Что за слухи?..
— Говорят, ты на самом деле стал богом…
— Скорее призраком… тощий, рыжий и хромой на обе ноги…
— Где тебя носило?..
— Жил на острове в расселине, потом в пещере с высоким сводом… а ты?..
— Я пел плачи с хором твоих жен, потом монахинями… почему бы и тебе не примкнуть к хору…
— Я не против, только это не безопасно…
«Что это с Марком?.. взглянул с таким выражением, как будто увидел во мне не хромого бога, а беса… или испугался моей божественности?.. вряд ли…
— Что с тобой?..
— Опять эти жуткие видения…
— Что ты увидел?..
— Хор детей и примадонну…
— Проснись… ты спишь… сны творят чудовищ… здесь нет примадонны… и у нее никогда не было детей…
— Это ее приемные дети… приглядись… вон они… стоят у стены… ждут… — промолвил Марк…
— Это тени… а поют сквозняки… бесам они служат… сердце у них хитрое и лживое…
— Ну не знаю… — Марк торопливо омыл лицо рыжей водой, сочащейся из стены, пригладил волосы… мне пора… надо идти…
— Куда ты пойдешь?.. там ливень… почти потоп…
— Пойду тем же путем, каким пришел…
Марк исчез…
«Чего он испугался?.. — размышлял Бенедикт… — Что он увидел?.. моих жен?.. вряд ли… хотя, все может быть… он с такой опаской протиснулся в щель, как будто это был вход в преисподнюю, убежище бесов… или чистилище?..
Кажется, дождь перестал… и уже светает…»
Бенедикт выполз из расселины и наткнулся на Марка…
— Меня ждешь?.. — спросил Бенедикт… хочешь что-то сообщить неприятное… все пишешь…
— А ты все проповедуешь… обманываешь народ своей ложью… и скрываешься под обманными видами…
— Посмотри на себя… у тебя рога на лбу…
— Что?..
— Не что, а рога… ты кто теперь?.. говорят, раньше рога придавали величие…
Ветер снова тучи нагнал… из струн в эоловых арфах он стал извлекать печальные звуки…
Бенедикт вернулся в руины женского монастыря вместе с луной, разбудил пугливые тени…
Какое-то время он бродил по коридорам, заглядывал в кельи, пытался открыть двери, которые никуда не открывались…
Он как будто что-то искал, не нашел и вернулся в свою келью…
«И все же я чувствую запах серы… и келья стала как будто теснее и уже…
Чувствую дрожь… стены дрожат… и потолок, и пол… как бы в преисподнюю путь не открылся…
В прошлый раз из провала в земле поток грязи истек… трудно словами передать, что я видел и пережил…
Сколько лет я уже здесь чахну… страдаю, то от избытка дождей, то от излишнего солнца…
— Пора тебе стать человеком…
«Кто это сказал?.. Марк?.. сказал, рассмеялся и исчез… да и был ли он?..»